Пап, я на тебя очень сержусь. Из–за твоих фокусов меня чуть не заклеймили как воровку. В последний момент уговорила своего ослика надеть на меня ошейник рабыни. Видел бы ты, что у них с отцом было! Посуду били. Честно! Но я уберегла от подпалин свою драгоценную шкурку. Так что не сердись на него и будь с ним добр. Он мужественно меня защищал. За это я подарила ему свою девичью честь (не ругайся, сам виноват!), а к лету собираюсь подарить руку и сердце. Пожелай мне удачи!
Целую.
Будущая первая леди замка Конгов.
P.S. Па, не обижай моего ослика. Очень прошу. Я его люблю.
Мне словно кипятком в лицо плеснули.
— Зачем вы мне это прочитали?
— Мне показалось, что ты хорошо относишься к моей дочери. Ты должен знать, с кем имеешь дело. Иначе разочаруешься позднее, и это будет во много раз больнее для обоих.
— Я знаю Саманту.
— Ну и хорошо. Скажу честно, это письмо очень тебе помогло. Тебя наверняка мучает вопрос, кому я больше верю: тебе или письму. Отвечу. Тебе. Я тоже неплохо знаю Саманту.
Небо за окном потемнело. Начал накрапывать дождь. Я послал человека за Уртоном. Проинструктировал, что он должен сказать. Приказал повторить.
— Я говорю ему: «Ку–ку». Он отвечает: «Кукареку». Тогда я говорю: «Мяу–мяу», а потом уже по–человечески. Боже, впервые несу такой бред.
— Это называется пароль и отзыв, — пояснил сэр Добур.
После ужина я ушел в комнату, которую отвел мне сэр Добур, а он сам и Уртон остались дегустировать бочонок вина. Я решил лечь пораньше, но никак не мог уснуть. Перебирал в памяти события дня. Каких только страхов я не навыдумывал вчера. Теперь никак не мог успокоиться. Меня трясло. Днем все было нормально, если не считать тех минут, когда стоял спиной к лучникам, а сейчас трясло. Тетя Элли сказала бы, что у меня замедленная реакция. Уртона здесь все знали. И он всех знал. Даже странно, ведь он очень редко покидал замок. Меня в лицо почти никто не видел, но были наслышаны. И даже слишком. Пришлось продемонстрировать, как надо метать кинжал. Четыре кинжала я метнул в столб с восьми шагов, а потом с разворота запустил пятый в дверь сарая шагах в двадцати. К счастью, попал. Это было ребячество, но авторитет мой среди солдат поднялся до невиданных высот. Бородатые мужики начали метать в стену амбара все, что только можно. Ножи, кинжалы, мечи и даже топор. Шумели, кричали, радовались и ругались как дети.
Только успокоился и начал засыпать, в дверь постучал сэр Добур. Он был здорово пьян. Присел на кровать и начал рассказывать про Саманту. Как они жили после смерти ее матери. Я понял, что ему нужно было выговориться.
— Может, я завтра буду жалеть о том, что говорю сегодня. Ты славный парень, Джон. Я понял это еще в тот раз, когда первый раз тебя увидел. Ты тогда заступался за мою девочку. Наверно, ты не помнишь.
— Я помню.
— Понимаешь, Джон, характером она пошла в меня, а умом в мать. Вот ведь какая штука! А в семье и в отряде должен быть один начальник. У тела должна быть одна голова. Одна! Если будет две, левая рука начнет воевать с правой. Ты сильный и храбрый, но добрый. А ее надо держать в строгости. Поэтому — что? Не снимай с нее ошейник, пока не поумнеет. Но я тебе этого не говорил! — он погрозил пальцем. — Ты понял меня? Береги ее, но не снимай. И еще. Этот замок — вашему второму сыну. Я уже стар и сына у меня нет. Твой первый сын получит твой замок и станет лордом, а второй — мой замок. Это будет хорошо. Ты не знаешь, сколько крови пролилось из–за того, что почти все наследство достается старшему сыну.
Он еще долго говорил, а я размышлял, в какую глупую ситуацию я попал. Если я послушаюсь сэра Добура и не сниму ошейник, на меня обидится тетя Элли. И Саманта. Если сниму, мы вечно будем ругаться с Самантой. По каждому пустяку. Здорово получается… Что же мне делать: снимать или не снимать?
Наконец я придумал. Отведу сэра Добура к тете Элли. Пусть поспорят. А я поступлю так, как сам захочу!
О том, как отец простил сэра Добура.
Утром мы еще раз все обсудили и решили, что сэру Добуру пока рано показываться на глаза отцу. Сначала я должен провести среди родителей воспитательную работу. Это тетя Элли так изъясняется, когда на нее нападает игривое настроение.
Дома я рассказал отцу, что сэр Добур завещал мне свой замок. И я решил отдать его второму сыну. Отец зарычал и долго сердито смотрел на маму. Потом приказал:
— Рассказывай все.
И я рассказал. Как бедно живут селяне на землях сэра Добура, как он борется с судьбой, как заботится о своих людях. В общем, все как есть. Отец это выслушал с нахмуренным челом, а потом резко встал и вышел из комнаты. Угадайте, куда он пошел? К леди Элане! Мне Саманта потом рассказала. Она как раз у тети Элли была, когда отец вошел. Зло взглянул на нее и указал глазами на дверь. Уртон был прав. Рано еще сэру Добуру на глаза отцу показываться.
Тетя Элли отказалась мне рассказать, о чем они говорили. Но вскоре мне стало не до этого, потому что она такое сделала!
Она дернулась всем телом назад и оторвала шею от камня. Кровь пошла так обильно, что мы оба испугались. И как раз в этот момент вошел Уртон.
— Что с вами, леди Элана? — вскрикнул он.
— Я оторвала шею от камня, — честно ответила дракона.
— Я зову лекаря.
— Он не поможет…
Но Уртон уже выбежал из комнаты. Прибежали отец, мать, лекарь и Перли.
— Зачем ты встревожил столько людей? — укорила Уртона тетя Элли. Тете Элли было очень больно, зубы стучали, а зрачки расширились во всю радужку. Кровь текла по полу к водостоку, темнела, густела. Лекарь суетился вокруг, но ничего не мог сделать. Чтоб что–то сделать, нужно было бы разобрать стену. Тетя Элли положила голову на каменный стол. Мама села рядом и нежно гладила ее по шее. А шея стала короче на целых полметра. Я прикинул, сколько крови вытекло. Не так и много. Бывало больше. Но потом я подумал, что с той стороны стены, наверное, вдвое больше.
Через два часа тетя Элли приоткрыла глаза и слабо улыбнулась.
— Кажется, обошлось.
— Что вы с собой сделали, леди? — спросил отец.
— Я оторвала шею от камня. Теперь на основании шеи вновь нарастет чешуя. Я смогу свободнее крутить головой.
— Но как вы смогли сделать это? Вы же замурованы в камень, — удивился Уртон.
— Ах, дорогой Уртон, — ответила тетя Элли. — Я помню твою мать высокой, стройной девушкой. Она даже не вставала на цыпочки, когда протирала мою чешую. А теперь? А ведь я намного старше…
Я попытался представить мать Уртона высокой и стройной и хихикнул. Тетя Элли всегда знает, как повернуть беседу.
