Ознакомительная версия.
При ее речах гости быстро переглянулись. Легкое недоумение во взглядах – и они тут же взяли себя в руки. Вперед выступил военный посол. Рывком поклонившись и перебросив через плечо полу своей накидки, он сказал:
– Это наши внутренние проблемы, госпожа, и не за тем, чтобы обсуждать их, прислал нас сюда божественный базилевс Роман. Наше дело сторговать у тебя чародейскую воду, и ты не пожалеешь, что оказала ему подобную услугу. Клянусь в том верой!
И он ударил себя кулаком в грудь.
– Да ну? – мягко рассмеялась Ольга. – При вашем божественном императоре нарушаются условия мирного договора с русами, так отчего мы должны желать ему здравия и долгих лет жизни? И разве не победил он коварным греческим огнем мужа моего Игоря, когда тот хотел с оружием в руках восстановить попранный вами договор?
Ольга уже поняла, что разговор будет долгим. Поэтому она и спросила их: разве в почитающей Христа Византии не считается грехом связываться с чародейской живой водой? Разве не грозят их церковники покарать и отлучить от Церкви тех, кто захочет прибегнуть к помощи заговоренной язычниками-волхвами воды?
– Все мы под Богом ходим, госпожа, – закивал седеющей головой спафарий, вновь шмыгнул носом, даже крестное знамение сотворил. – Однако добрые дела, которые под силу Роману, перевесят чашу греха за связь с чародейством. Сам патриарх будет молить Небо простить сей грех базилевсу, только бы тот смог и далее править нашей державой. Мы же, в свою очередь, не поскупимся, одарим тебя богато за воду, а главное, будем и впредь поддерживать мир и дружбу с русами, коим базилевс будет обязан жизнью.
– Ну что ж, мир с Византией нам надобен, как и торги, и союзные отношения. Однако что вы скажете о чинимых нашим купцам обидах? О нарушении договора, заключенного еще при князе Олеге? Разве могут быть добрыми отношения между Русью и Византией, если вы нарушаете то, в чем сами же и клялись? И вы наверняка знаете, что Игорь Русский вновь собирает войско, дабы поквитаться как за нарушение договора, так и за прошлое свое поражение? Так отчего же нам помогать Роману Лакапину, ежели грядет новая война?
– Император Роман, – вновь выступил вперед военный, – понимает, что сейчас может произойти многое, неприятное для его державы. Но он иное тебе предлагает, архонтесса. Он предлагает богатые дары и подношения, много золота и любые договора, если ты поможешь ему вылечиться. А война… То наше, мужей военных, дело. Нам и решать.
Ольга снова негромко рассмеялась.
– А теперь выслушайте, что скажу вам, посланники. Война и впрямь мужское дело, но я, как женщина и правительница, хочу избежать кровопролития. И для этого мне надо, чтобы был исправлен договор, более того, чтобы в него внесли поправки, кои приведут к миру между Русью и Византией. Тогда и войны может не случиться, ибо муж мой поймет, что Византия готова пойти на уступки и новый договор. А примете мое условие – добудете то, за чем прибыли. Дам я вам воду чародейскую, которая исцелит хворого базилевса.
Посланцы вновь переглянулись.
– Не уполномочены мы о том говорить, пресветлая архонтесса.
– Ваше дело. Но без нового договора между Царьградом и Русью я не пойду вам навстречу, и правитель ваш будет обречен. И не говорите мне о цене за воду, какую уполномочил вас обсудить со мной Роман Лакапин. Мы-то можем взять с вас плату, и немалую, но ни вам, ни мне нежелательно, чтобы Игорь повел войска на Царьград да вновь земля пропиталась кровью и наших витязей, и ваших воинов. А ведь плата за воду пойдет не иначе как на сбор войска на Руси. Выгодно ли вам это? Выгодно ли пережить новое нашествие русов? И выгодно ли лично вам, – тут она сделала ударение на последних словах, и взгляд ее стал как никогда суровым, – выгодно ли будет лично вам вернуться с вестью, что император обречен, поскольку воды живой вы ему не добыли. – Византийцы замялись.
– Мы не можем говорить о договоре, – начал, шмыгая носом, словно всхлипывая, спафарий, – не можем, когда пункты его уже забыты нами.
– Зато не забыты на Руси. Ваши писцы выводили их на бумаге, ставя печати и подписи, наши же волхвы заучили их наизусть, поклявшись своими богами исполнять их. И если я призову волхвов, мы сможем обсудить каждый пункт соглашения, даже внести нужные поправки. И вот, когда договор будет составлен и вы возьметесь представить его пред очи Романа Лакапина, я вызову своих кудесников и повелю добыть воду. Вы же доставите и воду, и договор своему базилевсу, и, как только он согласится его подписать, над водой будет произнесено заветное слово. Вода приобретет вещую силу, базилевс исцелится, а новая война и кровопролитие будут приостановлены. Разве не любо вам это?
Они вынуждены были согласиться. И, не давая послам времени опомниться, Ольга тут же позвала волхвов, велела напомнить условия старого договора, а один из послов тут же стал записывать их греческими литерами на листе тонкого пергамента. Когда же все было занесено, стали обсуждать, что еще следует уточнить, дабы ни грекам, ни русам обиды не было. Конечно, Ольга понимала, что это только основные положения, что со временем ее муж и его советники внесут еще кое-какие поправки. Да только главное все же именно теперь намечалось. А там...
Их беседа затянулась до позднего вечера. Говорили негромко, поставив у дверей стражу, чтобы никто не потревожил. Наконец, когда почти все было обговорено и свиток с посланием уложили в суму посланцев, спафарий все же осмелился заметить:
– А где гарантия того, что Игорь не пойдет на нас войной, если в Царьграде будут согласны на новый договор?
– А вот нет этой гарантии, – усмехнулась княгиня. – Я с вами нынче без князя дело решаю, да и не в моей власти отговорить его от похода. Но если вы примете мои условия... Если ваш базилевс их примет и пообещает дань не меньшую, а то и большую, чем при Олеге нам давали, то мой Игорь, как разумный государственный муж, приостановит поход. В том я готова поклясться нашими богами.
Уже смеркалось, когда послы покинули княгиню и пошли за тиуном, которому вменялось в обязанность расположить гостей на постой. Ольга же осталась в палате, ходила из угла в угол, довольно потирая руки. В том, что дело у нее сладится, не сомневалась. За живую и мертвую воду она все что угодно могла потребовать. Да и не перегнула она нигде. Роман Лакапин согласится. За жизнь человек на что хочешь, пойдет, а когда этот человек еще и на вершине власти, тем более, ибо он как никто другой ценит то, чем владеет. Ольга сама таковой была, могла понять. Да и не захочет базилевс, едва оправившись от болезни и ощутив новый прилив жизненных сил, сразу выезжать на сечу. Он не так давно отделался от других разбойников, да и с делами при собственном дворе захочет разобраться, тех же сынков, рвущихся к его престолу, приструнить. Одно плохо: то, что задумала Ольга, шло вразрез с планами самого Игоря, желавшего в бою добыть славу. Ну да в этом Ольга с милым мужем никогда не была едина. Ему хотелось воевать да кровь лить, ей же были дороже мир на Руси и люди, которых хотелось уберечь от войны и направить их силы на иное, созидательное. И пусть давно считалось, что княжить – это без конца воевать, у Ольги на то были свои взгляды.
Ознакомительная версия.
