Барак, в котором мы ожидали, был весьма типичен для общественных жилищ Ваниямпи. Он был приблизительно пятьдесят футов в диаметре с земляной скамьей или завалинкой идущей вдоль стен. Крыша округлая, куполообразная, её высота меняется от пяти футов у стен, до восьми в центре. Она набрана из шестов, покрытых дёрном, местами крыша поддерживалась вертикальными брёвнами. Стены, также, представляли собой вертикальные брёвна обмазанные глиной, и с внешней стороны заваленные землёй. В вершине крыши барака было предусмотрено дымоотводное отверстие, а под ним было углубление для костра. Именно в этом углублении мы развели наш огонь. Кстати дымоотводное отверстие из-за его размера, а также размера и формы жилища, несколько неэффективно. Это резко отличается от подобной конструкции в конусообразном, вигваме краснокожих, которая благодаря откидной кожаной заслонке, управляемой длинным шестом, функционирует как эффективная и регулируемая вытяжка. В бараке не было никаких окон. Даже с горящим в центре костром, помещение оставалось полутемным и мрачным.
— Он входит, — заметил Кувигнака.
— Да, — кивнул я.
Бараки Ваниямпи, как я упомянул, являются коммунальными жилищами. Всё сообщество живет внутри них. Преимущество, общего проживание в таких бараках, в том и состоит, что так легче держать под контролем всех членов сообщества. Естественно, что в таких условиях возникновение определенных видов авторитаризма, лишь дело времени. Где нет места для различий, естественно, что у различий не будет места. Самые крепкие цепи — те, которые человек носит, не зная об их существовании.
— Это — крупный мужчина, — отметил Кувигнака.
— Это — Тыква, — пояснил я.
Я было заопасался, на мгновение, за свой план. Но я напомнил себе, насколько это непоколебимый мужчина, и насколько он стойкий в своих убеждениях.
— Это — Вы? — удивлённо спросил Тыква, подходя ближе, щурясь от света костра.
— Тал, — поздоровался я. — Мы решили побыть вашими гостями.
— Вам рады, — сказал Тыква, кажущийся неловким в одежде Ваниямпи.
— Ну что, там безопасно? — крикнула Редька из-за порога.
— Да, — отозвался Тыква. — Входите.
И вот только теперь Тыква разглядел Миру.
Она была одета в короткий хальтер сделанный их ткани Ваниямпи. Такой предмет одежды, мало сделал, чтобы скрыть красоту её груди. Вокруг её талии был повязан поясок, за который спереди и сзади были заправлены два лоскутка ткани Ваниямпи, шириной приблизительно один фут и два длиной. При желании владельца раздеть девушку, эти два лоскута можно было без труда выдернуть. Для той же цели узел в левом бедре, был сделан так, чтобы его можно было распустить простым рывком, отправляя это подобие юбки на землю. В общем, нижний предмет одежды может быть удален с неё по частям или целиком, как будет угодно хозяину. Подобный же легко развязывающийся узел, соединял ворот хальтера и спинные завязки. Таким образом, рабыня может быть раздета почти немедленно, как только возникнет такое желание. Такие предметы одежды весьма обычны для гореанских рабынь.
Тыква недоверчиво уставился на Миру.
— Господин? — окликнула она его.
— Это Ты, Репа? — наконец смог выговорить он.
— Я — Мира, рабыня Красного Быка.
— Ты — не Репа?
— Когда-то я ей была, — усмехнулась она. — Теперь я больше не Репа. Я — теперь Мира, рабыня Красного Быка.
Я держал в голове две главных задачи, одевая её подобным образом. Во-первых, я хотел, дать понять мужчинам Ваниямпи, да и женщинам тоже, что она была тем, чем она была. Рабыней, находящейся в собственности женщиной, той, которая принадлежала мужчинам и была должна нравиться им. Во-вторых, я хотел, чтобы они все могли видеть, и видеть ясно, насколько красивой и желанной она была, моя прекрасная рабыня.
В прошлый раз, я обратил внимание, что мужчины Ваниямпи, как и женщины тоже, рассматривали её. Некоторые из мужчин тогда пытались отвести их глаза, но через мгновение, снова пристально жадно разглядывали её. Она была просто слишком красивой и волнующей, чтобы отвести от неё взгляд.
Я улыбнулся, глядя на эту картину. Ваниямпи не мог оторвать своих глаз от неё. Она застенчиво опустила голову, и даже покраснела, пораженная тем, что внезапно оказалась объектом столь пристального внимания. Подозреваю, что Леди Мира из Венны, свободная женщина, никогда не находила себя рассматриваемой таким способом, с таким страхом, с таким желанием и восхищением, с таким восторгом и удовольствием. Но тогда она ещё не была рабыней, по крайней мере, официально.
— Уберите её отсюда! — завизжала Редька. — Разве Вы не видите? Она же — рабыня!
Редька обежала вокруг костра и ударила Миру, сбивая её на земляной пол. Мира, упала на бок и поджала ноги.
— Убирайся отсюда! — верещала Редька. — Убирайся отсюда! Здесь нет места для таких как Ты! Убирайся! Ты — животное! Иди пастись с веррами! Иди, валяйся в грязи с тарсками! Убирайся! Проваливай!
Мира, напуганная внезапным нападением, пытаясь прикрыть голову, посмотрела на меня.
— У неё нет моего разрешения уйти, — сообщил я Редьке.
— Убирайтесь! Все Вы! — закричала Редька.
— Но я предложил им гостеприимство, — сказал Тыква.
— Я — здесь главная! — заявила Редька.
— Я думал, что мы все Одинаковые, — удивился Тыква.
— Прогони их! — взвизгнула Редька.
— Я предложил им гостеприимство, — повторил Тыква. Его голос не был довольным.
Редька, внезапно, испуганно отступила. Я думаю, что она только что вдруг поняла, возможно, впервые её жизни, что такой мужчина, как Тыква, с его силой, при желании, может с ней сделать.
— Вам рады, — сказал Тыква, поворачиваясь к нам.
— Спасибо, — поблагодарил я.
— Сегодня вечером, разделите наш котёл, — пригласил он.
— Это — гореанское приглашение, — заметил я. — Где Ты его слышал?
— Много лет назад, от мужчины, того, кто не всегда был Ваниямпи, — объяснил Тыква.
— И что с ним случилось? — поинтересовался я.
— Он был убит, Жёлтыми Ножами.
— Теперь, Жёлтые Ножи — наши хозяева, — известил нас Морковь
— Нет. Ваши владельцы — Кайилы, — заявил Кувигнака
— Кайил не стало, — пожал плечами Капуста. — Они побеждены и рассеяны.
— Они возвратятся, — со сталью звенящей в голосе объявил Кувигнака.
Мы говорили на гореанском, чему я был только рад. Не хватало только, чтобы Хси понял, о чём идёт речь. Это вряд ли могло принести пользу моим планам, если бы он прыгнул через огонь и воткнул нож в горло Капусты.
— Увы, у нас только каша, — предупредил Тыква.
— Разделить котёл с другом, — ответил я, — означает пировать с Убаром.
