Я даже специально Элдриха опрашивал на предмет подобных тайных организаций и орденов, но древний король лишь развёл руками, сказав, что если было необходимо, он просто приказывал гвардейцам прирезать неугодного.
Я стал проверять еду на яды. Вновь начал спать в латах, словно во время войны или похода. Иногда мне стало казаться, что за мной следят, и я несколько раз приказывал гвардии прочесать подозрительные места.
Умом я понимал, что это просто паранойя. Понимал, что ритуал может не получиться. Но когда от потенциального бессмертия тебя отделяет всего несколько человек, и твой вернейший слуга пишет, что нашёл их…
Выше моих сил было ничего не делать, чтобы обезопасить себя! Я был так близок! Ведь сейчас идеальный момент для удара!
А вдруг кто-то сможет путешествовать во времени, чтобы убить меня прямо сейчас, прямо перед обретением бессмертия? Нет, охрану стоит ещё раз увеличить… А вокруг спальни сделать ещё больше ловушек.
Достаточно мощных, чтобы стереть в пыль даже высокотехнологичного убийцу. Нельзя оставлять никому даже малейшего шанса.
Когда фантомное чувство слежки стало почти физически невыносимым, слуги доложили, что Латризмагиус хочет поговорить со мной.
Обычно я сам приходил к дракону. Впервые он проявил инициативу самостоятельно. Что же, по крайней мере, это интересно…
— Ты хотел меня видеть.
Дракон благосклонно кивнул, слегка высунув голову из-под своего гигантского навеса, что защищал его непогоды.
— Крылья наконец зажили, и я собираюсь улетать. — прямо и без уловок сказал Латризмагиус. — Поэтому, полагаю, настало время поговорить серьёзно.
— Я внимательно слушаю. — кивнул я.
Мы о многом успели поговорить, пока раны дракона заживали. Но, видимо, настало время подвести итог наших отношений.
Дракон пододвинулся ко мне, пристально разглядывая мою реакцию на свои слова. Его огромные вертикальные синие зрачки были больше моего щита…
— Признаюсь, сперва я думал, что твоё милосердие — это уловка. Что ты решил вытянуть из меня какие-то знания, а затем убить, пока раны ещё не зажили. Или, быть может, попытаться подчинить меня, тем или иным образом заковав меня, пока я сплю, ослабленный. Воспользоваться помощью мастеров людей или шаманов детей льда. Но к моему удивлению дни шли, а ничего подобного не предпринималось. Ты исполнял все мои капризы, никогда ничего не требовал — лишь просил, и даже не пытался хитрость выудить из меня знания, которые ещё не положено знать людям.
Дракон пододвинулся ко мне, пристально разглядывая мою реакцию на свои слова. Его огромные вертикальные синие зрачки были больше моего щита…
— К чему ты клонишь? — прищурился я. — Всё это всего лишь жест дружбы. Именно так поступают с теми, кого хотят видеть своим другом.
— Дружба не даётся так просто. — фыркнул дракон. — Это нечто большее. Но я подумаю об этом. Пока же… Я признаю за собой долг. Возьми это.
Дракон раскрыл гигантскую когтистую пятипалую лапу, что была больше меня, повернув её ко мне ладонью. На ней лежал небольшой, размером с яблоко, синеватый шарик, похожий на красивый недрагоценный камень.
— Что это?
— Сигнал. — слегка дёрнул крылом дракон, поднимая волну пыли. — Разбей его, когда захочешь поговорить, и подожди несколько часов. Я прилечу.
— И как далеко распространяется твой долг? — улыбнулся я. — Чем ты готов расплатиться за него?
Латризмагиус рассмеялся глубоким, рокочущим смехом, что напоминал бурление вулкана.
— Не жди, что я буду твоим питомцем, который будет возить тебя на спине и сражаться с твоими врагами. Но всё же… Есть множество вещей, что ведомы мне, и неведомы тебе. Я не откажу тебе в совете, и, возможно, помощи, столкнись ты с неизведанным. И если ты когда-нибудь встретишь погребальный костёр, достойный новой легенды, ты всегда можешь позвать меня зажечь его пламя. Я думаю, в тебе есть мудрость, король, а значит, ты воспользуешься моей помощью тогда, когда это будет действительно необходимо. А пока прощай… и удачи!
Дракон взмахнул крыльями, поднимаясь высоко поднимаясь на четырёх лапах, и навес, что служил ему укрытием долгие месяцы, разлетелся в щепки, забарабанил по моим латам, заставив меня прикрыть забрало рукой.
Затем, совершив ещё одни могучий взмах, Латризмагиус оторвался от земли и улетел куда-то на запад, вдоль гор, медленно поднимаясь всё выше и выше. Я долго стоял и наблюдал за исчезающей в облаках и сливающейся с небесной синевой фигурой, пытаясь понять, верное ли решение я принял. Это покажет лишь время.
Когда дракон окончательно скрылся в небесах, я оглядел разрушенный навес и улыбнулся. Вот же позёр… Конечно, тот легко мог вылезти на площадку рядом с навесом и взлететь с неё, но предпочёл разрушить конструкцию.
Быть, может, драконы просто любят крушить вещи? Или, по крайней мере, один конкретный дракон?
Улос прибыл через десять дней после отлёта дракона, а за неделю до приезда прислал письмо. Причём весьма необычным образом. Ранним утром меня разбудил стук в окно.
Напряжённо приготовившись к бою, я с удивлением обнаружил за окном птицу. Небольшую, похожую на чёрного голубя…
Птица была мертва. Нежить… И к лапке было привязано письмо.
Я с интересом осмотрел птичку. Это было что-то новое. Изобретение самого Улоса? Или какого-то члена культа? Довольно занятное поднятие. Нет, поднять птицу несложно, но вот сделать это так, чтобы она сохранила способности к полёту, и могла найти неизвестного короля в незнакомом городе — это уже довольно искусный уровень. Ещё не мастер, но уже весьма неплохо…
Улос сообщал в письме, что они в неделе пути от Септентриона и интересовался, какие меры по обеспечению секретности им стоит предпринять по прибытии в город. А также оставлял инструкции для ответного письма.
Немного подумав, я написал им, чтобы они вышли на северную сторону гор и встретили меня с чёрными рыцарями там. А затем, отправив письмо с птицей, приказал сонным гвардейцам на входе привести ко мне графа Роланда.
— Роланд, я скоро отправлюсь на северную сторону гор. — сообщил я капитану гвардии.
— Сколько людей выделить в охрану? — флегматично осведомился граф, уже успевший привыкнуть к моей паранойе.
— Нисколько. — покачал головой я. — Я возьму с собой только гигантов из северного ветра. У меня есть кое-какие дела с северными шаманами, о которых никому не стоит знать.
— Учитывая, что последнее время вы ожидали покушения на свою жизнь, хотя я и совсем не понимаю, с чего вдруг, вы не находите, что такое решение слегка… опрометчивое? — нахмурился Роланд.
Я заложил руки за спину и обернулся к окну.
— Мне нужно, чтобы кто-то обеспечил порядок в городе, и герцог Конт хорошо справляется… Но за этим тоже нужен присмотр. Я могу рассчитывать на тебя, пока Элдрих с Шериданом осаждают последние замки не сдавшихся лордов?
— Вне всяких сомнений, милорд. — твердо ответил Роланд.
— Хорошо. Тогда расквартированная в городе часть армии переходит под твоей командование до моего возвращения. Если я задержусь… Вскрой это письмо. Но только если меня не будет слишком долго, ясно? По меньшей мере полгода.
Граф кивнул, и бережно засунул письмо за пазуху. Я оставил инструкции на случай своей смерти: назначил наследником Шеридана, а Элдриху переназначил руководство культом смерти. Старый противник Палеотры с радостью вырежет всю их королевскую семью: уверен, там будут личные счёты.
Если с ритуалом что-то пойдёт не так, пусть мои приближённые развлекаются. Три королевства — уже достаточно для небольшой империи…
Дальше настало время поговорить с последними рыцарями смерти, что остались после битвы с драконом. Часть удалось сшить по кускам и разморозить… Но некоторых нет.
Десять пронзающих мрак, включая Крегорна, погибли в том бою. Остальных удалось вернуть в строй.
В их компании я покинул Септентрион. Мы расположились на небольшом холме, неподалёку от города, который служил ориентиром: именно здесь я собирался встретиться с Улосом и его людьми.
