Стивен Дональдсон - Сила, которая защищает

Чувствуя, что, если и дальше лежать здесь, это может привести к полному параличу воли, он постарался успокоить дыхание и собрать все свое мужество, приглядываясь к камням, стоящим у входа. Единственное, что ему приходило в голову – под их прикрытием подкрасться поближе и, ворвавшись внутрь, попытаться убежать от стража. Он находился так близко, что тот, казалось, мог учуять его запах, услышать шорох движений и даже стук сердца.

Но он не мог заставить себя сдвинуться с места. Он чувствовал себя беззащитным, открытым для нападения со стороны тех, кто находился в башнях, хотя стражники и не могли видеть его из окон. Он боялся! Как только его заметят, как только страж увидит его, в Яслях Фоула сейчас же поднимется тревога. В одно мгновение пойдут прахом все усилия и жертва Морехода, помощь джехеринов – все будет напрасным. Как ему в одиночку сражаться со всеми защитниками Риджик Тоум?

Ясли Фоула представляли собой огромную крепость, в которой не так уж трудно затеряться. Если бы ему удалось незамеченным прокрасться мимо стража, тогда, возможно, его бы не поймали и он смог бы отыскать ту потайную дверь, о которой говорил джехерин. Но это ЕСЛИ казалось непреодолимым. Он разрывался между нравственным долгом и невозможностью выполнить его и вспоминал о всех упущенных возможностях, оставшихся позади.

Он обхватил пальцами камень и глубоко вздохнул.

Но прежде чем он успел сдвинуться с места, что-то обрушилось на него, свалив с ног. Он боролся как мог, но железная хватка удерживала его руки за спиной, а ноги оказались прижатыми к земле. Охваченный яростью и страхом, он хотел закричать, но чья-то рука зажала ему рот.

Он был совершенно беспомощен, нападавший мог сломать ему шею одним движением. Но схватившие его руки не причинили вреда – они лишь удерживали его; тот, кому они принадлежали, похоже, ждал, пока он перестанет сопротивляться.

Когда это произошло, рука, зажимавшая ему рот, осталась на месте, но его неожиданно и быстро перевернули на спину.

Он увидел перед собой добродушное, открытое лицо Морехода Идущего-За-Пеной.

Великан жестом приказал ему сохранять молчание и отпустил его.

Кавенант обхватил его могучую шею руками и прижался к ней, точно ребенок. Радость, словно солнечный свет, разогнала мрак его души, оживила надежду и веру – как будто наступил яркий свежий рассвет прекрасного нового дня.

Мореход тоже на мгновение обнял его. Потом, отодвинувшись, они поглядели друг на друга, хотя Кавенант мало что мог видеть от слез. Великан показал рукой, куда надо двигаться, и они осторожно перебрались к подножию одной из башен. Здесь они по-прежнему были недоступны взгляду стража, к тому же шум волн заглушал их голоса. Улыбаясь счастливой улыбкой, Мореход прошептал:

– Пожалуйста, прости меня. Надеюсь, я не причинил тебе вреда. Я все время незаметно следил за тобой. Крикнуть я не мог, иначе это отродье Фоула тут же услышало бы. И я очень боялся, что ты, увидев меня, от удивления выдашь свое присутствие.

Кавенант поморгал, смахивая слезы. Голосом, дрожащим от радости и облегчения, он сказал:

– Простить тебя? Ты удержал меня от очевидной глупости.

Мореход мягко рассмеялся, не в силах скрыть свою радость.

– Ах, друг мой, ты не представляешь, как я счастлив снова тебя видеть. Я боялся, что потерял тебя в Убийственном Жаре.., боялся, что ты захвачен в плен.., боялся… Ах! Да мало ли что могло случиться с тобой!

– Я думал – ты погиб, – с трудом сдерживая рыдания, прошептал Кавенант, не сводя глаз с Великана, точно опасаясь, что тот может снова исчезнуть.

Мореход выглядел на удивление хорошо. Он был совершенно гол – вся его одежда сгорела в огне Убийственного Жара, – но от головы до ног его могучая плоть казалась совершенно здоровой. Прежняя ярость, горевшая в глазах, сменилась удивительной ясностью и улыбкой. Все тело выглядело мощным и крепким, точно из мрамора; и за исключением нескольких незначительных царапин и ссадин, которые он получил, карабкаясь к Яслям Фоула, даже все его старые шрамы исчезли от купания в огненной лаве. Похоже, он не испытывал никакой боли.

Физической боли, подумал Кавенант, глядя на него. Запрятанные где-то в глубине души, боль и страдания совсем иного рода никуда не исчезли, никакой Убийственный Жар не способен был избавить его от них.

Глубоко вдыхая морской воздух, чтобы успокоиться, Кавенант повторил:

– Я думал, что ты умер.

– А я то же самое думал о тебе. То, что ты жив, просто ошеломило меня – так же, как и тебя, да? Камень и море! Я поклялся уцелеть. Кавенант, Презирающий никогда не победит мир, в котором такое возможно!

Это так, согласился мысленно Кавенант. Вслух он сказал:

– Но как.., как ты выбрался? Что случилось?

– Я не вполне уверен… Друг мой, полагаю, ты слышал о кааморе, огне печали. Плоть Великанов нельзя повредить обычным огнем. Эта боль очищает, а не сжигает. Таким образом мы. Бездомные, время от времени освобождались от того, что томило наши сердца. И еще… Может быть, ты удивишься, но мне кажется, что твоя дикая магия в какой-то степени мне помогла. Перед тем как швырнуть тебя на берег, я почувствовал, что какая-то мощная сила вливается в меня – и она исходила от тебя.

– Черт возьми…

Кавенант с удивлением посмотрел на серебряный ободок на своем пальце. Черт возьми! И снова на память пришли слова Морэма; “Ты сам и есть Белое Золото”. Однако до сих пор он все еще не мог понять, что Высокий Лорд имел в виду.

– Вдобавок, – продолжал Мореход, – земля таит в себе такие таинственные животворные силы, которых Лорд Фоул, Сердце Сатаны и Душегуб, не может даже вообразить себе. Та Сила Земли, которая по-дружески разговаривала с Береком Полуруким, сейчас молчит. А может быть, она говорит, но на другом языке, забытом людьми, которые сейчас живут на Земле, – но она не угасла. Земля не смогла бы существовать, если бы не могла противопоставить что-то хорошее и сильное такой язве, как Камень Иллеарт.

– Может быть, – пробормотал Кавенант, едва ли слыша сам себя. То, что Мореход сказал о кольце, породило множество идей в его голове. Среди них были и такие, о которых он хотел бы забыть, о которых ему крайне неприятно было говорить, но спустя некоторое время он все же принудил себя сделать это. – А ты… Ты уверен, что с тобой не произошло того же, что с Еленой.., что тебя.., не оживили?

Улыбка осветила лицо Великана.

– Камень и море! Одно слово – Неверящий!

– Ты уверен?

– Нет, друг мой, – засмеялся Мореход. – Я не уверен. Но меня это ничуть не беспокоит. Я лишь радуюсь тому, что у меня появился еще один шанс тебе помочь.

Обдумав слова Великана, Кавенант пришел к выводу, что на них существует только один хороший ответ.