— Все в порядке, жрица. Втроем мы как-нибудь управимся, да и иной путь вряд ли существует… И здесь нет ратников — первогодков — новобранцев, которых надо вести на убой, согласно княжескому приказу. В отличие от них, каждый из нас хорошо осознает и то, что его ждет, и то, чем он рискует…
— И все равно, — чувствуя, как «Карающий» успокаивающе оглаживает меня по голове, я попробовала отстраниться, но объятия Морида стали еще крепче.
— Нет, вначале дослушай. Терзаться сомнениями и винить себя мы будем потом — когда все закончится, а пока у нас есть задача, и следует ее выполнить без осечек, ведь второй возможности не будет.
Странно, но эти неожиданные и нежелательные объятия «Карающего» действительно меня успокоили — в кольце его рук я словно бы заново обрела уверенность, а его жестокие, хоть и верные слова отрезвили и подхлестнули.
— Делай, что должно, и будь, что будет, — прошептала я услышанные когда-то от прабабки слова — лишь теперь постигнув весь скрытый в них смысл, а Морид одобрительно хмыкнул и разжал руки, но перед этим я ощутила, как его губы легко коснулись моих волос на макушке…
— Пора, — твердо произнес Морид, и Мирна быстро скользнула к нише с потайным ходом.
Плита, благодаря усилиям «Карающего», в этот раз поддалась намного легче, и уже вскоре мы были возле завала. Послушница, как и было условлено, раздобыла курильницы, доверху наполнив их медленно тлеющей на углях высушенной полынью. Ее запах несколько перебивал тянущуюся из коридора к Нижнему Храму вонь, но Морид все равно различил витающий в воздухе дух разложения и покачал головой:
— Словно трупник разрыли…
— Хуже — его там создали, — вздохнула я, доставая из сумки зелье и протягивая его «Карающему», — На вот, оботри им лицо и руки — это поможет на время обмануть тварей.
Когда же Морид, щедро плеснув в ладонь отвар, старательно умылся, наступило время самого важного. Встав в круг, мы тесно прижались друг к другу, смешивая дыхание, и я зашептала древний, освященный веками заговор. Слова, высокого, уже давно оставшегося лишь в старинных книгах языка, звучали чуждо и непривычно, но их смысл я вполне понимала:
Их ровно семь. Семь раз по семь.
Быстрее, чем ястреб в небе,
Опаснее волка в ночи —
Ловчие Седобородого.
По лунному свету,
По темному следу
Гонят добычу. Меня — берегут!
Послушное чародейству время словно бы замедлило свой бег, а все, происходящее вокруг, ощущалось ярче и острее — хриплое дыхание Морида, частый стук сердца Мирны, мои собственные слова, превращающиеся в словно бы сотканное из снега кружево. Тонкое, как паутина, оно постепенно уплотнялось, наливалось силой.
Круг из сорока девяти мечей
Мой разум охраняет, душу врачует,
Ложные видения прогоняет.
Слово это верно и крепко
Семижды семь раз подтверждено,
Силою Ловчих скреплено!
Последний слог старинного наговора упал в окружающую тишину тяжелым камнем, и видимое лишь мне кружево ворожбы вспыхнуло белым светом, почти тут же угаснув, но вокруг все еще ощущались окутавшие нас троих нити старинного заговора.
— И что теперь? — осторожно осведомился «Карающий» по-прежнему не двигаясь с места.
— Теперь тварь не сможет подчинить нас своей воле, — вдохнув тяжелый, смрадный воздух я надсадно закашлялась, но все же закончила, — Если только мы сами этого не захотим.
— А разве такое возможно? — тут же попыталась возразить мне Мирна, но осеклась, прошептав едва слышно: «Матерь Ольжана».
Несмотря на смрад, закрывать нос и рот платками в этот раз мы не стали — понадеялись на полынь, да и такие повязки слишком уж затрудняли дыхание, а потому, когда с последними приготовлениями было покончено, вновь двинулись вперед. Всего тридцать шагов, и вот наш маленький отряд застыл возле затянутых каменным кружевом окон-отдушин. Морид же, проведя рукою по причудливой резьбе, довольно хмыкнул:
— Так я и думал — известняк, к тому же старый — прямо в пальцах крошится, — и показал нам с Мирной измазанную белой пылью ладонь.
— А если бы это был мрамор? — Стоя возле соседнего отверстия, Мирна боязливо всматривалась в колышущиеся на полу святилища черные тени.
— Вряд ли — известняк недорого стоит, зато мало весит и легок для каменщика — лучшего камня для таких целей не найти, — спокойно пояснил Морид, руша каменное кружево. Нож «Карающего» без труда крошил хрупкий камень, и уже вскоре от решетки осталась лишь узкая кайма, а оконце превратилось в провал, через который без труда мог бы протиснуться взрослый человек.
К счастью, работа Морида не слишком взволновала охраняющих демона призрачных змей — черная сеть на полу мерно колыхалась, гадючьи головы то и дело лениво поднимались вверх и тут же опускались. Очевидно, вчерашнее кормление действительно насытило нежить, на какое — то время сделав ее слишком ленивой. Что ж, такое поведение змей было только на руку — обвязав одну из курильниц веревкой, мы аккуратно спустили ее вниз, и еще через мгновение я увидела, как действует полынь на порождения Аркоса. Несколько ударов сердца — и черная, колышущаяся сеть вокруг курильницы начинает словно бы увядать и рассыпаться прахом, а оставшиеся целыми призрачные змеи с недовольным шипением спешат отползти от источника уничтожающего их запаха как можно дальше.
Вскоре вокруг курильницы очистился довольно большой участок пола, и «Карающий» решил, что пришло время спускать вниз: первой в святилище оказалась я — обвязав мою талию веревкой, Морид с легкостью спустил меня вниз вместе со второй курильницей. Очутившись на полу, я отвязала веревку и поставила свою ношу подальше, расширяя очищенную от колдовской сети делянку. Оглянулась вокруг — змеи отползали от ненавистного запаха с сердитым шипением, но демон, слава Семерке, не пробудился — глаза твари оставались закрыты, да и сама она не двигалась — лишь слабо подрагивали змеиные хвосты, которыми заканчивались руки демона. Разве что запах, исходящий от алтаря, заметно усилился, и я, с трудом подавив вновь накатившую тошноту, подала знак маячившему в провале Мориду, что все спокойно, и тот согласно кивнул головой.
Мирну «Карающий» оставил наверху — она должна была наблюдать за входом в святилище и тем, что творится в зале за нашими спинами, и, если заметит что-то неладное, предупредить. Послушница попыталась было возражать, но «Карающему» хватило пары слов, чтобы пресечь протест послушницы в зародыше. После этого Морид, закрепив веревку, соскользнул по ней вниз. Взявшись за рукоять меча, огляделся… И замер, узрев застывшую над алтарем тварь — до этого он был слишком занят решеткой, наблюдением за призрачными змеями, зато теперь узрел демона во всей красе.
