за зубами,– зловещим голосом добавил верховный жрец Братства.
– Значит, решено, сиятельные князья,– хлопнул себя по коленям тайчи Лиянь.– Готовьтесь. Через три дня выступаем в сторону Панчена…
Сановники и военачальники ополчения кливутов покинули залу. Большинство из них отправилось готовить свои отряды к выступлению. Динху остался один в огромной пустой зале.
Верховный жрец размышлял над всем что здесь было сказано. Он рассчитывал, что теперь, когда они начнут действовать, это избавит многих от излишних раздумий и сомнений. Динху осознавал: пока что возможностей одержать победу в противостоянии с И-Лунгом у них слишком мало, если только какой-либо случай не прервёт жизнь новоиспечённого богоравного владыки.
Впрочем, если бы у него была хотя бы одна из заветных скрижалей Далайрана, то можно было бы попытаться воспользоваться силой Богини или призвать на помощь духов Иномирья. Хотя, наверняка жрицы-Посвящённые Феникса перешли на сторону его врагов, и теперь охраняют особу И-Лунга от ударов незримых сил.
Свидетельством этому Динху полагал, таинственное исчезновение брата Мозерса. Будучи его доверенным лицом и единомышленником, тот не мог просто так кануть в никуда, не оставив ни малейшего следа. Верные люди донесли, что преподобному брату Мозерсу удалось бежать из Дациня, но в Чжипане он так и не появился. Вот ещё одна пока неразрешимая загадка.
Внезапно на ум Динху пришла одна мысль – один из последователей Братства как-то обмолвился о том, что брат Мозерс ушёл из Дациня не с пустыми руками. Он прихватил с собою какую-то очень ценную реликвию, якобы до того принадлежавшую жрицам-Посвящённым Феникса, которую те отдали жрецам Братства богини Уранами, перешедшим на сторону И-Лунга. Уж, не про копию ли утерянной скрижали Далайрана идёт речь? Эта мысль точно огнём опалила его изнутри. Вот оно что-о… Это многое объясняло.
Неужели преподобный брат Мозерс поддался искушению завладеть тайными знаниями и обрести посредством их власть? Неужели он предал его точно так же, как и другие? Вряд ли. Он слишком умён, чтобы понять то, что он не сможет скрыться от Динху. Разве что перед ним открылись врата в Иномирье. Но нет, на такое у него не хватило бы ни сил, ни умения. Вероятно, случилось что-то другое.
Так куда же подевался преподобный брат Мозерс? Кто или что послужило причиной его исчезновения? Сколько он не пытался, а никак не мог найти ответа на эти вопросы.
Глава 17
А в это время «причина исчезновения брата Мозерса», ничего не зная о треволнениях Верховного жреца Братства Богини, преспокойно катила себе в составе каравана возчиков из Луншуня, что занимались перевозкой различных товаров между городами империи.
Старшина возчиков по имени Чоу, восседавший на облучке повозки, то и дело бросал на сидевшую позади него Тармулан косые взгляды. Это был крепкий коренастый человек с широким лицом и большими круглыми глазами, унаследованными им от деда, бывшего чистокровным шестипалым ченжером.
Один «добрый» человек, пользовавшийся известностью в определённых кругах среди жителей Луншуня, попросил его помочь этой тайгетке добраться до Чжипаня. Чоу не первый год возил товары и различные грузы по дорогам Ченжера, и у него никогда не было неприятностей в виде сгоревшей повозки или упавшего в пропасть груза. Поэтому он не мог отказать в просьбе «доброму» человеку. К тому же эта тайгетка от себя лично пообещала дополнительно заплатить ему.
Звали её Тармулан. Кто она такая и откуда старшина возчиков не интересовался. Единственное, что сделал Чоу, так это заставил её поклясться, что она не везёт с собой пыльцу серого лотоса или других запрещённых товаров, за которые полагалась смертная казнь.
На дорожных заставах Чоу и его людей хорошо знали, поэтому никто из стражников не стал придираться к новому возчику, закутанному в просторные одежды горцев Яралистана. Их куда больше интересовала та, так сказать негласная подать, которую они взимали с владельцев груза за то, чтобы досмотр проходил быстрее и без лишних хлопот, чем какие-то возчики.
Как-то раз один из торговцев заупрямился, требуя, чтобы всё вершилось по закону. Что же, его пожелание исполнилось. Остальные уже тронулись в дальнейший путь, а правдолюбец остался на заставе, дожидаясь, когда закончится неторопливая и тщательнейшая проверка тюков с товарами, в беспорядке раскиданных вокруг двух его повозок. Ему оставалось лишь возводить очи к небу, да горестно вздыхать, ибо торопить стражников означало препятствовать исполнению их обязанностей. А вот это могло закончиться очень плохо.
Сейчас, когда Империя Феникса охвачена смутой, легче лёгкого попасть под обвинение в крамоле и мятеже, и столь же легко потерять голову. И никто не станет разбираться в том, насколько законен приговор. Вот потому-то все старались держаться как можно скромнее и незаметнее.
Очередная застава, которую они должны были миновать, встретила их запустением. Ещё на подходе к ней, Чоу заподозрил неладное. Старшина возчиков передал Тармулан вожжи, а сам принялся всматриваться в видневшиеся впереди строения. С каждым шагом им всё отчётливее становились видны закопчённые недавним пожаром стены, возле которых валялись полураздетые трупы. При приближении людей, отяжелевшее от сытной пищи вороньё лениво взмывало вверх.
Над заставой высилась сторожевая башня, сложенная из белых известняковых плит. Сейчас её стены были черны от копоти. У подножия башни располагалась караулка. Её обгорелая крыша частично провалилась внутрь здания. Концы упавших балок ещё тлели, выпуская в воздух тоненькие струйки дыма. Всё указывало на произошедшую здесь недавно ожесточённую схватку.
Осторожно ступая по усеянной золой земле, Чоу подошёл к воротам и заглянул во внутренний двор караулки. То, что там увидел старшина возчиков, заставило его отпрянуть назад. Посреди двора стояли три столба с прикрученными к ним обожжёнными и обугленными телами. Пустые, выжженные огнём глазницы черепов слепо уставились в сторону входа.
– Работа жрецов Братства Богини?
Голос Тармулан неестественно
