— Па сказал пустить вас на ночь.
Брат с сестрой снова переглянулись, но теперь удивлённо. Из дверного проёма вышла пожилая женщина с седыми волосами и с добротой посмотрела на пару. Малгус с Энвией низко поклонились ей, рассыпаясь в благодарностях. Женщина неловко засмеялась, отмахиваясь рукой:
— Ну что вы право, не стоит. Не большое это дело — детям помогать. Ну, пойдёмте за мной. Плащи оставьте здесь. — Указала она рукой на вешалки.
Сделав, что им сказали, Малгус с Энвией направились за ней. Из кладовки они вышли на кухню, где плотная кухарка нарезала сейчас какие-то овощи и искоса бросила на гостей короткий взгляд. Женщина усадила их на стулья в углу и попросила подождать пару часов. Мальчишка убежал на второй этаж.
— Мы скоро закрываемся и будем ужинать в зале. Присоединитесь к нам?
Они охотно покивали. От запахов на кухне в животах так громко заурчало, что брат с сестрой стали безумно извиняться, на что женщина ответила всё тем же добродушным смехом и удалилась на второй этаж. Осталось только ждать. Кухарка изредка бросала настороженный взгляд на гостей и тут же отводила глаза, боясь быть замеченной. Один раз Малгус всё же поймал её на этом деле, от чего та моментально покраснела.
— Здравствуйте. — Улыбчиво сказал он, смотря на неё. — Моё имя Малгус, а это — Энвия, моя сестра. Так назвал нас отец, и мать согласилась с ним. А вас как звать?
— Н-Нада я, ага… — Еле выдавила из себя женщина, явно боясь разговаривать с незнакомцами. Её сельский говор слегка развеселил Энвию, она чуть улыбнулась. Женщина, заметив это, покраснела ещё больше и с головой ушла в поварские дела, больше не обращая внимания на пару.
Спустя час ожиданий в дверном проёме, ведущем в зал, появился силуэт трактирщика. Высокий усач с добродушными, уставшими глазами. Энвия с Малгусом тут же подскочили со стула, поклонились мужчине. Он подошёл и положил на их небольшие плечи свои могучие руки.
— Не стоит. Человек, оставляющий в беде несчастных детей — не человек. Пойдём, будем есть.
Он провёл их в уже опустевший зал. В нём подметала среднего роста русая девушка, приветливо улыбнувшаяся вошедшим гостям. Трактирщик пригласил ребят за стол и удалился на кухню.
Девушка спросила имена гостей, сама назвалась Даной. Дочь трактирщика, помогающая отцу в работе, мечтающая однажды отправиться на юг и увидеть море. Закончив с уборкой, она удалилась на кухню, отказавшись от просьб Малгуса и Энвии помочь им накрывать стол, сказав, что по их старой семейной традиции обслужить гостя — закон.
Наконец они по одному стали выносить разные блюда. Трактирщик нёс жареного поросёнка на большом блюде, кухарка Нада разнесла тарелки с супом, пожилая женщина миску с овощами, мальчишка пивные кружки, Дана принесла ложки и вилки. Принесли чёрный хлеб, кувшин с вином, соленья. От такого многообразия глаза разбегались. Им казалось, что они съедят всё, что не прибито к столу.
Все стали рассаживаться, Нада хотела уйти, но трактирщик пригласил её за стол вместе со всеми и та нехотя села напротив гостей, всё ещё боясь на них даже смотреть. Трактирщик заметил это.
— Что же ты, сестра, детей боишься?
— А мне почём знать? — Ответила Нада, вперив взгляд в свою тарелку с супом. — Про них ить говорят всякое.
— Люди большие любители почесать языком. Про кого они только не треплются. Брось этот вздор и не веди себя так перед гостями в нашем доме.
— Ага… — С трудом согласилась сестра и через усилие таки оторвала взгляд от своей порции и посмотрела на добродушно улыбающегося Малгуса и Энвию.
— Моё имя — Барен, — обратился трактирщик к гостям, — это моя сестра — Нада, её дочь — Дана, жена — Линда, и сын — Торен.
— Эта встреча приятна самим небесам. — Сказал Малгус.
— И пусть они благословят ваши жизни. — Добавила Энвия.
Барен растёкся в довольной улыбке.
— Для бродяг вы удивительно вежливые юноша и девочка. Как ваши имена?
— Я — Малгус. — Сказал парень, положив руку на грудь.
Вторая его рука легла на её плечо.
— А это — Энвия, моя младшая сестра.
— Так назвал нас отец, и мать согласилась с ним.
— Раньше такого говора не слышал. Что ж, Малгус и Энвия, помолитесь с нами всевышнему перед едой?
Малгус слегка нахмурился, лицо его сестры окрасилось в румянец.
— Просим вас прощения, но мы не знаем строк ни одной молитвы вашей веры. Мы прибыли из далёких земель, где обитают иные боги, нежели единый, кто покровительствует Союзу Пяти.
Трактирщик покивал и сказал:
— Раз так, будем верить, что боги ваши так же милостивы, как наш.
Вся его семья сложила ладони, перекрестив пальцы, закрыла глаза и, чуть опустив голову, стала молиться в мыслях. Они благодарили единого бога за ещё один прожитый день, за дарованную им жизнь и пищу на этот вечер. Просили его благословить эту пищу, ибо вкушали её благодаря лишь ему. Когда молитва была закончена, дружная семья трактирщика вместе с гостями принялись за еду.
Малгус с Энвией на двоих слопали половину порося, по три тарелки супа и теперь сидели довольные, сжимая в руках по кружке. Парень с удовольствием лакал пиво, его сестра попивала терпкое вино, заедая нарезанными Даной ломтиками пахучего сыра. Давно они не чувствовали такого удовольствия и умиротворения, гонимые всеми и ото всюду, не раз ночевавшие в лесах, полях и вонючих конюшнях.
— Ну, ведайте! — Весело сказал трактирщик, выпивая уже третью кружку пива. — Кто такие? Куда идёте?
— Ну, в общем-то у нас нет конкретной цели. — Отвечал Малгус. — Мы обыкновенные бродяги. Пытаемся заработать на еду, как можем. Спим, где придётся. Если день выдаётся удачный, мы ночью пролезаем в конюшню и спим там на сене. Бывает, приходится довольствоваться корнями деревьев в дождливый день. В этом королевстве не очень жалуют таких, как мы, люди нас боятся из-за каких-то дурацких баек, да вы и сами всё видели. — Парень глотнул пива, довольно вытирая пену с губ под удивлённые взгляды семьи трактирщика.
— Да уж, люди слишком боязливы в последнее время. Чуть что им не нравятся, они начинают гнать это от себя прочь кулаками и ругательствами. Никто в последнее время не способен, да и не хочет понять. Мы стали забывать обычную человеческую доброту. А вам, кстати, не рановато ли пить?
Малгус добро улыбнулся и отрицательно помотал головой, делая очередной глоток хмельного напитка.
— Мы не так молоды, как выглядим, сэр.
— Вот как? — Удивлённо спросила Дана, попивая вино, как и Энвия. — И сколько же вам лет?
— Если сказать вам честно, мне — двести шесть лет, а моей сестре — двести.
От такого ответа Нада поперхнулась пивом и тяжело закашлялась, вытирая слезящиеся глаза. Барен нахмурился и задумался. Дана и её мать удивлённо уставились на гостей.
— Это шутка? — Спросил Торен, оторвавшись от своей кружки парного молока.
— Отнюдь. Мы… — Малгус запнулся, задумавшись, и тут же ощутил, как сестра крепко сжала его руку. — Наши боги даровали нам долгую жизнь, дабы её хватило на познание самой великой мудрости.
— Разные люди заходили к нам. Но такие, как вы — впервые. Что же, тогда выпьем за ваши года и ваших богов, и пусть вам в жизни наконец улыбнётся удача! — Трактирщик торжественно поднял кружку с пивом над столом и все, чокнувшись, продолжили выпивать.
Под конец ужина даже Нада, как показалось, по ходу разговоров стала относится к гостям мягче и почтительней, её страх наконец ушёл и она увидела, что страшные вестники чумы, демоны и так далее, оказались весьма приятными людьми в телах детей. Но, к несчастью, это была лишь очень хорошая маска, скрывающая истинные эмоции кухарки.
Когда трапеза закончилась, гости получили очередной отказ на предложение помощи и их отвели на второй этаж. Кроватью послужило сено, простынёй — пустые мешки из-под картошки, одеялом — пара старых узорчатых пледов, висящих до этого украшением на стенах.
— Вы уж простите за столь скромное ложе, — Извинялся Барен. — Обычно у нас не ночуют гости.
