— Как сказать?.. — Усомнился Андрей.
— А так и сказать. — Решительно произнёс генерал, поднимаясь. — Вот тебе последний штрих.
Гость вопросительно на него глянул.
— В город устремилась масса народу безо всякой на то причины. Слух о «морском городе» распространился!.. — Он сделал эффектную паузу и добавил. — На всю планету.
— Ты явно сбрендил. Мания величия. — Фыркнул Андрей.
— Увы. У меня статистика приезжающих в город. Так вот она гласит, что к нам в гости ежедневно прибывают железнодорожным транспортом (заметь, именно поездом) свыше десяти тысяч человек. Автобусами около пяти тысяч. Морским транспортом три, три с половиной тысячи. Самолётом 15 тысяч. А сколько прочими неучтёнными, или точнее не поддающимися учёту, можно только гадать.
— Чепуха!.. Ты явно спятил. В наш город отродясь столько самолётов не летало. А теплоходы, ракеты и прочие суда давненько прекратили своё существование.
— Это ты так думаешь. Вот сводка по железной дороге. Начальник управления обратился с запросом в столицу дать возможность увеличить пропускную способность железной дороги, в связи с увеличением потока туристов в пять раз. Чартерные рейсы авиатранспорта, а так же и морского, увеличились в пятьдесят раз, и с каждым днём их количество возрастает в невероятной прогрессии.
— Но город ведь закрыт?! И аэропорт без реконструкции не может принимать такого количества рейсов?! Это же чревато?!
— Вот именно!.. — Усмехнулся Алексей. — И, тем не менее, самолёты летают и садятся вопреки всем законам. Город официально закрыт, но, как ты только что сам убедился, это просто ширма. Возможность кое‑кому заработать на продаже пропусков.
— Господи!.. До Андрея только сейчас начала доходить абсурдность ситуации.
— Помни, это лишь мои предположения. — Предупредил хозяин кабинета. — Иначе я просто не в состоянии объяснить подобный феномен. В закрытую банку ничего не положить, как и не вынуть.
— Слушай, а где вся эта орава живёт? У вас же столько гостинец не будет?!
— Верно мыслишь. Нам такую толпу не прокормить. Поэтому был сделан запрос по всей стране!.. — Алексей замолчал, глядя в прикрытое шторами окно.
— А причём здесь статистика по стране?
— Ты ещё не понял?
— Нет. — Искренне признался агент.
— А пошевелить своим серым веществом?
— Ну?! Не тяни! — Чуть не взмолился Андрей.
— Вот тебе и ну!.. — Передразнил друга Алексей, резко оборачиваясь. — Теперь у меня на руках статистика пропажи людей со всего государства.
— И что? — Не понял Андрей.
— А то, мой дорогой! Что пропало за период с января этого года до первого октября этого же года свыше пяти миллионов человек!
— Ни хрена себе!!!
— То‑то!.. — Наставительно постучал указательным пальцем генерал. — Большинство до нас даже не доехало. Теперь‑то понимаешь? — Он вопросительно взглянул на друга.
— Ни хрена не понимаю. Туп отродясь.
— Я то же. — Печально согласился хозяин кабинета.
— Ну, последний вопрос.
— Давай. — Согласился Алексей.
— А пытались ли удержать вернувшихся силой?
— Ты имеешь в виду за решёткой? — Уточнил хозяин кабинета.
— Да.
— Пытались. — Утомлёно ответил генерал.
— И?!
— И ничего.
— То есть?!
— А то и есть. Плохо им становилось. Приходилось отправлять в реанимацию тех, кого доводили до полного изнеможения.
— Вы что, пытали их?
— Чокнулся, да?! Конечно же, нет. Просто долго держали. Хотя трудно сказать, какое время считать «долго»? потому что поначалу сидели в камерах до двух недель, а потом вдруг на второй‑третий день арестанту становилось плохо, он терял сознание. Мы вынуждены были срочно отправлять в больницу. Но с каждым разом этот период сокращался. Последние случаи зафиксировали ухудшение уже через пол часа после ограничения свободы.
— А как же тюремная больница? Там что, нет условий? Техническая база слабая?
— Да нет. Обычно были такие симптомы, что не для наших врачей. Вот и приходилось отправлять в областную.
— И, конечно же, оттуда они исчезали.
— Да, именно так.
— А проследить, каким образом, разумеется, никто не смог.
— Совершенно верно. — Согласился Алексей.
— Ты‑то хоть понимаешь, что так не бывает?! — Повысил голос Андрей, стуча кулаком левой руки по ладони правой.
— Понимаю. — Коротко кивнул Алексей. — Но ничего поделать не могу. Я сказал тебе правду. Даже больше, чем знают наши спец службы.
— Был хоть один тотальный случай?
— Слава богу, нет.
— Ну, хоть до этого не додумались. — Облегчённо вздохнул гость.
— Ты за кого нас держишь? — Возмутился хозяин кабинета. — Неужто ты думаешь, что мы такие тупоголовые, бездушные и тому подобное? Да какие к чёртовой матери эксперименты на людях?! Ты хоть на мгновение себе можешь представить, что произойдёт, если вдруг там (он указал на запад) об этом узнают?! Да мы же всех кредитов лишимся! Нас буквально в порошок сотрут!..
— Ну и чёрт с вами. — Ругнулся Андрей. — Надоели ваши дебильные игры. Доэкспериментировались, что город закрыть пришлось.
— Если б это помогло. — Саркастически ухмыльнулся генерал.
— А раз не помогло, зачем создаёте ажиотаж вокруг всего этого?
— Ты у меня спрашиваешь? — Ткнул он себя большим пальцем правой руки в грудь.
— А кого мне ещё спрашивать? — Пожал плечами Андрей.
— Будь на то моя воля, немедленно снял бы все запреты. А то у нас ведь как? Запрещённый плод всегда сладок.
— Вот именно что. — Сказал гость и поднялся. — Резюме. Дорогой мой друг и начальник, ты не думал о том, что все, кто уходит туда, не возвращаются лишь по одной причине?
— Какой? — Поинтересовался Алексей.
— Там лучше, чем здесь. И сотрудники твои туда сбежали. А вернись они назад, так вы же из них мочалки сделаете. Напичкаете наркотиками или ещё какой дрянью, чтоб все тайны выведать. А им, как любому нормальному человеку, жить хочется. Может быть, они там нашли то, что безуспешно искали здесь, но так и не нашли. Думал ты об этом, штабная ты крыса?
— Думал, саблезубый крысёнок, думал… — Тихо ответил генерал. — Потому и сказал тебе, что не раскрыть нам этого дела.
— Ты хочешь сказать?..
— Вот именно. — Не дал договорить Алексей. — Иди, отдыхай, а завтра… Нет, послезавтра я жду тебя здесь с готовыми предложениями.
Если судить по фамилии, под которой он здесь жил, то ему должно быть человеком с восточным типом лица, но ни по внешнему виду, ни по поведению этого нельзя было сказать. Слух имел отменный, потому и работал преподавателем в музыкальной школе. Жил на улице табачной, называвшейся так потому, что на ней когда‑то располагался местный сигаретно‑папиросный концерн. Теперь там был какой‑то научно‑исследовательский институт, однако название улицы осталось прежним. Дом его, построенный по последнему слову строительного прогресса, шестнадцати этажей, торчал, как Лермонтовская сосна на бугре, среди облупленных пятиэтажек. Внизу, в подвальном помещении, прихватив и бельэтаж, находился подземный гараж для жильцов, где он хранил свою машину. А на последнем этаже, справа от лифта, обреталась дверь в его жилище. Обыкновенная, типовая трёхкомнатная квартирка, с ванной и душем, не очень большой кухонькой и тремя лоджиями. Самая большая комната предназначалась для гостей, которых, впрочем, он никогда не принимал по причине их полного отсутствия, та, что поменьше, служила спальней. Самая маленькая таила в себе тайну для всех, кроме самых близких, но поскольку таковых не наблюдалось, то никто и не знал, что там было. Вот именно здесь он проводил большую часть суток, выходя оттуда время от времени лишь для отправления естественных нужд и принятия очередной яичницы, по случаю отсутствия супруги. Альберт Дмитриевич, как и подавляющее большинство данного города, был приезжим. Его история, как впрочем, и нынешняя жизнь, была покрыта мраком. Областная красавица Люська Ковешникова утверждала, будто бы «Алик из северной столицы», не уточняя никаких деталей. А вот её мамаша была осведомлена немножко больше (во всяком случае, она так считала), по причине сватовства этим самым Аликом, посягавшим на свободу её дочери!.. И всё равно никто толком ничего не знал.
