— Я не сломаюсь, что бы ни случилось, — тихонько повторила я данное когда-то обещание, а потом обратилась уже к телохранителю: — Как ты меня нашел?
— Это было несложно, — мягко улыбнулся оборотень. — Хотя, признаюсь, ждать пришлось долго. А если честно — Артур позвонил.
Что может быть предсказуемей, чем то, что я пришла на могилу мужа? До самой-то сразу не дошло. Вот тебе и первый аргумент в пользу того, что Джеймс мне необходим.
— Я подожду у выхода, — сказал он.
Телохранитель развернулся ко мне спиной и зашагал к оставленному мной «Мерседесу». Я проводила его полной горечи и сожаления улыбкой.
Несколько минут я рассматривала портрет Александра, так и лежащий в груде цветов, и размышляла обо всем, что со мной произошло, нервно покручивая обручальные кольца. Думала о том, что было бы, если бы я вспомнила хоть что-то, что помогло бы справиться. О том, почему я потеряла память…
И зачем мне кольца? Я, конечно, вдова, но тогда мне положено скорбеть и плакать, — а я уже решила, что это не для меня.
«Наверное, я была не лучшей женой, — думала я, снимая кольца. — Хотя постоянно присутствующая рядом любовница явно меня оправдывает».
На внутренней стороне помолвочного платинового кольца с большим кристально-прозрачным бриллиантом оказалась выгравирована надпись.
— Kámelia, áve, áte, — вслух прочитала я, сделав ударение именно там, где было обозначено — на первых гласных каждого слова.
Один из бутонов лилий в букете вдруг засиял ярким серебристым светом и… распустился. Прямо в центре цветка лежал серебряный перстень с камнями. Тридцать два прозрачных — алмазы. И еще тридцать два — черных. Кольцо идеально сочеталось с уже подаренными мне гребнем и браслетом. Рука автоматически потянулась к находке, и через несколько мгновений кольцо заняло место обручальных. Платиновые кольца упали на землю. Я не обратила на них внимания — по ладони пробежало тепло, разливаясь по всему телу, принося ощущения спокойствия и умиротворения.
Вспышка!
— Я заберу их на реконструкцию. Ты не против? — Александр укладывает в бумажный пакет браслет и гребень из серебра, инкрустированные ониксами и алмазами. — Как раз к твоему дню рождения будут готовы.
— Нет. Если с ними что-то случится, я тебе шею сверну. А когда ты очнешься, я сверну ее еще раз, а потом еще и … — притворно жестко отвечаю я.
— Я понял! — он поднимает ладони в примирительном жесте. — Ты будешь убивать меня долго и мучительно. Ничего с ними не случится. Обещаю. Ты лучше проследи, как там Катарина управляется с твоими дневниками…
Воспоминание оборвалось так же быстро и внезапно, как и началось.
Сделав глубокий вздох, я стремительно зашагала к телохранителю. Пройдя около ста пятидесяти шагов, я почувствовала, как тревога и горечь снова накатили резкой волной, быстро усиливаясь и обостряясь. Остановившись, я задержала дыхание, прислушиваясь к ощущениям, пытаясь понять, чем вызваны столь резкие перемены.
Опасность. Я чувствовала опасность. Сзади послышалось злобное рычание.
«Не останавливаться, идти вперед», — твердил внутренний голос.
— Не оборачивайся, иди прямо ко мне. Не сбавляй темп, — услышала я, как подтверждение, тихий голос Джеймса.
Не могу привыкнуть: то он ко мне на «ты», то — чаще — на «вы». Когда уже определится?
Оборотень хладнокровно и пристально следил за тем, что находилось у меня за спиной, и мне хотелось обернуться. Борясь с возникшим желанием и стараясь двигаться ровно, хотя ноги словно стали деревянными и не хотели подчиняться, я продолжала идти. Но все же вынужденно остановилась снова, не дойдя до своего защитника пяти шагов. За его спиной в обрамлении черного тумана, медленно и плавно двигаясь вперед, горели шестнадцать пар красных глаз. То же происходило справа и слева. Видимо, они окружали нас, замыкая в кольцо. Что прячется внутри тумана, было плохо видно из-за наступившей темноты.
— Какие у нас шансы? И что это такое вообще? — спросила я тихо.
— Бездна адская их разбери, что это… Похожи на низших демонов-охотников, если судить по внешнему виду: монстры грязно-коричневого цвета. Передвигаются на четырёх конечностях, оснащённых огромными острыми когтями. Всё тело усыпано шипами, а во рту сотни острых крепких зубов, которые, кажется, могут перекусить абсолютно все.
— Ну и зрение у оборотней, — удивилась я.
Нет, конечно, жуткого вида твари меня тоже изумляли, но Джеймс поражал сильнее. Твари-то меня сейчас съедят, а вот такого друга, как Джеймс, с такими достоинствами, — жаль терять.
Невменяемость в последнее время — это вообще мое все.
— В общем, вероятность, что я выживу после прямого контакта, шестьдесят процентов, — продолжил Джеймс.
В моих глазах промелькнула надежда, — видимо, именно поэтому телохранитель поспешно добавил:
— Это если один на один. Камелия, я понимаю, у тебя трудности, но если ты хочешь разбудить свои способности, сейчас — самое подходящее время, — сухо, но настойчиво сказал он. — Ты же как минимум ведьма, а то и архимаг, если очень захочешь. Ты ведь жить хочешь?
Значит, остановился все-таки на «ты». Мило. Теперь не буду чувствовать себя такой старой. Хотя — какая разница. Все равно скоро умру.
«Ты ведь жить хочешь?» — эхом отозвались слова.
Кольцо снова начало нагреваться, отдавая тепло. В то же мгновенье трое из противников прыгнули на оборотня. Первого Джеймс успел отбросить. Его глаза снова поменялись, как тогда, в моей спальне, — они перестали быть человеческими. От еще двоих тварей Джеймс отбиться не смог; один монстр сбил его с ног, а другой вцепился в горло, приземлившись сверху.
— Джеймс! — только и успела вскрикнуть я и уже шагнула вперед, но на пути возникли пять «охотников», заставив меня замереть на месте.
«А то и архимаг», — говорил Джеймс.
Твою ж… Вселенную!
Да как же эти способности разбудить?!
Страх — довольно сильный катализатор. Что ж, у меня его должно быть в избытке. Мысли хаотично кружили в голове. Казалось, их тысячи. Видимо, адреналин уже зашкаливал за красную отметку, но страха все равно не было. Я попыталась сосредоточиться на внутренних ощущениях и выстроить мысли в логическую цепочку. Далось мне это довольно трудно, но я старалась не смотреть на друга, истекающего кровью.
«Огонь. Нужен огонь», — услужливо подсказало сознание.
Зловещее дыхание, смешанное с запахами многолетней затхлой гнили и теплой свежей крови, ощущалось совсем рядом, отчего сердце билось так быстро и громко, что, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди. Холодный металл приятно успокаивал левую ладонь, вбирая в себя уже становящееся болезненным тепло нагревающегося перстня.
