– Ну почему же, – в свою очередь пожал плечами Фиар. – Некромант мог бы их себе подчинить и заставить не трогать друг друга.
– Некромант?! – воскликнул Лэнс. – Откуда ему здесь взяться?
– Глупо конечно, – согласился парень. – Но ничего другого я предположить не могу.
– Ладно, некромант или нет, – прервал начавший разгораться спор Крад. – Но проверить что там такое все равно надо. Кто-нибудь хочет туда отправиться? Храмовники быстро переглянулись, ожидая реакции соседей.
– Я поеду, – после короткого раздумья ответил Фиар.
– Отлично! – улыбнулся негласный командир. – Тогда я еду с то… Ар-р-р, Бездна!!!
Храмовники резко повернулись в сторону, куда смотрел бывший наемник. А смотрел он на дверь. И в эту дверь сейчас входила толпа гномов. Прятаться было уже поздно, потому что командир того отряда, заметив храмовников, подошел к их столу.
– Есть ли среди вас проклятый осквернитель традиций и подлец Крад? – грозно насупившись, спросил он у присутствующих.
– Меня зовут Крад, но я не осквернитель и не подлец, – гордо ответил он. – Может быть, вы ищите меня? Неужели опять хотите опозориться? Гном аж дар речи потерял от такой наглости.
– Да как ты смеешь!! – прохрипел он, борясь с подступающей яростью. – Трактирщик!!! Неси самое крепкое пойло, что у тебя есть! Клянусь каменным топором, сегодня мы перепьем этого мерзавца. Или, даю слово, я обреюсь наголо и всю ночь буду голым кукарекать на площади. Ну! Мне долго еще ждать мой заказ!!!
– Проклятье! – сквозь зубы прошипел Крад, пока гном разорялся. – И ведь если откажусь, то смертельно их обижу. Бездна! Придется тебе Фиар ехать без меня. Потому как я просижу здесь еще очень и очень долго, а после этого проку от меня будет не много.
Храмовники в изумлении смотрели то на разоряющегося гнома, то на кислый вид бывшего наемника. Теперь им становилось понятно, куда именно исчезал Крад во время визитов гномов и почему и него после них всегда был такой потрепанный вид. Постепенно недоумение во взглядах стало сменяться уважением.
«Это ж надо! – подумал Лэнс. – Столько лет подряд побеждать гномов в одном из любимейших их занятий».
Между тем трактирщик лично принес здоровенный кувшин, из которого даже через крышку бил мощнейший аромат сивухи. Фиар с сожалением посмотрел на разыгравшуюся в не самом популярном трактире города трагедию под названием «Храмовник побеждает бородатых чудищ с помощью зеленого змия». Посмотреть на финал этой трагедии парню очень хотелось, но поскольку он сам вызвался проверить полученные от градоправителя сведения, то придется довольствоваться потом рассказами очевидцев.
Печально вздохнув, Фиар поднялся из-за стола и направился к двери. Последнее что он услышал, перед тем как дверь отсекла его от шума таверны, были крики:
– Ставлю желание на Крада! – кажется, кричала Вирна.
– Принимаю! – ответил Ирно. – И еще два желания на гномо…
И все. Дверь закрылась, и больше ничего разобрать было невозможно. Фиар еще раз горестно вздохнул, зрелище обещало быть забавным. Парень пошел в конюшню и без особой спешки оседлал своего коня. Выведя его во двор, молодой храмовник отметил, что в трактир стал помаленьку стекаться народ. Видать кто-то из прислуги побежал рассказывать об интересном зрелище и люди спешили увидеть его собственными глазами.
Легко вскочив на коня, Фиар направился к воротам. Заблудиться в незнакомом городе он не опасался, потому что память у него была прекрасная, и он отлично помнил путь. Спустя некоторое время храмовник выехал к воротам, в который раз убеждаясь, что память у него действительно великолепная.
Выехав из города, Фиар огляделся по сторонам, размышляя куда ехать и… выругался. Память у него, конечно, была превосходной, а вот внимательность на этот раз его подвела. Парень просто забыл спросить у Крада, куда надо ехать.
«Проклятье! – думал храмовник. – Как же не вовремя появились эти гномы. Из-за них я теперь не знаю куда ехать. И что же мне теперь делать? Впрочем, сам виноват, надо было сначала подумать, а уж потом бросаться в путь. Вот теперь пожинай плоды своей глупости».
Возвращаться в трактир дико не хотелось. Во-первых, парню не хотелось выглядеть глупо. А во-вторых, уже сейчас солнце начало заметно припекать, а уж через час здесь будет как на сковородке. И того и другого Фиару страшно хотелось избежать.
«Может быть, кто-нибудь из местных знает, где видели тварей?» – подумал Фиар и огляделся в поисках подходящего человека.
Как раз в этот момент из города выезжал мужик на пустой телеге. Молодой храмовник посчитал это знаком судьбы и поспешил к заинтересовавшему его крестьянину. Крестьянин был уже не молод, но и не стар. Скорее это можно было назвать самым соком жизни. Он был одет в грубые штаны подпоясанные веревкой, такую же грубую рубаху и довольно неплохие на вид сапоги. Кроме того, крестьянин был счастливым обладателем роскошной рыжей бороды, длинных волос и простодушного взгляда. Все это цепкий взгляд Фиара ухватил всего лишь за миг, а потом он храмовник начал разговор.
– Уважаемый, – подъехав, обратился к нему парень. – Вы случаем не знаете, где неподалеку отсюда видели нечисть?
– Нечисть? – переспросил тот. – Знаю. А то же как? Это ж совсем рядом с моей деревней. Я ить и сейчас в город приехал, шоб градоправителю пожаловаться. Совсем житься от них не стало – уже и к деревне начали подбираться. А он-то мне и говорит шо цельный отряд ордецев приехал шоб нам помочь. Ты мил человек случаем не из него?
– Да, – кивнул Фиар, радуясь удачному стечению обстоятельств. – Меня послали посмотреть, что и как там. А после этого мы всю эту нечисть под корень изведем.
– Вот ведь счастье-то! – обрадовался мужик. – А я уж думал, шо вещички пора собирать и бежать побыстрее, пока чудища не навалились. Поехали ж быстрее уважаемый, а то народ в деревне очень уж волновался, када я уезжал.
– Ну, тогда поехали скорее, – вернул Фиар мужика к реальности. – А то люди-то разбегутся, пока мы тут с тобою лясы точим.
– И то ж, правда! – согласился крестьянин. – Поедемте уважаемый. Надо людев успокоить. Что б не волновались зазря.
Крестьянин прикрикнул на свою лошадку, и та послушно потащила телегу по дороге. Фиар поехал рядом с ним. Двигались они таким образом довольно неспешно и по мнению парня быстрее ехать было попросту невозможно, потому как старая кляча крестьянина вряд ли способна была идти быстрее без риска издохнуть через десяток метров.
Несколько минут они ехали в молчании. Но крестьянин был не похож на человека способного долго молчать, поэтому, когда он уже в десятый раз пересчитал всех слепней на крупе своей лошади, ему стало невмоготу.
