Когда орк проснулся, уже серело, сквозь густой полог леса, раскинувшийся черным небом над погибшим деревом, пробивался слабый свет. Урчание в животе стало еще громче; оно, собственно, и разбудило Раммара, поэтому толстяк решил для начала отправиться на поиски пищи. Поскольку с собой у него ни лука, ни стрел не было, на охоту он вышел с сапараком, но после того как безуспешно попытался убить зайца, решил отказаться от охоты и стал искать что-нибудь съедобное под ногами. Добычу его составили два гриба, один дождевой червяк, личинки мух и корешки, уже старые и, соответственно, довольно жесткие. Даже на орочий вкус еда была так себе. Но этого было достаточно, чтобы хоть на время утолить голод. После этого Раммар продолжил свой путь.
Чем дальше он продвигался на северо-восток, тем выше забирался в горы и тем чаще среди густого леса встречались каменные валуны. Удирая от гномов, они почти все время спускались под гору. Теперь Раммару приходилось проделывать обратный путь в гору, что было довольно затруднительно из-за влажной лесной жары. Раммар пыхтел и сопел, вскоре у него начали болеть мышцы коротеньких ног, а вслед за этим снова заурчало в животе.
— Ох уж этот придурок, безмозглое создание, — снова наладился он ругать брата, чтобы отвлечься от мыслей о еде. Но вскоре обнаружил, что, во-первых, для смачной ругани ему не хватает дыхания, а во-вторых, выяснилось, что гораздо приятнее, когда объект ругани тебя при этом слушает. Идти по лесу одному, покинутому всеми орками, и при этом без умолку браниться себе под нос внезапно показалось Раммару бессмысленным, и поэтому он решил поберечь дыхание.
С наступлением темноты орк снова отыскал место для сна. Поскольку он уже забрался в горы, повсюду было довольно много пещер и скальных навесов, в которых или под которыми можно было устроиться на ночлег. Под большой скалой, похожей на клюв огромной хищной птицы, Раммар и нашел пристанище. На этот раз, уснув, он видел странные, бессвязные картинки: он видел Бальбока и голову Гиргаса, словно мячик плясавшую по равнине и преследовавшую его, а в ушах при этом отдавался громкий смех орочьей своры.
Обливаясь потом, Раммар проснулся.
Было еще темно, но звуки просыпающегося леса сообщили ему, что скоро наступит день. Приятные крики летучих мышей стихли, зато отвратительно запели птицы.
С громкими проклятиями Раммар поднялся со своего ложа из влажного мха. На завтрак у него было несколько жирных личинок майского жука, которых он нашел в сгнившем грибе, а жажду утолила вода из бившего неподалеку родника. Как и вся вода, стекавшая с Черногорья по Сумеречному лесу, она была затхлой, безвкусной и отдавала смертью. Иными словами — в самый раз для орка.
Чтобы окончательно проснуться, Раммар окунул голову в воду. А затем продолжил путь. Приходилось признать, что он уже точно и не знает, где находится. Орк то и дело останавливался и смотрел под ноги, но никаких следов не обнаруживал. Кроме того — в отличие от местности, по которой он шел вчера, — лес и горы казались ему совершенно незнакомыми. Более того: прокарабкавшись по отмершим корням и скалам, к полудню он снова оказался у похожей на клюв горы. Он ходил по кругу! Но как же так? Он ведь все время поднимался вверх! Значит, по кругу он не мог ходить!
Или мог?
Раммар ни за что не сказал бы этого вслух, даже шепотом не произнес бы — но Раммар был бы ужасно рад, окажись сейчас рядом с ним брат.
— Чушь собачья! — сказал он сам себе. — Не нужен мне Бальбок. Вполне вероятно, что этот умбал давным-давно провалился в какую-нибудь расщелину и переломал все кости. Или побежал обратно в деревню, и его зарубили. Без меня этот глупец и двух дней не протянет. И двух дней, клянусь всем…
И вдруг Раммар умолк. Что-то защекотало его крючковатый орочий нос, запах, вызвавший отвращение — гномы!
Раммар запрокинул голову и принюхался. Сомнений быть не могло. Он чуял мерзкий запах зеленокожих, а поскольку нюх у него был не очень, то это значило, что гномы совсем рядом, иначе бы он их и вовсе не почуял.
Из его горла вырвался рык, он схватился за сапарак. Чтобы пользоваться длинным копьем с загнутым наконечником в ближнем бою, ему пришлось взять его за середину древка, а потом он оглядел близлежащие кусты.
Гномов не было ни видно ни слышно, и все же они были где-то рядом, в этом Раммар был уверен. Орк заметил, что пульс его участился и задергался нос, что очень часто бывает у представителей его расы, когда им угрожает опасность. Более чем когда-либо ему захотелось, чтобы Бальбок был рядом, ведь умение брата обращаться с луком и стрелами стоило жизни не одному гному.
— Ах ты, жалкий глупец, — прошептал себе под нос Раммар. — Ну где тебя носит, когда ты мне так нужен? Если гномы доберутся до меня, виноват в этом будешь только ты…
Он умолк, прошел немного вверх по горе и забрался в подлесок. Листва здесь была настолько плотной, что он почти ничего не видел, но ведь и гномы тоже ничего не увидят. Эта мысль немного успокоила толстяка. Он то и дело принюхивался, и у него возникло ощущение, что запах гномов стал слабее. Очевидно, он удалялся от них.
Раммар приободрился. Так тихо, как только мог, он крался по зарослям, становившимся с каждым шагом чуть пореже, и довольно быстро продвигался вперед. Своими коротенькими ногами он делал широкие шаги, чтобы побыстрее увеличить дистанцию между собой и гномами, — когда ему в голову пришла отвратительная мысль.
Он шел не в том направлении!
Здоровый инстинкт самосохранения и орочий разум вынуждали его повернуться к врагу спиной и бежать как можно дальше. Но если он хотел выполнить свою миссию и принести домой голову Гиргаса, то двигаться нужно было в противоположную сторону, не прочь от гномов, а к ним.
Раммар неохотно замедлил шаг, и вдруг случилось нечто непредвиденное.
Мягкий лесной грунт, на котором он стоял, внезапно просел. Затрещали сучья, ветки под весом орка сломались, и толстяк внезапно начал проваливаться. Издав глухой крик, Раммар попытался за что-нибудь ухватиться, но лапы его не поймали ничего, кроме пустоты.
В следующий миг он стал падать вертикально вниз, и вокруг него не осталось ничего, кроме тягучей, пахнущей плесенью темноты.
Падение его завершилось в грязной луже. Раммар приземлился в нее своим задом с такой силой, что во все стороны полетели брызги, грязь побежала вниз по отвесным стенам ямы. Громогласно ругаясь, толстенький орк попытался подняться, что при его кривых ногах удалось не сразу. Наконец все же получилось. Диаметр ямы составлял четыре кнум'хай,[3] и Раммар одновременно яростно и беспомощно смотрел на недосягаемый для него верхний край ямы.
