Рата лежала, уткнувшись носом в грудь любимого. Под мускулистой защитой часто-часто стучало — словно табун лошадей летел. Табун лошадей Белка сроду не видела, но, наверное, именно так он и летает. Второй табун стучался в бедро — Лот-Та устроилась ниже, обнимала крепко, как будто у сестрицы сил удрать хватит. Рата размышляла о том, что два раза чувствовала, как полноценно и сладко умирает. Без шуток — сердце почти останавливалось. Если и два других так же колотятся, значит ли, что и Две Трети тоже помирали?
Думать сил не было. И пить хотелось. Язык Лот-Ты лизнул в ягодицу. Рата машинально провела язычком по груди любимого. Жо, наверное, тоже что-то сделал, потому что сестрица сладострастно вздрогнула.
— М-мм, — глубокомысленно изрек Жо.
Разговаривать Рате не хотелось. Небось, сейчас каяться начнет. Еще чуть-чуть можно спокойно полежать. И так что-то мешает, дребезжит. Ой!
Рата скатилась с койки и шмыгнула в коридорчик. На плите прыгал, звякал крышкой, опустевший чайник. Рата выключила плиту. Чудесная вещь эле-ктри-чество, только непонятная. Нужно будет Лот-Ту подробнее выспросить, путь объяснит бестолковой некромантке.
Прихватив кувшин с водой, Рата без особой уверенности пошла в каюту. Лот-Та перебралась повыше и рассыпала волосы по плечу любовника. Жо и с закрытыми глазами выглядел счастливым до бессмысленности. Рате захотелось поставить кувшин и попятиться. Пожалуй, самое время еще раз искупаться.
Ага, — кувшин из рук выхватили, а саму дернули на койку так, что Рата не успела рассмотреть кто что сделал.
— Только попробуй удрать, — сказал Жо, вроде бы так и не открывший глаз. Лот-Та, удерживая кувшин, ласково переплела пальцы с пальцами сестрицы. Рате вдруг захотелось заплакать — мужская ладонь нежно и крепко лежала на шее, прижимала щекой к горячей широкой груди. И Чучело никуда не делось. Значит, все, как раньше? Или еще лучше?
— Жо, ее часто отлавливать придется, — пробормотала Лот-Та. — Дитя смелое, но в промежутках хилость проявляет. На Клыке от одиночества чуть макушкой вниз не канула. Она мне сама рассказывала.
Рата хотела возмутиться, но передумала. Жо вполне можно сказать все на свете.
— Подумаешь, рассказывала. А я сама видела, как ты на железном сундуке плавала и рыдала. Мокрая, волосищи висели, как у выдры больной. Очень даже жалко выглядела наша кригсмарине.
— Эй, вы чего это в критику ударились? — поинтересовался Жо. — Я вас разными видел, но жалкими никогда. Вы красивые, и нечего мне мозги пудрить.
— Мы не пудрим, — Рата подняла голову и, опершись подбородком, глянула в черные глаза любимого. — Мы просто хотим помочь тебе выбрать.
— В точности так, — сказала Лот-Та, тоже поднимая голову.
Жо совсем по-детски зажмурился:
— Ну не могу я выбрать! По-моему, я вас обеих люблю.
Девицы переглянулись, Лот-Та хихикнула, а великая некромантка строго сказала:
— Это мы поняли. Тебе выбирать — с нами оставаться, или без нас. Мы не обидимся, если тебе двоих много. Мы жадные и едим непрерывно. Рискуешь не прокормить. Но поштучно нас получить нельзя. Извини.
— Так, только оптом, — подтвердила Лот-Та.
Жо подглядывал из-под ресниц:
— Думаете, это так просто? Вообще-то, положено одну возлюбленную иметь. Нам что, отношения вечно придется скрывать?
— Положено, положено, — пробормотала Рата. — Вообще-то, некроманток положено топить или четвертовать. А Пришлых лучше сразу вешать. Я сейчас не про тебя, милорд доблестный, говорю, а про Лот-Ту. В отличие от тебя, на ней еще большими буквами написано, что чужачка. И что нам теперь, разом утопиться, что ли? Мы уже пробовали — не пошло почему-то.
— Вы это прекратите, — Жо осторожно, но настойчиво сел. — Я человек демократично настроенный, но никаких потоплений не потерплю. Вас только оставь одних. Вон, Белка, не успел я отъехать, умудрилась потеряться и сомнительные способности подцепить. Кстати, пока мы… ну, увлекались. К нам кто-то лез или мне привиделось?
— Лезли, — покаянно призналась Рата. — Я, когда забываюсь, мертвяков зову. Но я их обратно отправила.
— Ты в первый раз отправила, — поправила Лот-Та, — а я во второй раз.
Жо смотрел довольно жалобно:
— А я как почувствовал? Эти способности, они как передаются?
Лот-Та фыркнула:
— Без беспокойства. Не половым путем. Мы близко чувствуем. Все передается. Ты с нами близок и без секса. Так что подумай — дальше теснее будет. Рискуешь, милорд.
— Что тут думать? Вы меня совсем с ума свели и, похоже, бесповоротно. Никуда я вас не отпущу, пока вы сами меня не бросите. Только нужно придумать, как нас троих цивилизованно представить.
— Размышление очень мудрствующее занятие, — заверила Лот-Та. — Пока я могу служанкой сей великой магички представиться. Стирать и стряпать.
— Многообещающая мысль, — Рата усмехнулась. — А в следующий месяц — я служанка. У меня даже лучше получится. Помнится, в Цитадели некое чучело куда больше на великую некромантку, чем я, походило. А когда милорд в отъезде будет, мы можем чаще меняться. Никого не скомпрометируем.
— Угу, — Жо смотрел серьезно. — Тут нужно поразмыслить. Насколько вы готовы терпеть мое отсутствие?
— Совсем не готовы, — Лот-Та кинула такой взгляд, что у сестрицы дрогнули губы.
— Жо, мы бы тебя никуда не отпустили, — с трудом выговорила Рата. — Но ты же в Глоре не усидишь. У тебя разведывательные задания, и дела, и на Север ты наверняка отправишься. У тебя мама, братик с сестричкой. И Леди тебя ждет. Мы понимаем. Тебе, наверное, и жениться там придется.
— Ты, Белка, что-то не то говоришь… — грозно начал Жо, но Лот-Та его прервала:
— В справедливости Дитя излагает. Мы свое место знаем. Ты приплывать и уплывать будешь, мы ждать и томиться скучно, — светловолосая островитянка печально вздохнула и влепила сестрице такой поцелуй, что у Раты дыхание перехватило.
Жо с урчанием сгреб их обеих:
— Обманщицы вы…
Голова кружилась, Рата обнаружила, что целуется уже с ним, а Лот-Та занята иным безобразием. Ой…
***
Когда силы окончательно иссякли, за иллюминатором сгущались прозрачные весенние сумерки. Сестрицы выползли собирать одежду. Жо, кое-как натянувший штаны, пытался вспомнить на камбузе, что и как нужно делать.
Рата завязала юбку и, в очередной раз облизнув онемевшие губы, пробормотала:
— Слушай, а мы его так не замучаем? Он ведь один у нас.
— Тренироваться нужно, — рассудительно сказала Лот-Та, натягивая сапог. — И есть необходимость быть экономными. Вдруг он начнет пугаться? Мужчины хрупкостью страдают.
