— Я смотрю, твоё настроение уже улучшилось, — отметил я.
— Да. Спасибо, Господин, — с благодарностью сказала рабыня, заслужив мой поцелуй.
— Это настолько нелепо, — прыснула она смехом.
— Что именно?
была настолько счастлива, как сейчас, когда я сама стала рабыней!
— Надеюсь, теперь Ты больше не будешь ненавидеть их, — усмехнулся я.
— Нет, конечно, я же теперь — такая же рабыня.
— И больше не будешь завидовать им, — добавил я.
— Мне нет больше необходимости завидовать тому, что они — рабыни, теперь я беспомощно разделяю те же условия.
— Значит, Ты больше не завидуешь им? — уточнил я.
— Но я завидую, — засмеялась она, — и из-за того, что я унижала их и относилась к ним с таким презрением прежде, теперь мне это кажется вдвойне забавным!
— Я тебя не понимаю, — сказал я.
— Какой курьёзной и восхитительной признали бы эту ситуацию, те маленькие девчонки в их ошейниках, узнав, что я, та, что столь презирала их, являюсь теперь не только, такой же рабыней как они, но ещё и низкой рабыней. Рабыней со всего лишь кожаным ошейником, девкой которой даже не разрешена одежда, дешёвой ничтожной рабыней, в тысячах пасангов от цивилизации, бесполезной рабыней в диких степях к востоку от гор Тентис, Настолько бесполезной, что она может служить только голой приманкой для ловли тарнов!
— В шелках, и золотом ошейнике, и обученная сладострастию движениям рабыни для удовольствий, Ты могла бы принести хороший доход, даже в городах, — признал я.
— Спасибо, Господин.
— Значит, я понимаю так, что Ты завидуешь тем девушкам в городах, с кем Ты была знакома, как свободная женщина, — понял я.
— Да.
— Тем девушкам, которых Ты столь презирала прежде?
— Да. Забавно, что теперь, я должна смотреть на них снизу вверх, поскольку они оказались выше меня.
— Это действительно забавно, как мне кажется, — признал я.
— Будучи свободной женщиной, я даже представить себе не могла, что однажды, фактически буду стремиться, из намного более низкой неволи, к тому, чтобы носить такую же тунику и ошейник как у них, и как они, быть настолько же беспомощной и раболепной, служа своему в господину в городе.
— Всё относительно, — заметил я.
— Теперь такие вещи вне моей досягаемости, — вздохнула она, и хитро добавила: — если, конечно господин не предоставит их мне.
— Да, — сказал я, — на данный момент это так, рабыня.
— Теперь, Вы понимаете, — улыбнулась девушка, — отчего получается, что я завидую тем рабыням.
— Да. Ты теперь Ты желаешь для себя того вида рабства, — ответил я.
— Да.
— Но это нет. Ты — рабыня в Прериях.
— Да, Господин, — вздохнула она.
— Татанкаса! — послышался крик Кувигнаки. — Скорее сюда!
Я выпрыгнул из ямы.
— Вон! — кричал Кувигнака, указывая вверх. — Там одни из Киниямпи!
Я прищурился, всматриваясь в небо.
— Это не дикий тарн, — заявил Кувигнака. — На его спине кто-то есть.
— Да, — согласился я.
— Похоже, это мужчина, который пригнулся, — сказал Кувигнака.
— Но, почему? — спросил я.
— Он, возможно, пытается скрыть то, что это не дикий Тарн, — предположил юноша.
— Возможно, он ранен, — сказал Хси, накладывая стрела на тетиву.
— Ты уверен, что он вас заметил? — уточнил я.
— Захваченного тарна он точно заметил, — сказала Кувигнака. Я уверен в этом. Птица изменила свое направление. К настоящему времени, несомненно, уже и все мы замечены.
— Он кружит над нами, — отметил Хси.
— Мы не сможем спрятать захваченного тарна, — заметил Кувигнака.
— Наши планы рухнули. Все наши надежды разбиты, — с горечью признал Хси.
— Этот Киниямпи обнаружив наше присутствие в землях тарнов, по-видимому, возвратится в его стойбище, а позже он вернётся с подмогой, — предположил я.
— Почему он всё ещё кружит? — удивлённо спросил Кувигнака.
— Понятия не имею, — ответил я.
— Что случилось, Господин? — спросила Мира, вылезшая из ямы и напуганная происходящим.
Она стояла немного позади и слева от меня. Я не ударил её, в конце концов, я же не приказал, чтобы она оставалась в яме.
— Мы не уверены, — всё же ответил я ей.
— Мне кажется, что птица заходит на посадку, — сообщил Кувигнака.
— Это маловероятно, — остудил его я. — Врятли, один воин Киниямпи захотел бы бросить вызов трем вооруженным мужчинам.
— Он заходит на посадку, — заявил Кувигнака. — Я уверен в этом.
— Пожалуй, Ты прав, — вынужден был признать я, присмотревшись.
— Но почему воин не показывает себя? — удивлялся Хси.
— Я могу видеть ноги, — заметила Мира.
— Я пойду, спрячусь немного позади места посадки птицы, — сказал Хси, натягивая лук, с уже наложенной стрелой. — Когда воин спешится, если понадобится, я легко убью его.
Я кивнул. Щит воина может защитить его только в одной плоскости атаки.
— Зачем ему садиться? — недоумевал Кувигнаку.
— Пока не знаю.
Птица подлетела к нам и затем, на расстоянии в несколько ярдов, раскрыла крылья, тормозя, и замерев на мгновение в воздухе, раскрыв когтистые лапы, приземлилась. Мы на мгновение вынуждены были закрыть глаза, спасаясь от вихря пыли, поднятой приземлившимся гигантом. Мира закричала от ужаса, держа руку у рта.
— Уйди отсюда, — приказал я девушке.
Я подскочил и перехватил управляющие верёвки, или поводья тарна. Похоже, что Киниямпи сконструировали их, и это было ясно видно, по тому же принципу, что и уздечка для нижней челюсти, используемая в Прериях краснокожими для управления кайилой. Это предполагало, что Киниямпи, вначале одомашнили кайил, а уже потом тарнов, и что их приручение тарнов было достигнуто независимо от практики белых, например, подсмотрев за тарнсмэнами городов расположенных в горах Тентис. Обычный аппарат управления тарном используемый в большинстве городов, это устройство, состоящее из двух больших колец и шести ремней. Например, для подъёма надо потянуть один ремень, а четыре для посадки.
— Что могло сделать это? — с благоговейным трепетом спросил Кувигнака.
Я услышал Миру. Она согнулась в нескольких шагах от нас, её рвало в траву.
— Я не уверен, — ответил я.
Видя, что непосредственной опасности нет, Хси вернулся с того места где он прятался в траве, чтобы присоединиться к нам.
— Аи-и-и, — пробормотал он.
— Что Ты думаешь об этом? — спросил его Кувигнака.
— Никогда не видел ничего подобного, — ответил Хси.
Трудно было представить себе те силы и давления, которые, могли совершить такое.
