Гэлис следовало подумать обо всем этом раньше – до того, как она согласилась отправиться на собеседование. Будучи стратегом, она потерпела самое настоящее поражение.
Причем, мрачно подумала Гэлис, поражение не первое и не последнее. Она знала, что обитатель Новой Земли оказался здесь не случайно, хотя так и не смогла понять, по какой причине. Гэлис напрягла память, пытаясь вспомнить все о Новой Земле, но на ум приходили лишь слухи о том, что Ривальд основал там колонию. Впрочем, еще были хамилайские торговцы, которые утратили право на торговлю на западном побережье.
Мэддин предупреждал их, насколько велика вероятность того, что вернуться из этой экспедиции им не удастся. Однако, судя по тому, что девушке было известно об острове Каел, они вряд ли столкнутся там с серьезными трудностями.
Неожиданно стратег все поняла – и понимание это было одновременно таким пугающим и волнующим, что у нее по коже побежали мурашки, словно за шиворот вылили ковш ледяной воды. Какой резон императрице Лерене назначать Генерала Третьего Принца Мэддина Кевлерена – возможно, лучшего военачальника империи – главой экспедиции, отправляющейся на уже обжитой остров Каел? Ответ очевиден: никакого. Зато он мог бы возглавить экспедицию в Новую Землю для выполнения другой цели: восстановить былое влияние Хамилая и поставить ривальдийцев на место.
– По-моему, собеседование прошло успешно, – радостно произнесла Китайра, по-детски сжимая руку Гэлис. – Надеюсь, все будет очень даже хорошо… Ведь они сказали, что возьмут нас!
Ничего такого они не говорили, подумала стратег. Просто проявляли разумную осмотрительность.
– Ну а как ты считаешь? – спросила Китайра.
Гэлис взглянула на нее, собираясь высказаться откровенно, но все-таки сдержалась. Когда-то она считала, что любовь помогает быть честной. Когда-то она считала, что любовь многое упрощает…
– Что-то не так? – встревоженно спросила Китайра, заметив, что ее возлюбленная нахмурилась.
– Надеюсь, ты отдаешь себе отчет в том, что экспедиция па самом деле отправится не на Каел?
На мгновение лицо Китайры омрачила тень. Гэлис было трудно понять, какие чувства испытывает ее подруга. Смятение? Тревога?.. Затем она вспомнила слова Китайры по дороге к Мэддину, когда разговор зашел о канцлере: «Таким людям, как он, нет места в новом мире».
Остров Каел никак нельзя было назвать «новым миром».
– Ну конечно, – беспечно произнесла Китайра. – Иначе откуда вся эта секретность, отговорки и беседы с принцами за пределами дворца? – Она улыбнулась. – Как ты думаешь, мы попадем в состав экспедиции?
– Да, – без всяких эмоций ответила Гэлис.
– Не слышу в твоем голосе воодушевления.
– Я думала, это будет нечто большее, – солгала стратег.
– Бедная моя, любимая Гэлис. Ты ищешь приключений. Я знаю тебя лучше, чем ты можешь себе представить. – Китайра подалась вперед и поцеловала подругу. – Ты только представь: далекая колония! Мы создадим новый мир. Новую Хамилайскую империю!
Гэлис ничего не ответила – лишь ободряюще сжала руку Китайры. Чтобы избежать продолжения разговора, она посмотрела в окно, ощутив при этом непонятную тревогу. Омеральт пестрел яркими осенними красками. Стратег с неожиданной горечью подумала о том, что она больше не увидит этот город.
Привратник, встретивший Линседда, обладал осторожным и подозрительным характером.
Офицер, доставивший принцу депешу, немедленно привлек его внимание. Даже будь у него указание не пускать в дом посторонних, он все равно не стал бы любезничать с этим человеком. Эполеты кавалериста не имели для него никакого значения – в конце концов, ему частенько приходилось общаться с военной знатью, – но в лице незнакомца было нечто одновременно хитрое и вызывающее. Не будь приказа передать депешу лично в руки принцу, этот офицер никогда бы не смог переступить порога дома, Привратник не проникся к Госу добрыми чувствами даже после того, как улыбающийся Кадберн проводил его до выхода. Акскевлерен подождал, пока офицер скроется из виду, затем улыбка исчезла с его лица: он покачал головой и вернулся в дом.
«Значит, я был прав насчет этого типа, – сказал себе привратник. – Если он не понравился Кадберну Акскевлерену, значит, нет ничего странного в том, что он не понравился и мне».
– Почему же он не воспользовался предоставленной возможностью? – задумчиво произнес Мэддин.
– Прошло много лет с тех пор, как мы видели его в последний раз, – ответил Кадберн.
Принц удивленно посмотрел на Избранного, словно не надеялся получить ответ на свои слова.
– Что?.. Ах да. Полагаю, ты прав. И все же… В конце концов, таким, как он, подобная возможность предоставляется крайне редко. Прежний Гос Линседд не стал бы сомневаться.
– А прежний Мэддин Кевлерен не стал бы сомневаться, получив предложение от императрицы возглавить колонию, – заметил Кадберн.
– Верно, – улыбнулся принц.
– Изменились обстоятельства, – нахмурившись, сказала Алией Селфорд. – Тебе не оставили права выбора.
– Депеша, которую доставил Гос, также не оставила ему возможности выбирать, – напомнил Кадберн.
– Я сказал ему, что отменю приказ, если он не желает занять должность, – сказал Мэддин.
– Нет, это было бы чересчур… да плюс ко всему тот факт, что пока мы не можем слишком много говорить об истинных целях экспедиции. Он еще согласится.
– Надеюсь, ты прав, – вздохнул Мэддин и посмотрел на Полому. – Ну а каково ваше мнение?
Мальвара удивился, что к нему обратились с подобным вопросом, поскольку он счел, что его незначительная роль в этой истории уже сыграна.
Вначале бывший префект ничего не ответил. Поджал губы, почесал бровь, прикидывая, что такого умного можно сказать в данной ситуации.
– Мне понравилась женщина, которую вы хотите взять на должность стратега, – наконец произнес он.
– Хорошо.
– Только я не понял, при чем тут ее подруга, грамматист?
– Они – единая команда, – сказал Мэддин. – По крайней мере так мне сообщил канцлер… Если брать с собой одну, то только вместе с другой.
– Причем грамматист будет не совсем уж бесполезна, – заметила Алвей.
– Если госпожа Альбин достаточно умна, чтобы быть грамматистом, она пригодится в нашей колонии. Мы найдем для нее какое-нибудь дело, – сказал Мэддин и вновь повернулся к Поломе. – А наш бравый кавалерист?
На этот вопрос у Поломы ответ имелся.
– Он представляется мне излишне прямолинейным. Впрочем, это необходимое качество для тех, кто находится на военной службе. И он достаточно храбр, чтобы высказывать свои сомнения, беседуя с принцем.
– Ах вот как, – произнес Мэддин таким тоном, словно Полома сказал нечто такое, о чем сам он не задумывался. – Совершенно верно.
