-- ...но вообще-то ты права, переезжать отсюда надо. Мост скоро развалится, чинить его мне, ежели честно, уже не под силу, пошлину никто не платит...
-- Потому что платить некому, здесь же почти никто не ездит.
-- Отчего же, бывают у меня гости. Только уже не пугаются. Ну не кулаками ведь мне, в самом деле, из них деньги выбивать... -- жаловалась троллина.
-- Именно кулаками, -- жестко ответила колдунья. -- Кто же по доброй воле с деньгами расстанется?
-- Да ну, жалко мне людей. Они такие трогательные... Специально, представляешь, стали через мой мост ездить -- и ведь не боятся сверзиться с того, что ты от него оставила! -- чтобы на чай напроситься.
Ирма подумала, вздохнула и закончила:
-- Да только я его тут не выращиваю. А чай нынче дорог.
-- Сколько с меня за три чашки? -- съязвила колдунья.
-- Не мели ерунды, -- проворчала гостеприимная хозяйка.
Внимание Линн привлек небольшой хрустальный шарик в серебристой оплетке такой изящной работы, что у девушки дух захватило от восхищения. Забыв, что не собиралась ничего трогать, она сняла шарик с серебряной же подставки и повернула его к свету.
-- ...а он мне говорит, жестянка эдакая: "Богомерзкая тварь вроде тебя не имеет права на жизнь!" Ну, я, понятное дело, обиделась...
Шарик был не совсем прозрачный, внутри него клубилась тонкая текучая дымка: розовая, желтая, зеленая, голубая... Цвета плавно переливались из одного в другой, порой скрещивались, создавая изумительной красоты оттенки. Их пляской можно было любоваться вечно.
-- ...а он шмыг на елку! Ой, слышала бы ты, с какими воплями он потом с нее сползал! Оказалось, высоты боится. А от иголок его даже латы не спасли! Сидел, стонал и выковыривал... -- Веселому смеху колдуньи вторил низкий хохот Ирмы.
Она не заметила, в какой момент медленно клубящаяся зеленая дымка взвихрилась бешеным водоворотом, потянула вглубь, где с изумрудного марева взгляд срывался в бездонную черную дыру... Линн тихо вскрикнула и упала.
-- ...Очнись, очнись сейчас же! Где ты взяла эту пакость?! -- Кто-то методично хлестал ее по обеим щекам. Линн с трудом разлепила веки и уперлась прямо в разноцветные глаза колдуньи, в которых горел злой оранжевый огонь. Но не только он...
Да, это была тревога.
Тревога за нее.
От изумления Линн чуть снова не лишилась чувств.
-- Что это такое... было? -- добавила девушка, когда ее взгляд сфокусировался на осколках хрусталя и ошметках серебряной проволоки -- все, что осталось от красивой ловушки для доверчивых дурочек вроде нее. Да уж, она явно не проявила чудеса благоразумия.
-- Кто тебя просил совать свой нос...
-- Отстань от девочки, Ло! -- рыкнула Ирма. -- Ей и так досталось. И потом, ну чем она виновата?
-- А кто виноват?! И откуда у тебя эта мерзость?
-- Я помню, что ли? Подарил кто-то. Сама видишь, сколько тут всего... Натащили в благодарность.
-- Хорошенький подарочек, -- покачала головой колдунья. -- Убила бы на месте за такие подарочки.
-- Ладно тебе... Я-то не чаровница, откуда мне знать, что опасно, а что нет? Ты, девочка, пойди полежи, очухайся, -- обратилась Ирма к Линн.
Девушка решила последовать совету, дабы избежать очередной выволочки. К тому же у нее кружилась голова и подкашивались колени. Сквозь полудрему она услышала тихий вопрос Ирмы:
-- Кто она? Раньше я этого юного дарования рядом с тобой не видела.
-- Мы просто давно не встречались, она у меня уже несколько лет.
-- Твоя ученица?
-- Нет. Просто служанка. Я не беру учеников. С какой бы стати? Но мне понадобилась помощница. Ты же знаешь, я не большая любительница тратить время на хозяйственные дела.
-- В таком случае меня удивляет, что ты не обзавелась служанкой раньше.
-- А, -- махнула рукой Лорисса, -- одно дело домашняя прислуга, но разве им можно толком доверять? Кроме того, видишь ли, мне подошла бы не всякая девица. Мне нужна была, во-первых, не болтливая, потому что идиотских сплетен обо мне и так ходит достаточно; во-вторых -- некрасивая, чтобы поменьше перед зеркалом вертелась; в-третьих -- трудолюбивая, чтобы занималась делами и не тратила времени на всяческие глупости. И наконец, в-четвертых, сообразительная, но не слишком умная, так как это, поверь мне на слово, не лучшее качество для служанки, но и не полная дура, поскольку таковых я не выношу.
-- Впечатляет, -- хмыкнула Ирма и, изобразив неопределенный жест в сторону кровати, поинтересовалась: -- Ну и где же ты сие скопище достоинств откопала?
-- Да я особо не усердствовала в поисках, -- отозвалась колдунья. -- Как-то само собой вышло. Я возвращалась из Северного пояса, и моя лошадь потеряла подкову на тамошних каменистых дорогах. Ирма, не поверишь, я считала, что хуже бриатарских дорог быть не может в принципе, но в графстве Ольдэ их состояние превосходит всякое воображение. Удивительно, что бедное животное не переломало себе ноги на валунах. Там не лошадь нужна для передвижения, а горный козел...
-- И что же ты сделала, оказавшись на полпути с неподкованной лошадью?
-- Ирма, милая, как ты думаешь, что я могла сделать в этой ситуации? -- ласково спросила Лорисса. -- Дотащилась до ближайшего поселка и нашла там кузнеца! Он представлял собой жалкое зрелище.
-- Кто, поселок или кузнец?
-- Оба! Ольдэ -- одно из беднейших графств, потому что на булыжниках ничего полезного не растет, да и с промышленностью там плохо. Не знаю, куда смотрит граф Ольдейский, но, в общем-то, это его трудности. В этом поселке я Линн и увидела. Вернее сказать, я увидела нечто не поддающегося определению пола и возраста. Там все жители выглядят примерно одинаково: бесформенные балахоны и длинные лохмы. Прибавь к этому десяток бегающих по двору и орущих детей, и ты поймешь, почему мне захотелось поскорее оттуда убраться. Но приходилось ждать, пока не подкуют лошадь. В дом меня не пригласили, чему я не особо огорчилась: посещение хлева не входит в число моих любимых занятий. Стою я посреди двора и вижу, как кто-то, по-видимому, все же женщина, так как даже в Ольдэ мужчины стиркой не занимаются, несет огромную бадью со свежевыстиранным бельем. Внезапно под ноги ей выкатывается облезлая собака, чудом спасшаяся от кучи детей, бадья выскальзывает у нее из рук...
Одеревеневшими от ледяной воды пальцами Линн отжала грубое полотно и выпрямилась, с трудом разогнув ноющую спину. Гора белья с утра, разумеется, сильно поубавилась, но все еще оставалась внушительной. Девочка прикрыла рукой глаза от солнца и посмотрела вдаль, за реку. Конечно, ничего нового она не ожидала увидеть в до боли изученных каменистых пустошах, но все же это было хоть какое-то развлечение в завале хозяйственных работ.
