— А я как раз будить собиралась.
— А я уже. Иди, отдыхай.
— Сейчас…
Она опустила кольцо за вырез ворота.
— У тебя был кто-то? — осторожно спросил Алистер, указывая взглядом на ворот.
— Нет… Это батюшкино. Точнее, его матушке его батюшка, мой дед, дарил. Отец после ее смерти носил на мизинце, ни разу не видела, чтобы снимал. Говорил, что подарит моей старшей дочери… А вышло, что отдал, когда… — Она тихонько вздохнула. — Я все думаю: их хотя бы похоронили? Или так и лежат в том подвале? Или и вовсе вывесили на воротах в знак победы?
Алистер молча обнял ее. Да и что тут скажешь? Элисса повозилась, устроилась поудобнее где-то подмышкой — маленький грустный воробышек.
— Твои друзья ведь тоже… под Остагаром. Мне так стыдно, что мы ничего для них не сделали.
— Они не друзья. Они были моей семьей. — Зря она, право слово. Алистер почти успел поверить, что жизнь продолжается.
— Значит, ты понимаешь.
Алистер криво улыбнулся, прижал ее чуть крепче. Потрескивали ветки в костре, мирно похрапывал Пончик.
— Алистер… — Элисса помолчала. — Я не могу понять одного. Почему Стражи?
— То есть?
— Все говорят, что между Мором и людьми стоят лишь Серые Стражи. Но порождений тьмы может убить любой. Еще до Посвящения — я, Давет, Джори. Да, когда чуешь Скверну и можешь предугадать нападение — легче. Но то, что я видела… Как сражается Дункан, как сражаешься ты — прости, но это то, чего могут достигнуть многие при должной практике и ничего сверхъестественного для людей, которые провели всю жизнь в сражениях.
Она снова надолго затихла. Алистер тоже молчал, понимая, к чему идет разговор, и судорожно соображая, что бы сказать.
— Архидемон — если это тот дракон, что мне снится — и правда ужасен. Но драконоборцы были во все века. Да можно и не быть героем… Заманить тварь, к примеру, к крепостной стене и обрушить ее. Готова ставить что угодно — каменюка нужного размера убьет и дракона. В чем подвох, Алистер? Почему именно Серый Страж?
Алистер вздохнул.
— Потому что Архидемона может убить только тот, у кого в крови Скверна.
Элисса высвободилась из-под его руки, испытывающе заглянула в лицо.
— То есть?
— Когда тело Архидемона гибнет, его душа тут же вселяется в ближайшее порождение тьмы. Поэтому его невозможно убить обычным оружием — тут же возродится. Но если ближайшим будет Страж… У него есть душа. Душа Архидемона и душа человека в одном теле не смогут ужиться.
— Поняла. Архидемон погибнет. И человек тоже.
— Да.
Элисса усмехнулась.
— Ты умеешь приносить добрые вести.
— Мне самому до сих пор Моры останавливать не доводилось. Но если верить летописям, последний удар принадлежит самому старшему. Не обещаю, что не случится ничего неожиданного, но…
И отшатнулся, схватившись за щеку.
— Ты чего?
— Как же вы меня все задолбали спасатели, мать вашу поленом! Один раз не понял? Сколько раз твердить — не нужна мне жизнь — так!
— Окстись, ненормальная! О тебе же…
— Да засунь ты себе эту заботу!
— Не ори, люди спят!
— Сам заткнись! Создатель, я их на коленях готова была умолять — не гоните! Или уходим вместе, или стоим вместе — до конца, потому что… Ну как иначе? Но нет, мама с папой лучше знают. Мама с папой умрут спокойней, если будут знать, что дочь жива! — Ее голос упал до шепота. — Кровь Андрасте, я не могу их в этом винить, но… Слишком уж высока цена. А теперь ты — зачем? Скажи, зачем мне эта трахнутая жизнь, если больше ничего нет? Дома нет, родных нет, будущего — тоже нет, только Скверна в крови, кошмары по ночам и Зов впереди! Думаешь, я так всем этим дорожу? Если только Страж способен остановить Мор и я теперь, Страж, хотя видит Создатель, я этого не хотела — пусть так. Я дойду до конца. Но если родителей я хотя бы могу понять, то какого драного демона ты…
— Да потому что должность у меня такая, — заорал Алистер, уже не слишком заботясь, услышит ли кто. — Вытирать носы новобранцам и убивать порождения тьмы! А этот гребаный Архидемон — порождение тьмы, просто очень здоровое.
— Или мы тянем жребий, или…
— Паршаара! — Когда Стэн успел вылезти из шалаша, не заметил никто. — Я понимаю, что вы готовы глотки друг другу перегрызть за право убить Архидемона. Я не понимаю, где вы нашли Архидемона — сейчас.
Элисса осеклась на полуслове. Повторила на два тона тише.
— Алистер, мы тянем жребий.
— Или что?
Элисса бессильно топнула ногой — и вдруг разрыдалась в голос. Алистер застыл, совершенно не понимая, что делать. Лелиана обняла ее, шепча на ухо что-то тихое, женское, повела прочь от костра.
— Завтра мы будем в Рэдклиффе, — сказал Алистер им в спину. — Представлю тебя Эамону как тэйрну Кусланд — он позаботится, пока твой брат не найдется. Может, подскажет, что делать с этим твоим, как его… Хоу.
Пошло оно все. Сколько можно возиться со взбалмошной девкой?
— Не смей меня спасать! — закричала Элисса, выворачиваясь из рук Лелианы. — Не смей строить из себя Создателя! Не смей становиться вторым Дунканом!
Стэн тяжело вздохнул, подхватил Элиссу под мышку и понес, визжащую и ругающуюся, к источнику. Не особо церемонясь, макнул вниз головой в ледяную купель. Вытащил — раздавшаяся ругань сделала бы честь отряду пьяных наемников — макнул снова, и еще раз.
— Хватит, — всхлипнула Элисса. Опустилась на траву, пытаясь вытереть лицо промокшим насквозь рукавом. — Спасибо. Я пришла в себя.
Она тяжело оперлась на руку Лелианы, поднимаясь. Зыркнула на Алистера.
— Жребий.
— Да любись ты со своим Архидемоном, — выдохнул Алистер ей вслед.
Наутро Элисса с ним не разговаривала. Нет, она выполняла приказы, не поведя бровью, отвечала на прямо заданные вопросы — но не более. Не задавала бесконечных вопросов, не хихикала в ответ на шутки, не… Рядом, чинно и размеренно шагая, шла тэйрна Кусланд. И, заходя в Рэдклифф, Алистер радовался, что, наконец, избавится от этого сомнительного сокровища. Лучше уж одному, право слово.
========== 11 ==========
Словом, входя в Рэдклифф, Алистер совершенно не радовался. Немудрено, что деревушка ему не понравилась. Впрочем, пройдя пару улиц он понял, что дело совершенно не в его дурном настроении.
Покореженные заборы — словно искалеченные пьяным дровосеком, причем зарубки — свежие. Заколоченные окна домов. Пятна свежего озерного песка — тут и там, как будто хотели присыпать — Алистер догадывался — что, но верить в это не хотелось.
— Кровью и смертью пахнет это место, — сказала Морриган. — Случилось что-то.
Алистер и сам видел, что "случилось" — отряд рыцарей, вставших небольшим лагерем у мельницы выглядел уставшим и потрепанным. Да к чему вообще рыцарям Рэдклиффа разбивать лагерь у мельницы, когда замок — вот он? Алистер решил выяснить — но так ничего толком и не узнал. Рыцари могли лишь сказать, что из замка по ночам лезут чудовища. Что с эрлом и домочадцами и чем все это кончится, они не знают. Алистер выругался себе под нос и пошел в церковь — разговаривать с человеком, который мог хоть что-то знать.
Увидев выражение, появившееся на лице банна Тегана, Алистер представил, как со стороны выглядит их компания, и почти развеселился. Здоровый мужик в потрепанной броне Стража, две миловидные девушки… Три, причем третья одета так, что ни один мужчина в пределах видимости равнодушным не останется, и открыто носит посох мага, что гарантированно оберегает ее от явных проявлений оного неравнодушия. Великан-кунари с отобранным у порождения тьмы мечом. И мабари, который, захоти Элисса его продать, стоил бы больше, чем все их барахло вместе взятое.
— Чем могу служить?
— Не узнаешь, значит, — хмыкнул Алистер. — Я бы тоже не узнал. Когда мы в последний раз виделись, я был по уши в грязи и…
И выражение лица Тегана почти примирило его с происходящим.
— Алистер? Создатель, вот уж… Представь своих друзей.
Он задержал взгляд на Элиссе чуть дольше, чем позволяли приличия, и девчонка приняла это за руководство к действию.
