– Так ты – восстановление гармонии, – произнёс Марк, крепко задумавшись. – А как же гибель Эльмики, Никты, Калигана, Сурка? Эти нарушения гармонии родили твоих братьев и сестёр?
– Их смерти тоже что-то изменили во вселенной. Каждая по-своему. Амарта ничем не лучше и не хуже их. На каждое зло есть свой светлый отзвук.
– И отзвуком проклятия Амарты стала ты, дитя света, дающее надежду! Циэль. Твой образ поддерживал меня. Даже тогда, когда я этого не осознавал. Одна мысль о том, что ты где-то рядом, придавала мне сил…
– Я рада, что хоть этим сумела тебе помочь. Но мне пора уходить. Я – часть души Амарты, и могу существовать в этом мире только до тех пор, пока жива она.
– Так Амарта всё-таки мертва…
– Ещё нет. Но ей не выжить. С ней исчезну и я.
– Святой Спаситель! И Лейна тоже умирает! Неужели ничего нельзя изменить? Если я уничтожу Акафарту, я спасу хоть кого-то?!
– Ты никого не спасёшь уничтожением, Маркос. Ты миротворец, а не уничтожитель. У тебя есть дар, опыт, отвага и чуткое сердце. Акафарту пытались уничтожить многие. Четвёртый и Пятый миротворцы тоже. Не повторяй их ошибок.
– Что же мне делать? Просто прийти к ней и глянуть в её лик?
– Ты сам должен найти ответ, Маркос. Я могу долго рассказывать тебе об Акафарте, но это не даст тебе никакого знания о ней. Если решил с ней встретиться – иди. И используй ту силу, которую никогда не поймёт твой враг. Силу, которой ты однажды победил Саркса и разрушил Проклятие миротворцев.
Образ черноволосой девочки растворился в новом приливе белой мглы. Марк опустил голову и замер так, стоя на одном колене и уже начиная теряться, был ли это его полуобморочный бред или Циэль и впрямь явилась ему. Впрочем, какая разница? С потерей Амарты всё кажется безнадёжным. Как победить врага, о котором почти ничего не знаешь? Да и какой смысл побеждать? Разве сможет он себе простить, что привёл вдову Фосфероса и её неродившегося ребёнка к убийцам?
Тогда остаётся отомстить! Но кому? Её убийцы уже мертвы, насколько может быть мёртв бессмертный архидаймон. Хадамарту? Акафарте? Сарксу? Саркс казался ему сейчас самым несущественным противником. Или… всё дело в том, что он хочет казаться таковым?
– Маркос! Хвала Всевышнему!
Лейна коснулась его плеч, шеи, затем, держа за руки, помогла подняться.
– Маркос, Маркос… Я подумала, что потеряла тебя, – в глазах девушки застыли слёзы радости.
– Лейна, – прошептал он, улыбаясь. – Лейна, подай мне мой меч.
– Да, сейчас… но он разбит.
– Ничего. Вставь обломок в ножны… Вот так, хорошо. Мне он ещё пригодится.
Опёршись на посох, Марк почувствовал себя устойчивей. Посмотрим, можно ли идти… Шаг, другой, о, всё просто великолепно!
Лейна глухо захрипела, пытаясь удержать кашель, и схватила Марка за руку.
– Дальше пойдём вместе, ведь так?
Марк смотрел на пролом, отрывающий вход в гнездо Акафарты, подобное сплетённому из мглистой паутины жилищу гигантского паука.
– Мы уже пришли. Осталось несколько шагов… Почему ты пошла за мной?
– Я почувствовала, что ты в беде. Мелфай пытался остановить меня… Он ведь знал о том, что эти убийцы…
– Я всё знаю. Не говори больше об этом. Это прошлое. Прошлого больше нет. Пойдём.
***
Мелфай вернулся за усеянные трупами болотных даймонов баррикады и, сопровождаемый настороженными взглядами морфелонских лучников, подошёл к одиноко стоящему у первого оборонного вала Радагару.
– Что, некромант, понадобилось подкрепление? – сухо промолвил старший секутор.
– Нет, Радагар. Я опять, как и мой бывший учитель, недооценил Маркоса. Он ухитрился справиться с тремя изолитами-убийцами, пришедшими по его душу.
Секутор с подозрением прищурил правый глаз.
– Ты ведь знал, что они его там ждут, не так ли?
– Именно так, – Мелфай смотрел в лицо бывшему рыцарю Меча Справедливости без тени страха или ненависти.
– Вот как. Какая откровенность! Интересно, догадывается ли Маркос, что он рановато примирился со своим собратом по миротворчеству?
– Он всё знает. Но не испытывает ко мне никакой неприязни. Словно я малый мальчишка, насоливший ему по шалости. И Элейна тоже не питает ко мне никакой вражды. Слабаки, чувствительный скот, как сказал бы мой покойный учитель.
– Какого лешего ты мне всё это рассказываешь? – не меняясь в лице, спросил Радагар. – Я похож на доброго храмовника?
– Нет. Просто чувствую тебя достойной компанией, – ответил Мелфай и чуть улыбнулся.
– Заблуждаешься, некромант, – взгляд секутора стал более злым. – Разница между нами несоизмерима. Я служу королевству. У меня есть свои правила, свой кодекс, свои идеалы. Жестокие, как говорят некоторые, но есть. У тебя же нет ничего, кроме горделивого «я», которое никогда не насытится…
– А разве, служа своим идеалам, ты не насыщаешь своё горделивое «я», не возвышаешься в собственных глазах? В чём разница между нами, Радагар, если мы служим лишь самим себе? Только в способах насыщения своего «я», вот и всё.
– У меня нет ни времени, ни желания спорить с тобой, полумёртвый недоносок. Говори прямо, чего хочешь? Чтобы я арестовал тебя?
– Нет, Радагар. Арестовать меня может любой стражник. Но то, что мне действительно нужно, можешь сделать только ты.
Старший секутор чуть скривил губы.
– А вот это уже любопытно.
***
«Ну и на что же ты рассчитывал, миротворец? Ты ожидал услышать от Циэли тайну Акафарты? Формулу победы над ней? Неужели ты ничему не научился у Эфая, кроме пары-тройки красивых приёмов прямого меча? Слово Посвящённого не оживёт в тебе, пока ты сам не станешь Посвящённым. Тебе приятно было думать, что Циэль – твой ангел-хранитель, присланный Спасителем тебе в помощь. Да, мечтать об этом приятнее, чем взглянуть правде в глаза и признать, что Спаситель уже и так дал тебе всё, и никто не придёт на помощь, кроме той силы, которую Он вложил в тебя. Вот от этого тебе и становится жутко. И чтобы принять эту истину, требуется настоящее мужество».
Держась за руки, они вошли под мглистые своды, ступая по мягкому моховому ковру, под которым лежали как будто тяжёлые каменные плиты. Вокруг царил всё тот же мутно-белый, стелящийся туманом свет.
Марк остановился.
– В чём дело? – насторожилась Лейна.
Белая мгла впереди зашевелилась – мягко и плавно, будто женщина, облачающаяся в длинное-длинное одеяние, а затем медленно двинулась навстречу.
Все мысли оборвались. Мглистые клубы приблизились, и из них выступила женская фигура. С властью призрака, имеющего безраздельную власть на своём кладбище, но без всякой гордости за своё могущество, она шагнула вперёд, и Марк ощутил, как сердце Лейны забилось в страхе, а её пальцы сжались на его руке.
