— Мне нужно поговорить с Вами, желательно, без свидетелей. Если это возможно, — она улыбнулась.
— Возможно. К сожалению, не смогу удовлетворить Вашу просьбу прямо сейчас: необходимо устроить людей на ночлег, но после ужина, думаю, я смогу уделить Вам время.
— Спасибо. — Еще одна застенчивая улыбка. — Обещаю не испортить Вам сон.
Барон покачал головой и повернулся к ней спиной, возобновив прерванный разговор.
Солдаты по одному покидали комнату, наполненную причудливыми бликами от стоявших в поставцах свечей; последним вышел Орет.
— И Вы меня так оставите? — удивленно спросила принцесса, когда он переступил через порог. Неужели ее оставляли одну, с не связанными руками в этой заполненной тенями комнате, в которую сквозь вставленную на зиму дополнительную раму проникала темнота ночи. — Тут окно, я могу убежать.
— Не убежите, дарунта: во дворе мои люди. Вы не сумасшедшая.
— Кто знает? — пробормотала Стелла и осмотрела стол — ни вилок, ни ножей.
Словно сменив партнеров по пьесе, на сцене возникла фигура хозяйки: она принесла кувшин с элем. Покосившись на принцессу, грандванка вдруг сочувственно спросила:
— За что они Вас?
— За то же, что и других, — вздохнула девушка и оценила свое отражение в глазурованной миске — да, не светская львица. — Оказалась на оккупированной территории, нарушила какие-то законы…
— Что б им пусто было, коршунам! — в сердцах пробормотала хозяйка. — Словно черная чума! Я буду за Вас молиться.
— Спасибо.
Не двигаясь, Стелла просидела в одиночестве с полчаса, потом появился Орет в сопровождении двух младших офицеров. Они сели за стол, налили себе элю; один из офицеров сказал что-то смешное, все трое засмеялись. Принцесса их не слушала, продолжая неподвижно сидеть на скамье, сидела так, будто ее здесь не была, будто она — не живое существо, а предмет мебели.
Ее пригласили за стол — девушка не сдвинулась с места, даже не повернула головы: она же мебель.
— Дарунта, Вы отказываетесь есть?
Надо же, он о ней беспокоится!
— Просто не хочу. Не бойтесь, — усмехнулась девушка, — я не умру, ведь Вам главное довести меня живой.
Барон настаивал, и она, в конце концов, согласилась, решив, что добровольная голодовка — не лучшее решение проблемы.
Придерживаясь выбранной роли, Стелла ела нехотя, добиваясь нужного ей результата: симпатии и волнения.
После ужина офицеры ушли, и, как обещал Инксед, они остались одни.
Стелла так же сидела за столом и молчала, не зная, как начать разговор. Это было намного сложнее, чем прятаться по деревням от генров.
— Вы хотели о чем-то поговорить со мной, дарунта, — первым прервал затянувшееся молчание барон.
— Да. — Она подняла голову и посмотрела на него. — Я хочу знать, что со мной будет в Термане.
— Смотря, в чем Вас обвинят, — уклончиво ответил Орет. — Если в том, что Вы пытались выведать военные секреты, то надолго заточат в тюрьму, а если докажут, что Вы убили кого-нибудь из солдат, все это кончится смертным приговором.
— Меня повесят? — Стелла пристально смотрела ему в глаза.
— Нет, отрубят голову.
— Значит, голову… — Принцесса намотала на палец прядь волос, заправила их за ухо. Краем глаза она заметила, что он проследил за ее движением.
— Вы когда-нибудь были в Термане? — Барон предпочел не развивать тему смертной казни.
— Не доводилось, а что?
Стелла повернулась так, чтобы свет эффектно падал ей на шею. Что ж, будем надеяться, что злополучный завиток опять сделает свое дело.
— Это очень хорошо, — задумавшись, ответил Инксед. — Мы представим дело в ином свете. Вас, дарунта, обвинят в незаконном нахождении на завоеванной территории и, если Вы поведете себя благоразумно, выпустят месяца через два. Главное, постарайтесь разжалобить судью, думаю, Вам, как женщине, это не составит Вам особого труда.
— А будет суд? — Ее передернуло от будущего унижения. Она забыла, что играет, и позволила настоящим эмоциям сменить маску кокетства.
— Военный. Сейчас, если не ошибаюсь, его возглавляет граф Алас. Успокойтесь, он не фанатик, — заметив, как дрожат ее губы, поспешил добавить Орет.
Ах вот с какой стороны нужно к нему подойти! Еще немного — и он начнет ее успокаивать.
— Сколько там человек? — Она нервно заламывала пальцы. Игра — игрой, но ей действительно было страшно.
— Трое. Кроме графа туда входят барон Даэвар и Ваш покорный слуга, так как именно я… нашел Вас.
Принцесса кивнула и низко опустила голову; неприбранные волосы огненными бликами упали на лицо.
Ее будут судить, спрашивать настоящее имя, допрашивать при свидетелях, тюремщики станут подтрунивать над ней и свистеть ей вслед — большего унижения и представить нельзя. Большее унижение — только быть публично казненной на площади какого-нибудь провинциального городка за убийство какого-то генра.
— Надеюсь, хоть Вы будете на моей стороне? — пробормотала она и, вскинув голову, убрала волосы с напряженного лица. Оказалось, барон неотрывно смотрит на нее.
— Разумеется. Сделаю все, что в моих силах. — Помолчав, он добавил. — Скажу честно, будь на Вашем месте грандванка, я бы не стал беспокоиться.
— Как же Вы не любите грандванок! За что, если не секрет?
— За длинный ядовитый язык.
— А сами женились на грандванке. — Стелла улыбнулась, незаметно придвинулась к нему, положила руку на стол.
— Я уже говорил, это ошибка молодости, — нахмурился Орет.
— Печально! Ведь это на всю жизнь… — Принцесса подняла на него глаза; улыбка исчезла с ее лица. — Орет, то, о чем я Вас просила, если это для Вас чем-то чревато… Словом, не стоит заступаться за меня, если это может бросить на Вас тень.
Стелла вновь стала серьезной и печальной. Повернувшись к окну, она вслушивалась в обрывки разговора, доносившегося со двора. А ей чудился совсем другой разговор — совещание трех судей в далеком Термане. Она в отчаянье затрясла головой, отгоняя от себя навязчивую галлюцинацию.
— Принести Вам воды? — Он встал, в нерешительности замер напротив нее.
— Нет, спасибо, со мной все в порядке.
— Не бойтесь суда, все будет хорошо. — Орет ободряюще посмотрел на нее.
— Что тут может быть хорошего? — горько улыбнулась девушка. — Суд, позор, казнь — я этого не вынесу!
— Зачем же Вы так сразу сгущаете краски?
Принцесса промолчала и уронила голову на руки. Вот к чему привело ее сумасбродство, вот чего она добилась, в свое время пойдя на поводу у юношеского максимализма!
— Дарунта, может, все-таки принести Вам воды? — Девушка почувствовала легкое прикосновение к ладони.
