Прямо на выходе из лечебного заведения получил нагоняй от наставницы. Она сказала, что первое испытание я вообще мог пройти, не вступая в бой, все твари Нанбу имеют чувствительность к магии. Если бы я просто воспользовался экранирующим плащом из сумки — мог бы молча дойти до портала и перенестись на следующее испытание. Тот же Ша-Мог ориентируется в основном на магию и местное колдовство. Отчитала за то, что поздно догадался про инверсию воды.
Потом получил по шее за невнимательность при её словах об иллюзиях и потому что поздно всё понял. Рассказала и про воздаятелей — магов на службе короны Кентрии. Они тоже, как и мы, изменяют себя, непонятно только как. Разница лишь в том, что в них «зашивают» уже готовые заклинания.
На все мои вопросы, что это было, ответ оказался один — ошибка портальных переходов. Меня оказывается закинуло на арены для бойцов, которые выступают там за деньги. Все эти големы должны с помощью иллюзий для зрителей выглядеть как реальные люди. Они конечно же сложнее обычных испытаний курсантов, но я справился. При этом, когда я спросил, откуда же она могла знать про иллюзии, схлопотал пару дежурств вне очереди сразу после отпуска. Больше желания спрашивать не было, тем более что командир обещала добиться наказания для виновных.
Девушки меня хотели потащить куда-то с собой, показать город, походить по разным заведениям, развлечься. Но я отказался и сказал, что хочу побыть один, вообще после испытания был очень растерян. Отдал уцелевший кристалл Джесы нашему кузнецу и попросил пристроить куда-то, где он будет в безопасности. Она посмотрела на меня с сомнением и попыталась объяснить, что разума там чуть больше, чем у собаки. На это я ответил — «может так оно и лучше».
В комнате меня встретил мой зверёк, новый комплект обмундирования в виде камзола с рубашкой, штанов и сапог. Под вещами лежало запечатанное королевским гербом письмо. Рассмотрел высокое древо, в котором выделялся ствол. Если бы я официально «знал» кто моя мать — мой герб выглядел бы похоже. Только выделялся не ствол, а одна из средних ветвей. Я пробежался по написанному и поморщился. Убрал бумагу во внутренний карман до поры до времени.
Потом был визит в банк, где я впервые снял и увидел местные деньги. Само заведение особо ничем не отличалось от таких же из моей прошлой жизни. Большое здание, с несколькими окошками. Тут же я увидел наконец, как выглядят местные монеты — очень тонкие круглые пластинки из металла похожего на медь. Несмотря на кажущуюся хрупкость, сломать их просто так не получалось. Но если пользователь вдруг всё-таки оказался «сильным и глупым», то если приложить две половинки друг к другу они срастались.
Когда уточнили мою фамилию и посмотрели на ромбовидный амулет то обслужили на очень высоком уровне. Я просто попросил тринадцать слитков келемита, столько было необходимо гномке. Сотрудники занервничали, стали спрашивать точно ли я готов взять столько с собой, предлагали перевести в деньги. Я было подумал, что это всё что у меня есть, на что мне выдали лист со всеми моими средствами. Слитков оказалось тысяча двадцать одна штука, в деньгах какие-то безумные цифры. Учитывая, что одно мороженное стоило четверть местной тонкой медяшки, у меня, судя по всему, таких было несколько миллионов. Неплохо тётка Агла натаскала сюда нашего добра, похоже использовала артефактную бездонную сумку.
Слитки просто отнёс гномке и поставил на стол, Ди смотрела на меня ошарашено и не могла поверить своим глазам. Лишь повторяла и качала головой:
— Ну да, вы же там спите на нём…
— И задницу подтираем тоже им. — кивнул я.
Она в растерянности посмотрела на меня, даже показалось что девушка поверила. Потом тряхнула головой и виновато улыбнулась, я же спросил:
— Достаточно?
— Тут с запасом. — кивнула, всё ещё находясь в шоке.
— Всё что останется — оставь себе. — предложил.
Она не ответила, лишь разложила перед собой чертёж. Я присвистнул, когда увидел то, что она изобразила. Это был настоящий револьвер из моей прошлой жизни, такие я видел в фильмах про дикий запад. Не просто огромная пушка с длинным стволом. Это был изящный, немного продолговатый инструмент по отнятию жизней. Когда она воплотит его, он должен стать продолжением моей руки. Гномка обмеривала конечность со всех сторон, говоря, что первый экземпляр должен быть шедевром.
Потом я прошёлся по городу, замечая на себе заинтересованные взгляды людей. Похоже мой поход по испытаниям на арене уже разошёлся на кристаллах по всему городу. Телевидения тут ещё не было, но визуальную и звуковую информацию люди передавали друг другу. Да и вообще никто и никогда не видел в этом мире боевого мага мужчину. А определить, что я боевой маг можно было легко по чёрной форме и знакам на груди и плече. Как потом служить и воевать в таких условиях — когда тебя все знают и норовят ткнуть пальцем, было непонятно. Надеялся только на то, что забросят куда-то в самую даль.
Дошёл до квартала Веры, где находились храм шестерых и творца. В последнем не было никого, и он больше всего походил на церкви из моего мира. С той лишь разницей что купола походили на тетраэдр. Внутри отсутствовали иконы, но в конце помещения куда пускали людей стояла статуя мужчины в хламиде. Бороды у него не оказалось, часть лица скрывал капюшон и можно было лишь видеть подбородок и губы. Руки Творец держал в замке перед грудью, и видимо о чём-то молился. Похоже о нас, смертных, чтобы не натворили дел. Перед статуей уже знакомая мне клумба с землёй куда прихожане приходили и сажали цветы. Куда девались излишки непонятно, наверное, жрецы пересаживали их на задний двор.
А вот в храм шестерых стояла огромная очередь. Все волновались, судя по тому, что я чувствовал, и что-то обсуждали. По обрывкам разговора я ничего не мог понять — только часто мелькали слова «плач» и «кровь». Отстоял очередь и вошёл, прошёл к статуе Адона и положил на небольшой постамент пару монеток.
Внимательно осмотрел сурового бородатого бога в полном стальном доспехе. По писаниям из Анстуга, именно в таком виде он появлялся последний раз. Тогда, когда одарил людей своим даром за то, что они закрыли его от трёх ударов магов Первой Империи.
Потрогал себя по гладкому подбородку с сожалением. У меня растительность была лишь в виде волос на голове, ресниц и бровей, «спасибо» эльфийской крови. Частично из-за этого на Севере женщины меня совершенно не воспринимали всерьёз. На родине большинство мужчин ходили в основном с бородой разной длинны. Борода и вообще растительность на теле было важным делом для северных мужчин.
На лице изваяния проступили красные слёзы, и покатились по белому мрамору. Тут же откуда-то возникли жрецы с небольшими обрезами ткани, вытерли и удалились. Я обошёл остальные статуи, и тоже самое было везде. Даже у одиноко стоящего вдалеке постамента из чёрного камня для тёмного бога Алта. Хотели местные или нет — это тоже был небожитель, хоть и тёмный, и часть пантеона. Ему даже поклонялись местные воры. Выглядел он как молодой мужчина с хитрой ухмылкой и тяжеленым взглядом.
Я вышел из храма растерянный, и даже не заметил, как меня за рукав куртки кто-то ухватил. Оглянулся и увидел сидящего на ступеньках старика в лохмотьях. Один глаз у него белел, второй оказался почти чёрным и смотрел на меня строго и покровительственно. Внезапно стало противно, и я отдёрнул руку, ругнулся:
— Не подаю…
— Ефо рано… — ответил мне шипящим и беззубым ртом в спину.
Странная встреча вывела меня из равновесия, шёл дальше и постоянно оглядывался. На лбу выступил пот. Оставалось ощущение что старик неведомым образом следит за мной, но этого не могло быть. Он там был не один, несколько нищих сидело на выходе из храма с другой стороны. Такая местная традиция, и они собирали кто что подаст. Но что-то было не так, что-то противоположное и неприятное мне.
В таком состоянии я и нашёл случайную таверну, где снял номер до утра, не зная, что делать дальше. Оставалось куча свободного времени, но как его занять я просто не понимал, внутри поселилось полное опустошение. Уже начал жалеть, что отказался от предложения девушек отправиться вместе с ними. Сходили бы и сделали все дела вместе, а дальше пошли в какое-нибудь местное заведение праздновать.
