— Паук, — коротко бросила через плечо Твин, покрывая поверхность стены толстым слоем льда. — Ненавижу…
Оказалось, что Твин шла, как и все, грустила, но уткнулась взглядом в подозрительное пятнышко на стене, наклонилась к нему с намерением повнимательнее рассмотреть, а это был…
— Паук, — повторила Твин. — Здоровенный такой, как утюг! Ненавижу насекомых!
— Ну, по факту, пауки — не насекомые, — сказал я облегченно. — Они дальние потомки крабов, которые вышли из моря на сушу и остались там жить. Это паукообразные.
Но мои доводы были встречены довольно прохладно.
— Факт или нет, — насупилась Твин. — Они мерзкие и страшные.
— Вообще-то это хорошо, — сказала Селена ни к кому в особенности не обращаясь. — Значит, мы уже подходим к их логову. Не теряйте бдительности, и очень тебя прошу, Твин, держи себя в руках.
И мы продолжили путь. Твин больше не горела желанием что-либо здесь разглядывать, забилась в самый центр, вытолкав оттуда Пинк, и стала тихонько бубнить себе под нос. К ее ужасу, пауки стали встречаться все чаще. Чем глубже мы проникали, тем сильнее стены тонули в паутине. Ото всех сторон начали доноситься странные щелкающие звуки и какое-то шуршание. Изредка спереди мелькали красные точки, но что именно это такое никто объяснить так и не мог.
В этом обличии волка я обладал не только обостренными обонянием и слухом, но также зрением, достаточно острым, чтобы видеть в темноте чуть дальше и больше остальных. Эти красные точки на самом деле были глазочками пауков, десятков пауков, может быть, даже сотен. Они кучкой жались друг к дружке и отступали по мере нашего приближения. Из снисхождения к Твин я умолчал об этом обстоятельстве. И так все сами скоро увидят.
Через некоторое время отступать паукам стало некуда. Тоннель, уже весь сплошь покрытый прилипавшей к ногам паутиной, постепенно расширялся и расширялся, пока не превратился в подобие просторного собора.
— Вот мы и на месте, — сообщил я, торжественно обводя лапкой представшее взору помещение. — Логово Паучьей Королевы.
В логове паутины было не меньше, но тут она была куда более густой и свежей, и в ней постоянно что-то подрагивало, что-то билось. Мы старательно огибали коконы, похожие на большие гладкие ульи, и кучки блестящих черных яиц. Оставалось только гадать, куда запропастилась королева, отложившая эти яйца.
Отступавшие от нас все это время пауки сбились вместе вокруг крупного, покрытого ржавчиной колокола, что стоял прямо посередине локации, и дрожали, как если бы нас боялись. К моему удивлению, первым в бой рванулся не Танкедод, а Твин.
— Умрите, насекомообразные! — истошно закричала она, обрушивая дождь из ледяных осколков.
Несколько осколков попали в колокол, и тот немелодично зазвенел.
Когда от несчастных остались одни ошметки, Твин обернулась и, запыхавшись, объявила: «Знаете, а это было намного проще, чем я думала». Но потом выразительно взглянула вверх, и с лица ее медленно сползла счастливая улыбка, сменившись выражением неподдельного ужаса.
Как по инерции я, Селена, Танкедод, Пинк Стафф и Дюран Дюрант тоже подняли головы и увидели все коварство приготовленной для нас ловушки — пауки, пауки, ПАУКИ! Бесшумно спускались с куполообразного потолка на тоненьких белых ниточках. Самые маленькие из них были с английского мастифа, а взрослые особи достигали размеров легкового автомобиля.
Все случилось слишком быстро. Если бы не Селена, вовремя сотворившая вокруг нас магический щит, мы бы потонули в озере из покрытых жесткими волосками лап и ядовито-острых жвал. Неприятные щелчки — клац-клац-клац — окружили со всех сторон, даже странно, как такой безобидный звук способен внушать такой леденящий душу страх.
Барьер Селены, принявший форму прозрачного пузыря, был высочайшего класса, но даже он не способен до бесконечности отражать атаку полчища членистоногих монстров. От Танкедода и Дюран Дюранта сейчас было мало проку: находясь внутри защитного барьера, они не могли использовать свое привычное оружие. Вся надежда была на Твин и Пинк — девушки объединили свои усилия, скрестив посох и жезл, и обдавали врагов двойной струей льда и пламени, только всего этого все равно было мало. Я принял свой человеческий облик и присоединился к ним, швыряя во всех молнии.
Должен признать, но сражения — не моя стихия. Я предпочитаю осторожную, вдумчивую игру, где нужно много планировать, искать, подсчитывать. Нам бы сюда Дабстеп Танка! он один из ведущих огненных архимагов. Уверен, своими разрушительными атакующими заклинаниями подобную кучу паукообразных он бы выжег в несколько секунд. Жаль, его с нами нет, придется справляться своими силами.
Ситуация, скажу я честно, скверная: стоит магическому щиту рухнуть, как нас накроет волной арахнидов, и мы наверняка этого не переживем. Сражайся мы на открытой местности, где был бы простор для маневра, мы бы без труда перебили всех этих монстров, но сейчас нас просто зажали и окружили. Все-таки численность имеет значение.
Чтобы вырваться отсюда потребуется единоразово убить всех пауков, для этого сгодится какое-нибудь мощное заклинание, бьющее по огромной площади. Из нас шестерых магию использовали четверо, атакующую магию — трое. Но ни один не обладал чем-то подобным. По-видимому, придется мне…
— Сел, — позвал я, — сможешь ненадолго открыть проход?
— Что?! Ты с ума сошел? Я из кожи вон лезу, чтобы не пустить их сюда, а ты хочешь…
— Я использую Импульс.
На секунду Селена замолкла, потом непривычно суровым тоном спросила:
— Ты уверен? Отдача будет очень сильной.
Я пожал плечами и взглянул на бесформенную толчею черных волосатых лап и туловищ.
— Думаешь, есть другой выбор?
Селена грустно улыбнулась и кивнула.
— Хорошо. Я открою сверху, тебе подойдет?
— Да, — отозвался я и присел на корточки, широко разведя руки по бокам, как если бы это были крылья.
На счет три Селена щелкнула пальцами, и магический щит, уже местами потрескавшийся, задрожал и съежился. В верхней части барьера образовалось небольшое окошко, в которое тут же с пушечной скоростью вылетело что-то серое и пернатое. Окошко сразу же захлопнулось, не дав двум безобразным паукам протолкнуться внутрь.
Я летел, уворачиваясь и отряхиваясь, прямо к потолку, на котором полотном раскинулась широкая паучья сеть. Вцепившись когтистыми лапами за паутину, я повис вниз головой, закрыл глаза и попытался собраться с мыслями — то, что я сейчас использую, потребует от меня максимум сил и концентрации.
Как только я почувствовал, что готов, разжал совиные лапы и полетел вниз, даже не пытаясь замедлить падение. Приняв человеческий облик, я скрестил руки и нацелил правую ладонь на самое большое скопление вокруг барьера. Пауки, завидев падающую на них жертву, бешено защелками своими жвалами, жадно теребя воздух передними лапами.
Я использовал Импульс.
Импульс — особое сверхмощное умение, известное тем, что многократно увеличивает магическую силу применившего. Главное преимущество этого заклинания в том, что его может использовать практически любой, даже такой неприспособленный для сражений друид, как я. Ну а главный недостаток крылся в обоюдоостром свойстве. Импульс наносил равномерный урон как по врагу, против которого был применен, так и по заклинателю, применившему его. Селена была права, учитывая, сколько их здесь, отдача будет сильной.
Из моей ладони, сопровождаемый яркой вспышкой, вырвался столб синих искр, слившихся вместе в некое подобие ветви дерева, и ударил по первому встреченному пауку, который подпрыгнул и упал брюшком верх, скрючив свои лапы. Цепь молнии переходила от одного арахнида к другому, убивая каждого за долю секунды. Все монстры были перебиты прежде, чем я успел коснуться пола; запах горелого попкорна был последним, что я запомнил, перед тем как потерять сознание.
Очнулся я через несколько минут, а быть может, и часов. Кто-то оттащил меня на безопасное расстояние, заботливо прислонив спиной к стене. Я попытался пошевелиться. Бесполезно. Тело словно онемело. Я и забыл про эту тягучую слабость, которая наступала сразу после применения Импульса.
