— Эй, ты что, пытаешься посеять недовольство среди людей, Гарри?
— Ну, я тебя предупреждал, Вил. Я же Темный Властелин. Мне надо практиковаться. А мы следуем за человеком, который регулярно забывает, где оставил свои вставные зубы.
— Чиво? — спросил Стукнутый Хэмиш
— Я только хочу сказать, что если мы взорвем богов, то можем нажить проблемы, — сказал Злобный Гарри. — Это как бы… неуважительно, что ли.
— Ты ж вроде осквернял храмы в свое время, Гарри?
— Я возводил их, Вил, я возводил их. Знаешь, одно время я был Сумасшедшим Лордом-Демоном. И у меня был Храм Ужаса.
— Ага, на огороде, — ухмыльнулся Малыш Вилли.
— Точно, точно, все это твердят, — надулся Гарри. — А все потому, что я никогда не входил в большие союзы, потому что…
— Ну-ну, Гарри, ты же знаешь, что мы так не думаем. Мы тебя уважаем. Ты знаешь Кодекс. Ты следуешь данному слову. Ну, Коэн считает, пора вернуть это богам. А я, я беспокоюсь, ведь впереди только жесткая земелька.
Злобный Гарри вгляделся в покрытое снегом ущелье.
— В горы ведут магические тропы, — продолжал Малыш Вилли. — Но до этого еще куча пещер, которые надо пройти.
— Непроходимые Пещеры Ужаса, — сказал Злобный Гарри.
Вилли был впечатлен.
— Ты о них слыхал, да? Есть старая легенда, она говорит о том, что их охраняет легион ужасных чудовищ и всякие чертовски хитрые устройства, и что никто никогда] не проходил их. О, да… еще опасные расселины. Потом мы поплывем через заполненные водой пещеры, охраняемые гигантской человекоядной рыбой, которые еще никто из людей не проходил. Потом там еще будут бешеные монахи, и дверь, которую можно открыть, только решив древнюю головоломку… ну, в общем, как обычно.
— Кажется, предстоит крупное дельце, — отважился сказать Злобный Гарри.
— Ну, мы знаем решение головоломки, — сказал Малыш Вилли. — Это «зуб».
— Как вы выяснили?
— Да никак. «Зуб» — всегда ответ для никудышных старых загадок, — ворчал Малыш Вилли, пока они тащили инвалидное кресло через крайне глубокий сугроб. — Но самая большая проблема — это протащить это чертово кресло через все это так, чтобы Хэмиш не проснулся и не натворил дел.
***
Сидя в своем кабинете, в доме на краю времен, Смерть разглядывал деревянный ящик.
— МОЖЕТ, Я ПОПЫТАЮСЬ ЕЩЕ РАЗОК, — сказал он.
Он протянул руку и поднял маленького котенка, похлопал его по головке, нежно опустил его в ящик и закрыл крышку.
— КОШКА УМРЕТ, КОГДА ВЫЙДЕТ ВЕСЬ ВОЗДУХ?
— Я думаю, что она вполне может, — сказал Альберт, его слуга. — Но я думаю, дело не в этом. Если я все понял верно, то вы не можете сказать, жива кошка или мертва, пока не посмотрите на нее.
— ИНТЕРЕСНЫЕ ДЕЛА НАЧНУТСЯ, АЛЬБЕРТ, ЕСЛИ Я НЕ БУДУ ЗНАТЬ, ЖИВО НЕЧТО ИЛИ НЕТ, НЕ ГЛЯДЯ НА НЕГО.
— Эм… смысл теории в том, сэр, что сам процесс смотрения является решающим — жива будет кошка или нет.
Смерть оскорбился.
— ТЫ ЧТО, ХОЧЕШЬ СКАЗАТЬ, ЧТО Я УБЬЮ КОШКУ, ТОЛЬКО ПОСМОТРЕВ НА НЕЕ?
— Не совсем так, сэр.
— Я ХОЧУ СКАЗАТЬ, ЭТО СОВСЕМ НЕ ТО, КАК Я ОБЫЧНО ОБРАЩАЮ СВОЙ ЛИК К ПРОЧИМ.
— Честно говоря, сэр, я думаю, даже волшебники не разберутся со всеми этими неопределенностями, — сказал Альберт. — В мое время с такими вещами не заморачивались. Если ты не был уверен, то ты становился мертв.
Смерть кивнул. Идти в ногу со временем было очень тяжело. Всякие параллельные измерения. Измерения — паразиты, теперь он понимал их так. Он жил в одном. А прочие были просто вселенными, которые самонедостаточны и могут существовать, лишь прицепляясь к вселенной-хозяину, как рыба-прилипала. Но наличие параллельных миров подразумевает, что все, чтобы ты ни сделал, кое-где еще ты сделать не можешь.
Это представляло собой остро стоящую проблему для того, кто по природе своей был определением. Это было похоже на игру в покер против бесконечно большого числа игроков.
Он открыл коробку и вытащил котенка. Тот уставился на него обычным для котят взглядом, выражающим безумное удивление.
— Я НЕ ОДОБРЯЮ ЖЕСТОКОГО ОБРАЩЕНИЯ С КОШКАМИ, — аккуратно опуская его на пол.
— Вообще, я думаю, что выражение про кота в ящике не более, чем метафора, — сказал Альберт.
— А. ТО ЕСТЬ ЛОЖЬ.
Смерть хрустнул пальцами.
Кабинет Смерти занимал не то пространство, которое обычно имеется в виду. Стены и потолок были лишь декорацией, а не ограничителями пространства. Сейчас они постепенно таяли, а пространство заполнили гигантские песочные часы.
Их размеры было трудно определить, но измерять их можно было в милях.
Внутри сыпался песок и сверкали молнии. Снаружи, на стекле была выгравирована гигантская черепаха.
— ДУМАЮ, НАДО ОЧИСТИТЬ ДЛЯ НИХ СТОЛ, — сказал Смерть.
***
Злобный Гарри стоял на коленях перед наспех собранным алтарем, состоящем в основном из черепов, которые несложно найти в этом безжалостном пейзаже. Он молился. За долгие годы работы Темным Властелином, даже и в мелком масштабе, он сумел наладить несколько контактов с другими планами. Это были… кто-то вроде богов, думал он. Они носили имена типа Олк-Калат Сосущий Души, но, честно говоря, различия между демонами и богами никогда не были до конца определены.
— О, Могущественнейший, — начал он, самое надежное начало и религиозный эквивалент «Тому, Кого Это Касается», — я хочу предупредить тебя, что шайка героев взбирается по горам, чтобы уничтожить вас, вернув вам огонь. Не мог бы ты сразить их гневной молнией, а затем благосклонно обратить внимание на слугу своего, т. е. Злобного Страшного Гарри. Почту можно передать с госпожой Гиббонс, 12 Дольмень Вью, Пант-у-Гирдл, Лламедос. Еще, если можно, я хотел бы найти местечко с лавовыми реками, у всех остальных лордов есть злобные лавовые реки, даже если они под ними только сотня футов сраной наносной земли, простите мой клатчский, это же настоящая дискриминация по отношению к мелким предпринимателям, ничего личного, конечно.
Он подождал немного, вдруг будет ответ, вздохнул, и тряхнул ногами.
— Я злой, недоверчивый Темный Властелин, — сказал он. — Чего они ждали. Я им говорил. Я их предупреждал. Ну, если бы, конечно, я был бы на их месте… но раз я тут как Темный Властелин, то я…
Он заметил краем глаза нечто розовое чуть поодаль. Он влез на покрытый снегом валун, чтобы рассмотреть получше.
Через две минуты остальная Орда присоединилась к нему и задумчиво стала наблюдать за происходящей сценой, не обращая внимания на менестреля, которого начало тошнить.
— Ну, такое нечасто увидишь, — сказал Коэн.
— Что, как человека душат розовой пряжей? — спросил Калеб.
