Что-то, вернее, кто-то сбил с ног победителя. Кирод взмахнул рукой, закругленный нож вонзился в бок противника. Мгновенно среагировав, граф просто перекинул через себя ученого и наступил на грудь тому ногой.
— Так ты и вправду был против меня… А я не верил Джару!
Кирод говорил тяжело, немного хрипло и устало.
— Ты изменился… Нет больше того Мердока, что я знаю…
— Ты предал меня!
Граф осторожно взялся за нож, который вонзился не до отметины — ещё была возможность его вытащить. Резко вырвав его, Мердок до боли закусил губу, но не издал ни звука.
— Ты умрёшь.
— Но я умру за идеал. Это ли не мечта?..
Тяжёлый меч вонзился в живот учёного, так, что тело его несколько раз дёрнулось в судороге. Мердок обернулся, но перед ним на земле, кроме крови ничего не было. Наёмник пропал.
— Я знаю, что ты слышишь меня, наёмник! Ты умрёшь! Это лишь вопрос времени!..
Меч упал на землю рядом с неподвижным телом старика. Граф тяжёлым шагом приблизился к карете, после чего выхватил кинжал и с каменным лицом перерезал сухожилия коня. Животное захрапело и встало на дыбы. Кровь хлынула из раны, и он упал на колени, сильно ослабев.
— А вот ты останешься здесь!
Мердок неспешно сел на второго коня и направился дальше, изредка поглядывая назад…
Лихорадка крепчала, и силы быстро покидали воина. Перед ним простирался лес, казавшийся необычайно тёмным и опасным, как никогда в жизни. Казалось, сами деревья смеются над ним, а ветви бьют по лицу нарочно. Кружилась голова, небо и земля то и дело менялись местами.
Повязка на плече стала багровой от крови и более не могла останавливать кровь.
Из последних сил сопротивляясь ране, наёмник брёл сквозь лес, он не знал ничего про своё местоположение — возможно, он даже ходил кругами. И вокруг никого не было, чтобы помочь ему. Горло полыхало от жажды, а ноги с каждым шагом всё больше немели.
— Вот я и смотрю тебе в глаза, Смерть!
Зер сделал ещё шаг, после чего грузно упал на траву…
И вот плывёт ладья Харона…
Cвет бил в глаза раскалённым штыком, но не чувствовалось ни дискомфорта, ни какого-либо желания их закрыть. Свет исходил откуда-то сверху, но солнца не было видно. Чудесный сад простирался вокруг на много лиг. Ухоженные ряды деревьев, кустов и цветов длились до самого горизонта, но не было видно никаких признаков работ — такой сад может обеспечить лишь целая армия садовников.
— Ты удивлён, Азраэль?
Но что я здесь делаю — вопрос, который появился у Зера слишком поздно, чтобы сохранить логику. Действительно, он помнил жуткий враждебный лес, помнит холодную сталь, голодно впившуюся в плечо… Но где он сейчас?..
Обернувшись, Зер увидел симпатичную девушку, стоявшую рядом с ним. Строгая серая роба смотрелась на ней довольно странно, уж не говоря о венке из жёлтых листьев. Глаза были серыми, но не пустыми, как у графа. Лицо, да и фигура были практически идеальны, на что не мог не обратить внимания Зер.
— Так ты удивлён?
— Да… Что…
— Ты находишься у меня во владениях. Будь как дома.
— Но где?
Мгновение, всего мгновение, девушка колебалась, после чего с явным неудовольствием предприняла последнюю попытку.
— Тебе вряд ли понравится ответ… — Азраэль не мигая, смотрел прямо перед собой, — Ладно. Ты во владениях смерти…
Девушка вопросительно взглянула на воина, на мгновение их глаза встретились.
— Твои владения… Ты… Ты?..
— Да. Ты ожидал увидеть высокую фигуру с косой?
Потрясённо молча, наёмник смотрел прямо на Смерть.
— Может быть тебе будет лучше видеть меня в ином обличье?
— Нет…
Зер справился с собой и даже оценил ситуацию, в которую попал. Встретиться с красивой смертью в прекрасном саду… Смерть посмотрела не него в упор.
— Ведь ты понял, что ты теперь мой?
— Я… Мёртв?..
Девушка кивнула и улыбнулась.
— Но я не чувствую себя мёртвым!..
Брови собеседницы подскочили:
— А ты бы хотел? Задай себе этот вопрос…
Что-то вонзилось в сердце наёмника.
— Норин! Мердок! Я должен!..
— Так ты не понял?.. Ты не можешь уйти.
Резко повернувшись к Смерти, он хотел, было уже возразить, но девушка сделала жест молчать.
— Меня давно интересует, что держит вас в том мире. Посмотри вокруг! Всё в твоих силах — я могу сделать тебя великим мудрецом, великим воином… Почему ты не хочешь остаться?
Решительно и горячо, Зер ответил…
— Зачем быть мудрецом, когда знание нельзя употребить во благо? Зачем быть великим воином, если нельзя защитить?..
Мир вокруг завращался, цветы превращались в пожухшие стебли, деревья рассыпались и лысели. Земля ходила ходуном везде, кроме крошечного пятачка, где стояли собеседники. На месте прекрасных цветов появлялись чёрные пятна. Гамма сменялась с зелёной до чёрной очень стремительно.
— Тем более, если всё вокруг — ширма…
Смерть обхватила голову руками и… заплакала! Слёзы текли по щекам, оставляя за собой почерневшую кожу. Из глаз сверкнуло пламя.
— Почему ты любишь её?
— Я не знаю!..
Смерть более не была похожа на девушку, голые кости виднелись из-под сгоревшей кожи.
— Возвращайся в Азерис. Я даю тебе второй шанс. Но ты мой — помни об этом… Я буду ждать тебя…
Всё снова завертелось вокруг наёмника, только адский сад теперь исчезал, проваливаясь в небытие…
Oчнувшись, Зер легко вычислил местонахождение дороги. Вокруг всё казалось слишком наигранным, слишком странным. То и дело, ему вспоминалось почерневшее лицо Смерти, лицо измученной одиночеством старухи… И было неясно — был ли это горячечный бред — была ли это реальность…
Ещё на походе к дороге, наёмник обратил своё внимание на странный след на глине. Словно совсем недавно здесь проходили люди. Судя по глубине следа, это был ратник в полном доспехе, но без башенного щита. Хотя, конечно, это мог быть и ратник с башенным щитом, но без полного доспеха.
Подойдя к дороге ближе, Зер услышал цокот копыт. Всадник был один. Рука чисто рефлекторно потянулась к ножу… Это был нож Кирода! Воин не помнил того, чтобы подбирал его, но судьба, если бы она существовала, была бы сейчас благосклонна к нему.
Ножик был сделан из черного серебра и сильно закруглён, так, что при сильном ударе мог застрять в теле жертвы. И после этого, чтобы его достать, нужно было просто повернуть ручку. Это создавало ужасные раны, по большей части смертельные.
Всадник ехал медленно и, несмотря на тёплую погоду, был укутан в плащ. На поясе был меч, а на седле была приторочена сумка. Больше ничего с путником не было, так что он явно шёл не издалека.
