— Конечно, рядовой Просто! Выдержанный ром — благородный напиток. Особенно серебряный.
— Серебряный? — как много новой информации.
— Да! Вот он по-настоящему хорош и ярко раскрывает нотки сахарного тростника. А золотой… Это уже так. Баловство для аристократов на светских раутах. В нём уже от рома — одно название. Попробуешь?
— Нет, спасибо, — я поспешил вежливо отказаться.
Увы, я не пил ром. Мама говорила, что истинные джентльмены имеют право употреблять алкоголь только после двадцати одного года.
А сослуживцы с радостью забирали мою порцию. Казалось, что они готовы забрать всё, что плохо лежит. Особенно Форточник. Если у тебя осталась часть пайка — он с удовольствием доест за тобой.
А ещё мои сослуживцы, как и лейтенант, не следовали правилам, и выпивали ром в чистом виде. Наверное, так вкуснее. Но разве может напиток с таким запахом хоть, что-то исправить? Сильно сомневаюсь.
В целом, мне нравилось наше путешествие. Напоминало моменты, когда мы с отцом ходили отгонять волков в лес, который окружал скалы рудника. Ставили палатку, разжигали костёр. Отец варил кашу из гречи и лежалой говядины, а потом до самой ночи рассказывал истории о своей юности.
А иногда, когда мама расщедривалась — мы жарили сосиски. Нанизывали на палку и держали над костром, пока шкурка из кишок не начнёт шипеть и лопаться.
Прекрасное было время. Доброе и беззаботное.
— Ай! Твою ж мать… — выругался Купер, ударив себя по щеке: — Долбанные комары!
— Во-во! Чёртовы монстры-кровопийцы!!! Совсем страх потеряли!!! — согласился Герр Крис, отмахиваясь от насекомых.
Монстры-кровопийцы? Вот эти вот маленькие летающие иголки? Нет. Герр Крис точно никогда не бывал на руднике. Ибо комары здесь были настолько мелкие, что их можно спокойно убить ударом руки. Они даже не пытались тебя утащить в своё логово. И главное не нужно было отстреливать кровопийц из ружья. А вот на руднике против комаров устраивали целые рейды!
Но проблема заключалась в том, что местные малюськи нападали стаями, отчего проникали в любые открытые места и пытались укусить. Повезло, что внезапный дождь отогнал насекомых.
Однако дорогу размыло, и колёса орудий то и дело утопали в грязи. Это серьёзно замедляло наше путешествие, но как сказал Лейтенант: укрепляло боевой дух.
Вообще командование часто упоминало про боевой дух. Но я так и не понял, что же именно обозначает данное словосочетание. Да и вообще я весь испачкался в грязи и не почувствовал никакого укрепления духа. Мне просто было весело. Но очень хотелось принять душ.
Спустя несколько часов грязь засохла и превратилась в корку. Здорово! Теперь комары не смогут добраться до моей плоти.
А вечером, когда я засыпал возле палатки, меня порой путали с кучей глины и пытались присесть или складировать свои вещи, но это ничего. Меня не кусали комары, и я спокойно спал.
На третий день похода корка сама отвалилась. Да и пыл местных комаров поубавился. Солдаты говорили, что это от того, что в лесу начали виднеться хищные одуванчики «Кусь-хрясь», которые жрали все, до чего могли дотянуться. Но мне кажется, что местные малютки просто поняли, что с нами иметь дело опасно.
Ребята перебили множество комариных собратьев.
А ещё на обед мы встретились с караваном раненых, которые как раз возвращались с северных границ. Лейтенант предложил им вместе отобедать. Раненые согласились. Возможно, хотели пообщаться с нами. А может быть просто из-за того, что у каравана практически закончились припасы.
Однако зрелище было весьма любопытное.
— Извини, а куда ты дел свою ногу? — поинтересовался я у одноногого офицера, который лежал на мешках.
— Хех… Бежал настолько быстро, что в итоге потерял, — ответил он, покуривая самокрутку.
— Тебе стоило бежать медленнее, — я редко делал замечания, но как мне показалось — сейчас была та самая ситуация.
— Поди сюда, малой, — солдат перегнулся через борт телеги и поманил меня рукой.
— Что такое? — поинтересовался я.
— Если бы я бежал медленнее… — раненый выдохнул мне в лицо облако едкого дыма: — То я бы потерял задницу.
— Согласен. В данной ситуации — обошёлся малой кровью, — кивнул я.
— Неужели? — одноногий улыбнулся: — Кем будешь, малой?
— Смотритель чистых вёдер! — отрапортовал я: — Просто! Просто Никита!
— Чистых вёдер, значит? Хех… Дуглас! — хохотнул одноногий: — А стеклоглазый-то — остряк! Мне нравится. Где надыбали?
— Никита у нас из добровольцев. Почётный задохлик гарнизона! Очень храбрый и старательный малый, — ответил лейтенант: — А что не так, лейтенант Хэви? Неужто задел твоё тонкое нутро своими шутками?
— Да не то чтобы задел. Жалко, что храбрый… — вздохнул калека: — Так бы я его к себе в пехоту пристроил. Был бы моим личным помощником! А то, пока протез сделают — валяться в госпитале. А там же скука смертная. Не то что на передовой…
— А как на передовой? — с интересом спросил я: — Весело?
— О-о-о-очень весело! — Хэви расхохотался ещё больше, а затем указал на мешки для трупов: — Кто-то даже вон лопнул от смеха.
Я сразу же учёл сей жуткий момент и решил, что на передовой смеяться не буду. Пасть в бою от хохота не очень-то почётно.
— Вас понял, лейтенант! Никакого смеха на поле боя! — отрапортовал я.
— Хех… И, откуда ты такой чудной? — затянувшись самокруткой, поинтересовался Хэви.
— Рудник Юнг-Блинд, сэр.
— Преступник? — удивился лейтенант.
— Никак нет, сэр! Опальный аристократ, — с гордостью ответил я.
— Ха-ха-ха-ха! — Хэви вновь зашёлся звонким смехом: — Ещё одна подобная шутка и рядовой Просто точно отправится в пехоту! Клянусь!
— Нет уж, — на мою защиту тут же встал лейтенант Дуглас: — У меня нет людей на твои хотелки.
— Ладно-ладно! — отмахнулся Хэви, глубоко затягиваясь самокруткой: — Шучу я. Но парень может в юмор. На войне это дорогого стоит.
Было не очень понятно, почему за пределами Юнг-Блинда меня сравнивают с юмористами, а мои типичные слова переводят в шутку. Возможно, это какой-то скрытый талант? Но не припомню, чтобы папа и мама упоминали, о чём-то подобном. Скорее они наоборот сетовали на то, чтобы я разговаривал без лишних интонаций и оборотов.
— Простите… Но для чего юмор нужен в армии? — поинтересовался я.
— Юмор — источник жизни, малой, — усмехнулся Хэви и закашлялся. Долго. Мучительно. Как будто его лёгкие вот-вот выйдут погулять.
Мама говорила, чтобы я никогда не прикасался к сигаретам, самокруткам и трубкам, ибо это могло вызвать зависимость, аритмию и бронхит. Все, кто курили — часто болели. Поэтому я предпочитал держаться от табака подальше.
— Тебе бы бросить курить, лейтенант, — я расхрабрился и сделал очередное замечание Хэви.
— Зачем бросать курить, когда курить не бросало меня в самые тяжёлые моменты моей жизни? — хмыкнул лейтенант и вновь выпустил серое облако дыма.
После того, как все закончили трапезу гречневой кашей, раненые поехали дальше.
— Будешь в Хант-Алласе — заглядывай на огонёк. — попрощался лейтенант Хэви.
— Обязательно, сэр! — ответил я.
А мы отправились к крепости. До северной границы оставалось всего ничего, и многие солдаты начали переживать. А я всё ждал обещанного веселья.
И спустя два дня мы услышали первый взрыв.
Он больше напоминал раскат грома во время грозы. Только глухой, и не такой пронзительный.
— Просто! — воскликнул лейтенант: — А ну-ка первый закон боевого расчёта!
— Держать ствол в чистоте, сэр! — отрапортовал я.
— Неправильно, Просто! А теперь ты, рядовой Форточник!
— Нисцать! — испуганно отозвался толстяк.
— Всё правильно, рядовой Форточник! — отозвался Дуглас, проверяя револьвер: — Значит так, салаги! Сейчас мы с вами не будем сцать! Выйдем на плато и нашпигуем этих сукиных детей свинцом! Да так, чтобы больше они даже не думали возвращаться!
— Так точно, сэр! — тут же отрапортовали мы.
— Помните устав! И забудьте всё, чему вас учили в части. Вы больше не штабные крысы! Не сосунки, требующие титьку матери! Вы — СОЛДАТЫ ИМПЕРИИ, револьвер мне в зад! ВЫ — ЗАЩИТНИКИ РОДИНЫ, винтовку мне в жопу!!! — кричал Дуглас, когда мы подступали к плато. Раньше он так не говорил. Мне показалось, что так он скрывает свой страх. — И от сегодняшнего вечера зависит не только ваша жизнь, но и судьба всей нашей, мать её, страны!!! Поэтому вытащите из задницы всё своё мужество! Поскребите по сусекам и раздобудьте храбрость. Ибо сегодня вы станете НАСТОЯЩИМИ МУЖЧИНАМИ!!!
