Мимо пронеслись отряды, возглавляемые Га'кеоном и Га'шином. Алак с надеждой проводил их взглядом. Элита его шиттарийского войска - эти люди не боялись ничего. Они готовы были бросаться в самое пекло и рубить всех, кто попадался у них на пути. Если уж эти янгулы не справятся со своей задачей, то придётся трубить отступление.
- Клут! - крикнул Алак, подзывая своего оруженосца. Мальчишка, верхом на своей лёгкой серой кобылке, появился практически моментально. Он выглядел испуганным и вжимал голову в плечи каждый раз, когда отряды сталкивались в ожесточённой схватке, и слышался скрежет мечей.
- Да, мой господин?
- Найди мне Ло'ке, живо! - Алак понимал, что даже элита шиттарийского войска не справится в одиночку. У Корсаков была сильная поддержка в виде лучников. Чтож, у Таодана тоже было что им противопоставить. Стрелы шиттариев летели быстрее и дальше, издавая при этом чудовищный свист, распугивавший неприученных вражеских лошадей.
- Прикрой Гао и Га'шина, - приказал Ворон, когда рыжеволосый янгул подъехал к нему на своём мощном жеребце. Ло'ке не стал ничего говорить. Шиттарии вообще старались не разговаривать во время сражений. Пришпорив коня, он затрубил в боевой рог, и его люди помчались следом. Алак заметил, как замелькали в воздухе сотни и тысячи стрел с ярко-красным оперением. Над полем боя пронёсся резкий отвратительный свист, от которого закладывало уши. Фабарские лошади испуганно бросились врассыпную, но всадники быстро заставили их успокоиться. Корсакам не повезло так сильно. Их кони, не приученные к звуку шиттарийских стрел, в панике обратились в бегство, сбивая на своём пути и врагов, и союзников. Алак старался не смотреть, как доблестные воины, закованные в доспехи, падали на землю и погибали под тяжёлыми лошадиными копытами.
Вступление в сражение шиттариев помогло уравновесить силы обоих войск. При виде могучих кочевников, бесстрашно бросающихся на врагов, фабарцы заметно осмелели. Снова послышались чьи-то радостные крики "Ворон! Ворон!". Алак не обращал на это внимания. Развернув Победоносного, юноша помчался к левому флангу. Здесь он уже сделал всё, что только мог. Оставалось лишь надеяться на храбрость и решительность фабарских войск.
- Слава хранителю врана!
- Да здравствует Ворон! - слышалось со всех сторон, когда Таодан проносился мимо воинов. Дела у левого фланга действительно обстояли хуже. На них обрушилась вся мощь восточной армии - элитные псари и всадники, сопровождавшие их на быстрых лёгких лошадях. Они маневрировали среди деревьев с такой скоростью, что лучники просто не успевали за ними уследить.
- Докладывайте! - крикнул Алак, добравшись до командного пункта левого фланга. Юноша был совсем не удивлён, увидев рядом с собой Валитриса Отвергнутого - в конце концов, он сам назначил его командующим этой частью западного войска.
Валитрис был мрачен как никогда. Таодан прекрасно понимал, о чём сейчас думал командир.
"Я знаю, я не послушал тебя, Валитрис. Теперь я расплачиваюсь за свои ошибки".
Мужчина ничего не стал ему говорить о псарях и всадниках вражеского войска. Он лишь вытянулся в струнку и отчеканил:
- Сражение идёт полным ходом, мой господин. Мы терпим большие потери, нам необходима поддержка сзади. Мои воины устали сражаться с собаками.
- Они продержатся ещё немного? - Алак бросил мимолётный взгляд в сторону шиттариев. Отряд Га'джина ещё оставался не задействован в сражении. Быть может, если Таодан отправит его сюда...
- Они обеспокоены тем, что сражаются посреди леса. Стрелять здесь трудно, собаки выскакивают из-за деревьев. Мои воины испуганы.
Алак понимающе кивнул. Чтож, у него не оставалось выбора. Юноша выхватил из-за пояса боевой рожок и протрубил в него. Отряд Га'джина тут же сорвался с места и бросился к левому флангу. Самого янгула с ними не было - он уже давно не участвовал в сражении. Но у него были превосходные талавары. Эти капитаны действовали как единое целое. За это Алак их и ценил.
- Джи'ил, Ба'кхе, Ку'мичи, избавьтесь от этих собак и помогите командиру Валитрису, - приказал Ворон, когда шиттарии приблизились к нему. - Полагаюсь на вас.
- Ашхе'зоат, шаттар! - талавары ударили себя в грудь и, пришпорив лошадей, отправились каждый к своей группе воинов. Валитрис был несколько недоволен тем, что ему придётся работать бок о бок с кочевниками, но сейчас это был единственный выход из сложившейся ситуации. Благодарно кивнув молодому императору, он тоже поспешил вернуться к своим людям и продолжить сражение.
Алак вновь отправился к самому сердцу битвы. Центральная часть фабарского войска вышла немного вперёд, потому Таодан сейчас был один среди густых деревьев. Под ногами Победоносного хрустели искорёженные доспехи и брошенные мечи, кости людей и животных. Алак старался не смотреть на результат кровопролитной битвы, закончившейся здесь несколько минут назад. Благодаря этой короткой схватке фабарским войскам удалось оттеснить Корсаков к границам лесного массива, но какой ценой? Таодан даже не пытался сосчитать, сколько воинов в доспехах с гравировкой ворона лежало на земле вокруг него. Сердце в груди сжималось от боли. Молодой император понимал, сколь сильно ошибся, отдав приказ к наступлению. Ему следовало бы послушать Валитриса и отвести войска назад, на открытую местность, а не идти на поводу у Корсаков. Таодан подумал, что сможет победить врага столь же просто, как и в прошлые разы, когда удача улыбалась ему. Но везение не бывает вечным. Настал тот момент, когда исход битвы зависел от полководческих навыков, а не воли случая.
Сзади послышался хруст, и Алак резко обернулся. Рука его интуитивно бросилась к рукояти меча, но юноша увидел перед собой Югена и успокоился. Мужчина был ранен в бою - по его правому плечу расползалось пятно крови, и он старательно зажимал его другой рукой. Лошадь его тоже едва стояла на ногах, из её плеча торчала стрела. При виде Таодана Роялд изменился в лице, стал каким-то хмурым и обеспокоенным.
- О боги, Юген, ты ранен! - воскликнул Алак, дёргая за поводья и поворачивая Победоносного, чтобы подъехать ближе к мужчине.
- О, не стоит беспокоиться. Рана пустяковая, мой господин, - он махнул рукой. По ладони сбежала струйка крови. - А вот вам не следует оставаться в одиночестве. Кто-нибудь может на вас напасть.
Алак осматривался в поисках лекарей. Услышав слова Роялда, он только приглушённо усмехнулся. Юген порой был слишком недоверчив и осторожен, словно дикий зверь, каждую секунду ожидающий удара камнем или палкой.
- О Четверо, Юген, ну кто может здесь на меня напасть? - усмехнулся Алак и обернулся к товарищу. Он едва заметил, как промелькнул ярко-красный камзол Роялда, но ничего не успел сделать. Промчавшись мимо Таодана на лошади, Юген неожиданно схватил его за шиворот и швырнул юношу на землю. Ворон ударился спиной о камни, и яркие пятна на мгновение заслонили весь его взор. Захрипев, Алак попытался перевернуться на живот. Он не мог понять, что только что произошло. Нет, нет, этого не могло быть на самом деле. Юген напал на него? Это было безумие!
