громко прозвучал в тишине, заставив старшину невольно вздрогнуть.
– Не похоже,– пробормотал в ответ возчик.– Скорее всего, это дело рук взбунтовавшихся кулбусов или беглых рабов.
– Почему?
– Погляди. У трупов отрублены кисти рук,– узловатый палец Чоу ткнул в распростёртые в лужах запёкшейся крови тела.– Ну, а тех, кого они захватили живьём – сожгли. Так поступали с ченжерами во время восстания Дайсана,– еле слышно добавил он.
В его голосе послышался неприкрытый страх. Тармулан некоторое время обдумывала его слова, глядя на обезображенные трупы.
– Ну, а как ты теперь намерен поступить? – наконец, спросила она.
– Не знаю,– пожал плечами Чоу.– Это не моё дело, девочка. Мне что те, что эти…
Он махнул рукой и зашагал к повозкам. Молодая женщина последовала за ним.
Возчики проехали не менее пяти лин от заставы, когда с левой стороны дороги из-за гряды холмов показалось селение. Остановив повозку, Чоу оглядел деревню. Издалека она выглядела вполне мирно, и потому Чоу велел сворачивать на ведущий к ней просёлок.
Старшина возчиков не собирался продолжать свой путь в темноте по большаку. К тому же надвигающаяся ночь обещала быть дождливой, если не снежной. О приближении непогоды Чоу всегда предупреждала появляющаяся в суставах ног боль и ломота в пояснице.
Однако по мере их приближения к деревне уверенность в том, что здесь им удастся спокойно переждать непогоду, растаяла как снег на солнце. В самой середине деревни, там, где обычно должен стоять дом старосты отчётливо виднелось большое чёрное пепелище. У некоторых дворов ворота были сорваны с петель. Но больше всего пугало то, что, не было слышно лая собак.
Чоу медленно ехал, кляня себя за тупоумие. Ведь видел же он, что случилось с заставой. Надо было сначала послать кого-нибудь разведать округу, а уж только потом сворачивать к деревне. Теперь же было поздно – попробуй-ка, разверни тяжелогружёные повозки на узком просёлке.
У околицы навстречу каравану вышли двое ночных сторожей. Вместо обычных бамбуковых палок они сжимали в руках совни, а у одного был даже круглый щит и каска. При их виде Чоу совсем спал с лица, но не стал останавливать мулов.
Когда до сторожей осталось менее десятка шагов, Чоу громко поздоровался с ними и, представившись, попросил, чтобы те указали им, где можно заночевать. Один из сторожей остался с возчиками, а второй побежал к старосте деревни с известием о неожиданных гостях.
Вскоре в сопровождении целого десятка вооружённых мужчин, появился сам староста, тощий худой старик с длинной седой бородой. Пока он беседовал с Чоу, Тармулан с удивлением рассматривала кулбусов с оружием.
В отличие от старшины возчиков, она сразу определила, что это не воины и даже не разбойники. Она с лёгкостью могла бы расправиться с десятком таких вояк, будь даже они в полных доспехах. Не похоже, что именно эти пахари захватили заставу. Однако всё же где они раздобыли столько оружия? У многих кроме совен, были пояса с мечами-чимканами, а один из кулбусов держал в руках не много ни мало – двойной самострел!
Староста, видя, как гости бросают тревожные взгляды на его вооружённых односельчан, поспешил их успокоить.
– Пусть тревога оставит ваши сердца,– произнёс он, оглаживая бороду.– Мы не бунтовщики и не лиходеи, а мирные земледельцы.
– Я и не знал, что мечи-то оказывается, предназначены для прополки,– мрачно пробурчал один из возчиков.
Староста взглянул на него и, отступив к своим, принялся с ними о чём-то шептаться. Заметив это, Чоу недовольно нахмурился, а Тармулан тихонько сняла защёлку на ножнах припрятанного под рукой меча, чтобы в случае чего можно было быстро выхватить оружие. Она огляделась, запоминая кто, где стоит, дабы не ошибиться в сумерках, в случае если начнётся рубка.
– Мы совсем не хотим проливать чью-то кровь,– староста обернулся к возчикам.– Думаю, если я расскажу вам, откуда у нас это оружие, то тогда мы сможем доверять друг другу несколько больше. Согласны?
– Да, конечно,– поспешил согласиться с ним Чоу. Другие возчики тоже закивали головами.
То, что поведал им староста, казалось невероятным. Старик утверждал, что в их деревню заявилось с полсотни ченжеров и наёмников, которые принялись грабить, убивать и насиловать. Те из жителей, кто сумел убежать, в надежде что их не найдут, спрятались в большом сарае на полях. Там они ожидали, какую участь им ниспошлют боги. Но видимо, они не зря приносили жертвы Чомбе – богу-хранителю полей и садов. Тот послал им на помощь великого воина, которому служил злой дух преисподней, принявший человеческое обличье и в чьих глазах мерцало жёлтое пламя бездны. И эти двое избавили деревню от грабителей, перебив их всех до последнего человека. Правда, при этом дотла сгорел дом самого старосты.
Чоу и остальные возчики встретили рассказ старосты с явным недоверием, хотя тот клялся, что всё именно так и было. Тармулан, услышав слова старосты о могучем воине и злом духе с жёлтыми глазами, принявшем человеческий облик, насторожилась.
– Послушай-ка, уважаемый,– обратилась она к старосте.– Ты сам видел этого желтоглазого духа или говоришь с чужих слов?
– Сам.
– Тогда у него на лице, вот здесь, есть маленький шрам. Так?
– Так, госпожа! Так!
И он изумлённо уставился на Тармулан.
– По-моему он говорит правду,– сказала она Чоу и отошла к повозке. Её слова приободрили его, и старшина возчиков обрадовался такому обороту дела. Да и к тому же почти совсем стемнело и времени на разговоры почти не осталось.
Они быстро нашли общий язык
