– Все кажется ненастоящим? – спросила она. – Как будто мы живем в кино?
Я не знал, что такое кино, но все равно кивнул.
– Конечно, кое-что из этого должно быть реально, Софи. Мои достижения, мое обучение. Даже в рамках фальшивой системы я многого добился, спасал жизни.
– Фальшивые жизни.
– Жизни людей. Я защищал их. Героизм реален.
– Героизм? Ты же не можешь умереть, император. Так в чем заключается твой героизм? Они бросают в воду пару бумажных фигурок, и ты ныряешь за ними, а затем гордишься тем, что кого-то спас, в то время как Модеры могут сделать в миллиард раз больше, буквально щелкнув пальцами, или даже воскресить тех, кто умер. Что касается твоих «достижений», скорее всего, они подсунули что-то тебе под нос, какой-то особый навык, которому только ты способен научиться и который только ты можешь развить.
– Мы называем его лансинг, – признался я. – Ты бы назвала его магией. Я изучил его сокровенные тайны.
– Для меня приманка – сама природа Штатов, – сказала она, не обращая внимания на дождь, портящий макияж и прическу. – Я захотела узнать правду о реальности. Это заставило меня заняться исследованиями, учиться. И чем больше я изучала, тем больше понимала, как далеко зашли их иллюзии. Они даже мои стремления использовали против меня, выдавая информацию бит за битом. Чтобы поддержать мой интерес, мою любознательность. Они так стараются, чтобы наши жизни казались наполненными смыслом.
– Трудно винить их за что-то подобное.
– Их жизни тоже не вызывают зависти, – продолжила она. – Модеры. Они просто обслуживающий персонал. Каждый день едят безвкусный суп и сидят за терминалами.
Софи побарабанила пальцами по перилам.
– Я сказала, что ты должен злиться. И я тоже. Но, честно говоря, сейчас мне трудно по-настоящему злиться на что бы то ни было.
– И почему же?
– Потому что я просто делаю, что хочу, – ответила она. – Выдумываю конфликты, разжигаю войны. Цепляюсь за все, что может дать ощущения. Я сильно надеялась на то, что возненавижу тебя сегодня вечером, поскольку согласно прогнозу совместимости мы никогда не поладили бы.
– Прогноз оправдался?
– Нет, к несчастью.
– К несчастью?
– Как я сказала, конфликтовать забавно.
– Если хочешь, я могу тебя ударить.
Мы замолчали, и я кое-что осознал. Я не без причины в последнее время не выходил под дождь. Здесь холодно и неуютно. Я не захватил ни плащ, ни шляпу. Возможно, в них было бы комфортнее.
– Это глупо, – сказал я. – Пора покончить со всем этим и возвращаться к моему народу.
– Ах, да. Так типично.
– Что ты имеешь в виду?..
– Ты соответствуешь архетипу, – объяснила Софи. – Мы здесь ведем глубокомысленную беседу о бесцельности наших жизней, а ты по-прежнему хочешь вернуться и быть королем.
– Я – это я.
– Ты тот, кем они тебя сделали. У тебя есть собственная Концепция, как у любого смоделированного организма.
– Я настоящий! – рявкнул я. – И не собираюсь бросать королевство только потому, что у меня экзистенциальный кризис.
– Полагаю, это благородно, – заметила она. – Искусственное благородство – фирменный бренд с маленьким символом копирайта в уголке, но все равно оно состоит в родстве с настоящим.
Она завела обе руки за спину и расстегнула молнию на платье.
– Я... Что ты делаешь?
– Мы здесь за этим, разве нет? – спросила она, снимая с плеча одну из бретелек платья. – Тогда Модеры наконец-то оставят нас в покое. Продолжим род, чтобы колесо жизни вращалось и дальше.
– Здесь, под дождем?
– Конечно. Это не должно быть мило, это просто должно произойти. Займемся сексом в этой маленькой цифровой коробке, Модеры соберут урожай наших генов и слепят нового ребенка. Я позволю тебе выбрать малышу первичное жанровое клише. А то я в итоге выберу что-то совершенно для них ужасное, просто, чтобы было интересно.
Платье опустилось до груди, и оказалось, что под ним ничего нет. Она мельком взглянула на мое изумленное лицо, когда потянулась назад, чтобы дальше расстегнуть молнию, застрявшую на середине спины.
– Что? Женская нагота для тебя в новинку?
– В новинку? Софи, у меня когда-то был гарем.
– Как неожиданно, – промолвила она, хотя щеки ее вспыхнули. – Мужчины! Женоненавистники, негодяи, грубияны.
– Ты наверняка думаешь о том, как твоя юная феминистская сущность отнесется к тому, что ты переспишь с мужчиной, который содержал гарем.
– Конечно думаю, – ответила она. – Все время, пока ужасаюсь тому, что делаю, я на правильном пути. Поможешь мне с проклятой молнией? Дождь...
Я пришел на помощь. Меня бросило в жар, несмотря на дождь. Когда я взялся за молнию, моя рука коснулась ее обнаженного плеча. Мое и ее тепло смешались.
«О Боги! – осознал я. – Я не желал женщину так сильно уже много лет. Десятилетий».
– Если бы мы могли что-то сделать с дождем, – сказала она. – Он отвлекает.
– В моем Штате я близок к тому, чтобы обрести контроль над погодой. Как только разберусь с ней, стану всемогущим.
– Они найдут тебе еще какое-нибудь занятие, – напомнила она. – Они всегда так делают. Это...
Весь город содрогнулся.
Я замер. Молния на спине Софи расстегнулась почти до конца. Город снова тряхнуло. Внезапно дождь на мгновение усилился – неестественно, будто кто-то включил душ. Мы оба промокли до нитки.
Раздался третий удар, тише предыдущих.
– Что-то не так. – Софи обернулась. Вода стекала по ее полуобнаженному телу. – Что...
Что-то замаячило на фоне темнеющих очертаний города. Над зданиями появилась голова с горящими красным глазами. Неуклюжее тупое существо с шумом продвигалось сквозь мрак, от поверхности его тела отражались редкие вспышки молний.
Я застонал.
– Помнишь, я упомянул моего заклятого врага?
– Угу. Кстати, ты все еще должен мне окончание истории о нем.
– Так вот, он обещал мне нового робота, – сказал я, перебегая через крышу поближе к созданию Мелхи.
Оно было еще далеко, но, пробираясь между зданиями, направлялось прямо к нам. Каждый шаг сопровождался глухим ударом.
– Ого! – воскликнула Софи, присоединяясь ко мне и придерживая платье, чтобы оно окончательно не сползло. – Не думаю, что людям разрешено вторгаться в общие Штаты.
Она по-прежнему оставалась почти обнаженной. Странно, но и вымокшая под дождем Софи, и смертоносная машина с другой стороны казались мне одинаково привлекательными.
«Я снова чувствую себя молодым, – осознал я. – Как до объединения».
– Ну? – спросила она.
– Я...
– Груди подождут, сейчас гигантский робот. Этот твой заклятый враг, он хороший хакер?
