— Значит, ты потерял контроль над своим разумом и он до сих пор не окреп? — наконец спросила девушка, под медленно нарастающий грохот и треск. — Но ты всё равно меня видишь?
— И что?
— А то, что я не могу по-настоящему обмануть того, кто влюблён в кого-либо, а ты явно в кого-то влюблён, я права?
— Нет, не права, — сквозь зубы, выпалил Дэвид. На его лице проступил лёгкий румянец.
— Может быть и так, но… — Глициния глубоко вздохнула и подняла обе руки вверх, — я сдаюсь.
Рука Дэвида снова замерла на полпути к голове девушки. Его лицо ничего не выражало в течение долгих секунд, но вот он тихо, но отчётливо, под канонаду всё усиливающегося и усиливающегося шума под ногами, сопровождаемого всё более и более сильной дрожью, спросил девушку:
— И в чём подвох?
— Ни в чём, — девушка сквозь боль сделала невинное выражение лица. — Я, конечно, не хотела связываться с «Параллелью», но если у меня больше не остаётся выбора, то… — девушка вяло пожал плечами.
— И всё-таки: в чём подвох?
— Какой ты недоверчивый, — Глициния слабо улыбнулась и ещё раз смерила Дэвида внимательным взглядом. — Единственное, что тебе следует знать, так это то, что вы не получите Пандорум, — он бросила короткий взгляд на всё ещё перекинутую через её плечо сумку, совершенно не тронутую последними событиями, — до тех пор, пока не выполните мои условия.
— Ты ведь прекрасно понимаешь, насколько глупо сейчас прозвучали твои слова, Глициния? — на лице Дэвида появилась тень мрачного веселья. — Я в любой момент могу забрать его у тебя. Или ты всё ещё намерена сопротивляться?
— Это было бы так, но перед тем, как ты попытаешься забрать Пандорум, — на лице девушки отобразилось настоящее мрачное веселье. — Знай, что отойдя от меня на некоторое расстояние, произойдёт большой бум!
— Ты сумасшедшая! — Шепард потемнел в лице. — Ты понимаешь, что тогда произойдёт?
— Понимаю, — спокойно ответила девушка, улыбаясь. — Вот поэтому я тебе и говорю об этом. Ты думаешь, я смолчала бы?
— Рад это слышать. Но если ты мне это так спокойно говоришь, не значит ли, что ты уверена в том, что мы не сможем деактивировать заряд бомбы? — ответил Дэвид, спустя несколько томительных секунд.
— В точку! Именно на это я и рассчитываю, — злорадство на лице Глицинии стало ещё отчётливей, а боль от полученных ран более невыносимой, но тут она почуяла, как на загривке волосы стали дыбом, а спину обдало волной замогильного холода. Мир вокруг стал мрачней, а тени, зашептав, выросли и ожили, а затем девушка услышала новый, до этого ей неслышимый голос: вежливый и приятный, совершенно несвойственный тому, что его окружало.
— Простите, но именно это мы и сделали. Мы оборвали опасную связь между вами, госпожа Глициния, и Пандорумом.
Со спины Дэвида, там, где начала нарастать тень, выросло подобие бледного яйца с плоской и гладкой, почти глазурованной поверхностью. На нём зелёными огнями горели два круглых светодиодных пятна. Ниже огней застыла символическая улыбка, из которой медленно струился чёрный дым. Макушка «яйца» была покрыта медленно поднимающимся вверх чёрным пламенем. Пламя плавно превращалось в дым, и тот, окрашиваясь на концах в пурпур, ниспадал вниз наподобие локонов волос, рассыпаясь в мелкую пыль и растворяясь в воздухе. За головой появилось тело, что тоже было покрыто чёрным пламенем, придавая ему свойство с горящей спичкой, заснятой в негативе. Этот эффект усиливался тем, что одетое в чёрный мешковатый комбинезон с широким ремнём очень тощее сильно сутулилось. При этом оно опустило одну руку до земли, а другой робко потирала себе затылок. Глициния, вглядевшись в Сплина, впервые за долгие годы, испытала пугающее чувство беспомощности.
— Как, и кто ты? — слабеющим голосом протянула девушка.
— Хороший вопрос, — заговорило существо, склонив голову на бок. — Мы сами не знаем кто мы, но то чудище, что ты с собой таскаешь, как-то связано с нами, да и с Дэвидом тоже.
— Потише, Второй, — холодно отрезал Дэвид, не убирая взгляда с Глицинии. — Лучше скажи: почему так долго возились? Полученные вами раны были куда слабее, чем от атак Исикавы.
«Исикава? — ещё сильнее всполошилась Глициния, вспомнив странные слухи доходившее до неё некоторое время назад. — Значит, он действительно мёртв, и эти двое как-то повинны в его гибели? Да что у него там случилось во время его задания?»
— А я это не отрицаю, — Сплин ещё сильнее начал гладить себе затылок. — Просто мы с Первым возились с Третьим, или ты хочешь, чтобы он пришёл на помощь?
— Нет, не хотел бы, — с толикой тревоги в голосе, ответил Дэвид. Битва внизу продолжалась и продолжалась. Крыша всё чаще и сильнее вздрагивала. — И всё равно: вы слишком долго возились.
— Ну… — вяло начал Первый, слёгка обидевшись. Глаза Сплина, моргнув, теперь стали красными. — Этот детонатор был очень замудрённой штукой. Заряд пришлось полностью поглотить. Кстати, — Сплин перевёл взгляд на Глицинию, — ты спрашивала о том, как мы это сделали, вот тебе и ответ.
— П-прекрасно, — слабо пробормотала она, выдавив из себя призрак едкой улыбки. Она почувствовала, что начинает терять сознание и ей больше обычного захотелось есть. Существо в сумке вновь ожило.
— Тебе не кажется, что ты перестарался с увечьями? — взволновано спросил Первый, внимательно осмотрев Глицинию. — Ей совсем плохо, а она не Вечная и без Лицензии.
— Переживёт, — с жестоким безразличием, ответил Дэвид. — Для начала я вытащу из неё то, что мне нужно, а уж потом позабочусь о её состоянии.
— Но подожди, Дэвид, — взволновано начал Второй (его «глаза» перед этим вздрогнули и стали зелёными), под особо сильный толчок, от которого крыша совсем рядом выгнулась. — Может, для начала уберёмся отсюда? Чуви совсем разгорячился, а он ведь…
Вдруг со страшным воем что-то выскочило из центра крыши, пробив в ней огромную дыру, и во все стороны ударила мощная взрывная волна. Дэвид схватил Глицинию, повалил на землю и прикрыл её от летевших в их сторону осколков.
Сплин выругался и нырнул в тень. Волна прошла, мир перестал дрожать и замер, но затем послышался страшный треск, и крыша начала очень быстро оседать, сминаясь и обваливаясь. Дэвид увидел, как начали лопаться, казалось бы, крепкие перекрытия, как облаком поднялась смесь пыли
