— Есть, — согласился командор совершенно искренне. — Я вовсе не имел в виду, полное отсутствие королей на Земле.
Маршан, успокоившись, кивнул и снова посмотрел в огонь. Беседа, таким образом, длилась ещё какое-то время, постепенно стекая к всё более продолжительному молчанию. Где-то далеко раздались крики караульных, а потом звук труб, возвещающих вторую стражу.
— Пора спать, — заметил Валуа и поднялся.
Его товарищ сладко зевнул и потянулся. Командор встал и посмотрел на Валуа.
— Я зайду завтра, Иван.
— Спокойной ночи, командор, — кивнул тот и ушёл в ближайший шатёр.
За ним отправился и Маршан. Командор постоял какое-то время в задумчивости.
— Простите, командор, — заговорил с ним Альфонс, на которого до этого момента никто не обращал внимания. — Я не всё понял, но мне очень интересно. Неужели там, на Земле нет короля?
Командор подозрительно взглянул на него, но увидел только наивные, полные любопытства глаза совсем юного мальчика. Он невольно смягчился.
— Мне пора возвращаться к себе, — произнёс он. — Может, позже я расскажу вам об этом.
— Альфонс, — поспешно представился тот. — Меня зовут Альфонс Бризон. А вас?
— Командор де Мариньи.
— Позвольте мне проводить вас до палатки, командор, — Альфонс умоляюще взглянул на него. — По пути вы расскажете мне о нашей прародине. Хотя бы чуть-чуть, чтоб я знал, чему верить, а чему — нет.
— Не думаю, что вам это нужно.
Хок повернулся и направился туда, где стояли шатры его отряда, но Альфонс, вскочив, побежал следом.
— Неужели может быть так, что в вашем мире нет короля? — спросил он, пристраиваясь рядом.
— У нас много королей, в некоторых странах сохранилась монархия, — нехотя ответил Хок. — Но они не обладают реальной властью, а в основном выполняют церемониальные функции и обеспечивают сохранение традиций.
— И какой страной управляют Монморанси?
— Никакой. Монморанси были герцогами, принцами, но никогда — королями. Прямых потомков этого рода давно не осталось.
— Но кто ж тогда управляет вашей планетой?
— У нас парламентская республика. Управляет Генеральная ассамблея, и другие профильные органы власти, состав которых избирается всеми жителями планеты.
— Даже бедняками? — удивился Альфонс.
— У нас нет бедняков, нет богачей. Все равны и выполняют свою работу на благо всех.
— Но как могут быть равны башмачник и рыцарь? Ведь их работа оплачивается по-разному!
— У нас нет денег… Это сложно, простите, Альфонс, мы пришли, — Хок остановился у полога своего шатра.
— Это очень странно! — пробормотал юноша. — Могу ли я прийти снова, чтоб послушать об этом? Я не понимаю, как можно жить без денег…
— Спокойной ночи, Альфонс, — проговорил Хок и, войдя в шатёр, опустил за собой полог.
Альфонс радостно улыбнулся и осмотрелся по сторонам. Вскоре он увидел мальчишку, который сонно брёл между палатками.
— Эй, иди сюда! — крикнул ему Альфонс. — Кто ты такой?
— Я Пьер, слуга барона Гримбальди, — ответил мальчишка, настороженно глядя на незнакомца.
— Я здесь по делу короля! — властно произнёс Альфонс. — Ты должен исполнять мои приказы. Смотри за этой палаткой, пока я не вернусь. Если из неё выйдет рыцарь в коричневом бархатном камзоле, проследишь за ним и потом скажешь мне, куда он пошёл, понял?
— Нет, — мотнул головой мальчик и отступил на шаг назад.
— Вот наглец, — проворчал Альфонс и достал из кошелька мелкую серебряную монету. — Возьми. Если сделаешь, как я говорю, получишь ещё…
— Две, — потребовал Пьер.
— Ладно, две, — фыркнул Альфонс и побежал в сторону королевского шатра.
Мальчик тем временем спрятал монетку и сел на землю.
Альфонс уже представлял себе, как ворвётся в королевский шатёр с криком: «Измена!» Он расскажет о крамольных речах командора де Мариньи и, когда того арестуют и допросят, то Альфонса наградят. Он поможет своему господину вернуть привязанность короля, и Жувер, пусть хоть лопнет от злости, уже ничего не сможет ему сделать!
Но стоило ему оказаться в десятке метров от огромного королевского шатра, освещённого расположенными по кругу кострами в кованых чашах, как он оробел. Возле входа стоял усиленный караул гвардейцев в блестящих латах — высокие суровые воины, мимо которых так просто не пробежишь. Да и не пустят они кого попало в королевские покои. И к тому же, можно ли сказать, что это всё измена? Не попадёт ли он впросак, поставив в неловкое положение виконта Монтре? В любом случае, если это важно, то именно хозяин должен решать, что теперь делать.
Подумав так, Альфонс отступил назад и присел на скамью возле одной из палаток гвардейцев, чтоб дождаться, когда его хозяин выйдет из шатра и отправится к себе.
Шарль возвращался с луга, где оставил стреноженных коней. С ним был оруженосец Ла Моля Сезар, высокий крепкий парень со смышлёными глазами и деревенской внешностью. Он тоже ходил на луг, чтоб показать кузнецу своего коня, у которого из-за попавшегося на дороге камня отлетела подкова. Теперь молодые люди, успевшие подружиться, шли негромко переговариваясь. Несмотря на некоторые тяготы похода, они были уверены, что им повезло, потому что у них был шанс стать рыцарями, и в любом случае приобрести полезный опыт и покровительство своих хозяев. При этом их совершенно не смущало, что Сезар был сыном ремесленника, а Шарль — дворянина. Сейчас они были равны, и это создавало особое ощущение братства.
Они подошли к палатке, когда Шарль заметил возле неё мальчишку, сидевшего на траве.
— Эй, что ты тут делаешь? — нахмурился он.
А Сезар с криком: «Воришка!» метнулся к мальчику и успел схватить его до того, как он шмыгнул в темноту.
— Я не воришка! — возмутился Пьер. — Я слуга барона Гримбальди! Я здесь по делу короля! Один придворный велел мне следить за этим шатром, и проследить за господином в коричневом камзоле, если он куда пойдёт.
— Тебе твой барон приказал? — спросил Сезар, не выпуская свою жертву.
— Нет, другой…
— Как его зовут? Кто он? — допытывался Шарль, нависая над мальчиком.
Пьер смутился.
— Он не сказал.
— Так откуда ты знаешь, что он слуга короля, а не разбойник?
— Он богато одет!
— И что? Может, он уже раздел какого-нибудь благородного рыцаря и подбирается к следующему.
— Не знаю я, пусти! — взвизгнул Пьер, вырываясь.
— Убирайся отсюда! — дав ему на прощание подзатыльник, крикнул Сезар. — И не показывайся здесь больше! Уши надеру!
— Странно, — пробормотал Шарль, глядя ему вслед. — Это ведь он о командоре де Мариньи?
— Наверно, — пожал плечами Сезар. — Но он уже не вернётся. Пора спать.
— Нет, я должен сообщить об этом барону де Сегюру. Ты иди, а я к де к Грамону. Он должен быть там! — и Шарль бросился туда, где стоял высокий белый шатёр.
— Куда мчишься? — услышал он голос барона де Сегюра за мгновение до того, как пронёсся мимо, и был пойман за плечо.
— Я не знаю, что это значит, ваша светлость, — задыхаясь от возбуждения, выпалил оруженосец, — но, возможно, это важно.
Хок проснулся от того, что кто-то тряс его за плечо. Открыв глаза, он увидел в тусклом свете одинокого фонарика склонившегося над ним Марка.
— Прошу вас выйти со мной, командор, — требовательно произнёс тот.
Когда они вышли из шатра, вокруг уже было тихо и пусто, только с окраин лагеря доносилась перекличка караулов и шум со стоянки наёмников, прихвативших с собой в поход запас вина и десяток девиц, которые одинаково хорошо шили, стирали и скрашивали досуг мужчин.
— За вами следили, командор, — вполголоса проговорил Марк. — Какой-то молодой, богато одетый человек оставил возле шатра соглядатая. Что может быть тому причиной?
Хок задумался и с досадой покачал головой.
— Кажется, я сболтнул лишнего, барон. Я помнил о вашем предостережении, но этот мальчик показался мне неопасным. И он так умолял меня рассказать ему…
