— Ну? — не выдержал даже молчун, глядя, как я медленно смакую холодную воду.
— Я не хочу вас обнадежить… давайте подождем до вечера. — рассматривая кружку, буркнул я, — может быть, нам удастся… уйти в королевство.
— Джиль… — теперь Кадин заинтересованно рассматривает узор на вытертом ковре, — мы не пойдем в королевство.
— Нужно идти. Сначала устроим в надежное место Зару, и подлечим тебя… потом поищем нужные знакомства… соберем информацию… ты же понимаешь, что без доказательств тебя никто не станет слушать, даже если удастся получить разрешение на прием у одного из ханских управителей.
Я сказал значительно больше, чем собирался вначале, и значительно меньше, чем мог бы, если бы не боялся обидеть парня. Он сам отдал и имение и власть человеку, похожему на пропавшего брата, сам признал его права на семью и имущество. Кто теперь ему поверит, что он не пытается просто отобрать понравившееся богатство? Нужны честные судьи и непредвзятые эксперты. А в Дильшаре таковых нет. Но если бы и были, и Кадину удалось доказать им свою правоту, то все равно нужны деньги, нанять воинов, потому что по-хорошему самозванец именье не вернет. А нукеры хана такими вещами не занимаются.
— Нет. — Горько усмехается Кадин. — нам нечего там делать.
И я прекрасно понимаю, почему он отказывается. Без капитала всё, мною перечисленное и в королевстве не получишь, но они же не знают, что для меня такие деньги не проблема.
— Если не пойдете, значит, не считаете меня другом. Для чего еще нужны друзья, как не для помощи в трудную минуту? — твердо говорю то, что решил уже давно.
— Вы зря спорите. Может, еще никто нас туда и не пустит. — примирительно бурчит молчун, очень переживающий за здоровье друга.
Как только Кадин начинает кашлять, хватаясь за прорубленный бок и бледнея от боли, в глазах Дирама появляется мученическое выражение. Здоровяк был у Кадина командиром охраны и считает рану друга своей оплошностью.
— Пойду, полежу. — мрачно буркнул Кадин и ушел в свою комнату.
Совершенно случайно подняв глаза, вижу, каким страдальческим взглядом провожает парня Зара и мое настроение сразу резко портится. Дьявол! Вот именно этого я и боялся. Женщин всегда тянет к увечным и несчастным, а о том, что в случае победы он окажется богатым человеком, наследующим за братом не только земли, но и трех жен, она пока не знает. Это я еще в харчевне случайно подслушал разговор и добавил к тому, что потом рассказал сам Кадин.
Почти до полуночи мы напряженно ждали гостя, хотя вслух об этом никто не говорил. Только взгляды, что бросали в сторону калитки останцы и тревожная нервозность, проскальзывающая сквозь наигранное спокойствие, выдавали их с головой. Я сам нервничал больше всех, хотя прекрасно понимал, гость может появиться в любую минуту и не обязательно это должно случиться сегодня. Однако так не хотелось показаться в глазах новых друзей бахвалом, каковым я никогда не был, что я едва не молил связного поторопиться.
И даже когда Зара, задержавшаяся в общей комнате дольше всех, тихим голоском виновато пожелала мне спокойной ночи и ушла, я продолжал упрямо сидеть у окна, что выходило на ведущую к калитке дорожку и прислушиваться к каждому постороннему шороху. Наконец не выдержал и я. Глаза слипались, а ночная прохлада тянула под одеяло. Осенние ночи в Дильшаре это настоящая награда за дневную жару.
Разбудил меня запах свежих лепешек и позвякивание ложечки о стенки серебряных кружек. Это, наверное, Дирам, твердо уверенный, что для выздоровления Кадину нужно пить очень сладкий чай, сам готовит другу приторный напиток.
Выглянув в окно, понимаю, солнце давно встало, и лежать в постели дольше просто неприлично. А гость так и не появился, возникла тревожная мысль, но я постарался прогнать ее подальше. Неизвестно, какие возникли проблемы у тех, кто готовил мне пути отхода, но понятно, что это было вовсе не просто. Иначе меня забрали бы много раньше.
Тяжко вздыхая, одеваюсь и выхожу в сад. Ну, так и есть, все уже в сборе, Зара лепит лепешки, Рудо печет их на большой сковороде, водруженной на очаг. Кадин сидит на широком достархане с резными столбиками, и с мученическим видом наблюдает за прилежно болтающим ложечкой Дирамом. И все старательно не замечают моего появления.
Пока Зара не поднимает от лепешки глаза и ошарашенно не говорит:
— Ой!
Я непонимающе чуть поворачиваю голову в направлении ее взгляда и понимаю, каким был тупицей, когда ждал именно гостя. Не подумав о других способах сообщения.
Радужный шарик вестника висит рядом с моим плечом, проявившись от энергии моего амулета. Протягиваю к нему руки и он сразу лопается, уронив мне в ладони трубочку письма.
— Рудо! Лепешку сними! — окрик Дирама вывел зрителей из оцепенения.
Я подхожу к Кадину, сажусь рядом, так чтобы он мог видеть текст и начинаю раскручивать рулончик. Он не продержится долго и не вынесет прикосновения чужих рук, поэтому шепотом предупреждаю командира чтоб не дотрагивался и мы, сдвинув головы, вместе читаем короткое указание.
За несколько минут до полудня подойти к писарю, быть готовыми к переходу.
— Рудо! Ты написал, сколько нас? — Внезапно испугался я, что язва принял моё вчерашнее поведение за обычную шутку.
— Да. — впервые вижу, что он растерялся по настоящему. — Трое мужчин и две женщины.
Ох, дьявол! А вдруг стражники каким-то образом проверяют, женщина или мужчина входит в башню? Но во всех случаях мы должны попытаться пройти, я почти уверен что нас будут прикрывать маги.
— А сколько времени? — Вдруг вспомнил я про единственное условие, указанное в письме и опустил глаза на уже исчезнувший листок.
— Еще начало дня не пробило. — понимающе поглядывая, успокаивает Рудо.
И в самом деле, что это я так разволновался? Нужно взять себя в руки и продумать, что нужно брать, а что нет. С одной стороны, без вещей мы будем выглядеть подозрительно, а с другой, таскать лишний вес вовсе не обязательно.
Пока завтракаем, объясняю это всем, бдительно поглядывая на Кадина. Не хотелось бы, чтобы он в последний момент испортил все мои планы.
— Не переживай. — с горькой усмешкой взглянув на меня, отвечает моим мыслям командир. — Я решил идти с тобой, все равно другого выхода нет.
Рудо бросил на него участливый взгляд и сразу опустил ресницы. Дирам успокоенно вздохнул. Он волновался не меньше меня, и, видимо, зная гордый характер друга, до последнего не был уверен, что тот примет правильное решение.
Выйти из дома мы решили заранее, в таких делах всегда лучше иметь запас времени. Да и идти тут не близко, а брать повозку мне не хотелось. В целях конспирации я несколько раз отставал от друзей, предупредив приодетого в читэру Рудо взглядом, и резко сворачивал в другую сторону, внимательно наблюдая, не меняет ли кто-нибудь направление вслед за мной. Но убедившись, что все чисто, снова догонял приодетых в недавно купленную одежду друзей, с дорогими сумками в руках. Корзинки со старой одеждой мы забыли возле одной из лавок, и я заметил, как их мгновенно подхватил один из оборванцев.
