— Ну так что ты говорил о жертвах эксперимента? — спросила Светловолосая, внимательно рассматривая меня зелеными глазами.
— А разве я что-то говорил? — Провал в памяти был почти абсолютным.
— Говорил, говорил, — Светловолосая медленно покивала. — Я вот пригласила послушать, — она по очереди обвела взглядом насупленных парней.
Дело принимало занимательный оборот. Оказывается, в Городе кого-то еще что-то интересовало! За день до конца. Ну что ж, если есть желающие…
Я коротко поведал о теории колонизации иных миров и о том, как эта теория воплотилась на практике. Слушали меня внимательно, хотя Синий и кривил скептически губы.
— Город — подтверждение справедливости положения о если не биологическом, то социальном вымирании малых групп. Даже в автоматизированном раю. И в конечном итоге появляются Печальные Братья, решившие покончить с медленным угасанием одним ударом. Хотя, может быть, они избрали не самый лучший вариант, — подвел я итог и замолчал.
Мои слушатели переглянулись, но ничего не сказали. Девушка бросила быстрый взгляд на газету. Белый потер лоб и спросил:
— Что же ты предлагаешь? Какие варианты?
Голос у него был надорванным, словно вчера он много и громко кричал.
— А вот об этом будем думать вместе, вы и мы.
Светловолосая резко вздернула подбородок:
— Кто это — «мы»? Ты что, из другого теста?
— Я с Земли.
— Ах, с Земли? — Зеленый засмеялся. — А я-то грешным делом думал, с Сириуса.
— Не с Земли ты, парень, а с похмелья, — процедил Синий.
— Не знаю, откуда ты этого нахватался, но догадываюсь, — сказал Белый. — Книги мы тоже нашли кое-где. Ты вроде неглупый и должен понимать, что ничего уже не изменишь. Даже если бы ты на самом деле был с Земли. Мы-то 3емле не нужны и любая помощь будет бесполезна.
— Мы от вас не отстанем, — сказал я и поднялся. — Если есть желание — можете прогуляться на равнину. Там обломки моей капсулы. Спасибо за угощение.
В прихожей меня догнал вопрос кого-то из них:
— А где искать-то твою капсулу?
В вопросе мне послышалась насмешка и я быстро вышел, хлопнув все-таки на прощание дверью. Я не мог терять время на ненужные разговоры. У меня его почти не было.
Кабинет мэра оказался пустым. Сиротливо валялись пакеты вдоль стены, полированная пустыня стола была усеяна пеплом, ковер украшали многочисленные окурки.
Я вышел в коридор, планомерно обследовал помещения и наконец нашел то, что искал — лестницу, ведущую в подвал. Спустился по ступенькам, толкнул дверь и осмотрелся. Маленькая узкая комната была битком набита аппаратурой. На стене висела схема, сложного в ней ничего не было, и я довольно быстро разобрался, что к чему. Извлек иэ кармана универсальный ключ, который всегда носил с собой, и вскрыл корпус приемника — в общем-то, там подошла бы и обыкновенная отвертка. Сел у стены и стал ждать.
План мой был прост. Он пришел мне в голову еще вчера, только его осуществлению помешала та пьяная компания. Я очень рассчитывал на педантичность Печальных Братьев. Собственно, мне больше не на что было рассчитывать. Печальные Братья обязательно должны были позвонить сегодня и в последний раз дать материал для завтрашнего, тоже последнего, номера газеты. Я очень рассчитывал на педантичность Печальных Братьев. Я прекрасно понимал, что это последний шанс. Последняя попытка если не спасти Город, то хотя бы отсрочить приведение приговора в исполнение. Я должен был постараться убедить Печальных Братьев.
Надежда, конечно, слабая…
Медленно, в полной тишине, тянулись минуты. Я сидел, уронив голову на руки, и надеялся на чудо. Минуты неторопливо складывались в часы, и я почему-то представлял себе огромную белую перчатку, парящую в беспросветном сером небе. Перчатка методично передвигала костяшки на старинных счетах и они медленно растворялись в унылой серости.
Мне вспомнился старик, подвешенный за руки под окном, и стали понятны его слова. Старик тоже считал дни.
Внезапно мне стало казаться, что я поднимаюсь все выше над городом и вижу все, что творится на его улицах. Улицы были безлюдны и вдоль домов лежали одни черные маски. Маски покрывали землю, словно черный пепел, и между ними ходил кто-то в белом одеянии, наклонялся и раскладывал их аккуратными рядами. Он делал это очень долго и, кончив свое занятие, поднял руку с большим черным колокольчиком, потряс им — и сухой треск покатился над пустынными улицами.
Я вздрогнул, открыл глаза и не сразу сообразил, где нахожусь. В тишине пощелкивало печатающее устройство, а это значило, что кто-то передает материал для газеты. Я мигом оказался возле приемника, прильнул к мембране и, затаив дыхание, прислушался к приглушенному голосу. В мембране звучала обычная информация Печальных Братьев.
— Подождите! — крикнул я. — Я хочу с вами поговорить.
На том конце провода удивленно замолчали. Потом послышался далекий шепот и голос в мембране раздраженно произнес:
— Кто там балуется?
— Подождите, я хочу поговорить с вами, — повторил я, задыхаясь от волнения.
— Кто это?
— Простой человек. Обыкновенный человек. Я хочу встретиться с вами, Печальные Братья. Или вы боитесь?
Опять послышалось долгое-долгое перешептывание.
— Ты один?
— Да.
Томительное молчание.
— Безоружен?
— Да! Да!
Опять томительное молчание.
— Проверим, — пообещал голос.
Это была почти победа. Спина моя взмокла от пота, все вокруг, казалось, дрожало от грохота сердца.
— Что же вы молчите, Печальные Братья? Я один, я безоружен. Я просто хочу поговорить, хочу увидеть вас.
— Хорошо, — отозвался голос. — Жди на углу у «Подвальчика веселых сновидений». Встретим.
И все. В мембране стихло. Ноги дрожали, я задыхался в этой маленькой узкой комнатке. Я разогнулся и направился к выходу. И остановился, потому что за спиной вновь раздалось пощелкивание. Печальные Братья диктовали свое последнее сообщение. На этот раз я не стал им мешать.
Интересно, а касалось ли оно самих Печальных Братьев? Впрочем, что они могли сделать? Не больше других. Например, завалить две-три комнаты продуктами, которых хватит пусть даже на год. А дальше? И нигде, ни в одной квартире не видел я таких залежей, хотя за эти дни их вполне можно было создать. Зачем? Чтобы продлить агонию? Так не лучше ли сразу?..
Проходя мимо зала к выходу из мэрии, я обнаружил, что дверь в зал распахнута настежь, хотя я ее закрывал. Я заглянул туда и увидел, что из кабинета мэра тянется завеса сизого дыма.
Мэр занимался ежедневным делом: сидел за столом, курил и читал газету. Пепел со стола он стряхнуть не удосужился. На мгновение оторвав глаза от газеты, он взглянул на меня и вновь погрузился в свое занятие.
