— Это хорошо, – сказал Горм, – но хорошая охрана нужна принцессе не меньше хороших советов.
Голос Лаитлин был ледяным:
— Мои воины защитят мою кузину.
— А кто защитит ее от них? Я предлагаю своего меченосца.
Неожиданно, как удар молнии, тяжелая рука Горма хлопнула Рэйта по плечу, прибив его смех в зародыше.
— Своего собственного виночерпия. Я доверяю ему свою жизнь всякий раз, как пью, а пью я много. Рэйт будет спать за вашей дверью, принцесса, и станет охранять не хуже верного пса.
— Я бы предпочла гнездо змей за дверью ее спальни, – прорычала Колючка Бату, и Рэйту это тоже было не по душе. Он мог пялиться на Скару весь день, но ничего приятного не было в том, что его вырвали из места, за которое он сражался, и сделали ее рабом.
— Мой король… – прошипел он, когда по всей комнате забурчали недовольные голоса. Много лет Рэйт вместе с братом служил королю. То, что его можно вышвырнуть так легко, ранило, словно удар ножом. А кто присмотрит за Ракки? Сильным из них был Рэйт, они оба это знали.
Рука Горма надавила сильнее.
— Она кузина Лаитлин, – прошептал он. – Почти гетландка. Держись к ней поближе.
— Но я должен сражаться подле вас, а не изображать няньку какой-то…
Огромные пальцы сдавили так сильно, что Рэйт сдавленно выдохнул.
— Никогда не заставляй меня просить дважды.
— Друзья! Мир! – крикнула Скара. – У нас слишком много врагов, чтобы мы ссорились еще и между собой! Я с благодарностью приму ваш совет, Сестра Оуд. И вашу защиту, Рэйт.
Рэйт оглядел зал, чувствуя на себе взгляды всех этих холодных глаз. Его король сказал свое слово. У него было не больше права голоса, чем у гончих его господина на охоте.
Ножки стула скрипнули, когда он встал и оцепенело сбросил с плеча огромный меч Горма. Меч, который он точил, полировал, носил и с которым спал три года. Так долго, что ощутил, как искривляется без его тяжести. Ему хотелось швырнуть меч наземь, но рука не поднялась. Наконец он смиренно поставил его возле стула, хлопнул на прощание изумленного брата по плечу и одним махом из королевского меченосца превратился в комнатную собачку принцессы.
Его шаркающие шаги эхом отражались в неодобрительной тишине, и Рэйт окоченело плюхнулся на стул возле своей новой госпожи, полностью побежденный даже без возможности сразиться.
— Вернемся к делам военным? – проскрежетал король Утил, и совет продолжился.
Скара даже не взглянула на своего нового зверька. Да и зачем? С тем же успехом они могли быть из разных миров. Она казалась Рэйту изящной и идеальной, как эльфийская реликвия. А еще спокойной, уверенной и невозмутимой в этой благородной компании, как горное озеро под звездами.
Девушка – или женщина – без страха.
Скара боялась не меньше, чем когда встретила Светлого Иллинга.
Она ни на миг не сомкнула глаз: бесконечно раздумывала о том, что сказать и как сказать, оценивала уроки Матери Киры, вспоминала примеры деда, бормотала в темноте молитвы Той Кто Сказала Первое Слово.
Из-за бесконечного раздражающего бурления в животе она не съела ни крошки за завтраком. Ей казалось, что задница сейчас взорвется, и Скара все размышляла, что случится, если она позволит себе оглушительно пустить ветры посреди этой возвышенной компании.
Она сильно вцепилась побелевшими костяшками пальцев в ручки стула, словно плыла по бушующему морю. Из мрака Зала Богов выплывали сердитые лица, и она пыталась понять их, как учила ее Мать Кира. Прочитать их, разгадать сомнения, надежды и тайны за этими лицами, чтобы отыскать то, что можно использовать.
Она закрыла глаза и мысленно повторяла слова деда снова и снова. Ты всегда была храброй, Скара. Всегда храброй. Всегда храброй.
Юный ванстер, Рэйт, вряд ли заслуживал ее доверия. Ну ладно, он был поразительным. Так поражает топор в горло. Его лицо было бледным и суровым, как чеканное серебро; из одного побитого уха вырван клок; лоб сердито нахмурен; его коротко остриженные волосы, брови в шрамах и даже ресницы были белыми, словно из него выжали все чувства, оставив только презрение.
С тем же успехом они могли быть из разных миров. Он выглядел буйным и диким, как бойцовский пес. Высокомерным и невозмутимым в этой смертоносной компании, словно волк во главе стаи. Он был бы на своем месте, ухмыляясь среди Спутников Светлого Иллинга, и Скара сглотнула горькую слюну, пытаясь притвориться, что его здесь нет.
— Смерть ждет всех нас. – Скрипучий голос короля Утила эхом донесся до Скары, словно он стоял перед колодцем, в котором она тонула. – Мудрый воин любит меч. Он бьет в сердце, приводя врага в замешательство и удивляя. Сталь – это ответ, всегда. Мы должны атаковать.
С Утиловой стороны зала раздался предсказуемый одобрительный шум, и предсказуемое недовольное ворчание донеслось со стороны Горма.
— Мудрый воин не спешит в руки Смерти. Он любит щит. – Горм с любовью положил руку на огромный черный щит, который таскал близнец Рэйта. – Он завлекает врага на свою землю и сокрушает его на своих условиях.
Король Утил фыркнул.
— И что твой любимый щит тебе выиграл? В этом самом зале я вызывал тебя на поединок, и из этого самого зала ты сбежал, как побитый пес.
Сестра Оуд выдвинулась вперед. Ее лицо напомнило Скаре персики, что росли за стенами Оплота Байла: круглое, в розовых пятнах, покрытое пушистыми волосками.
— Мои короли, это бесполезно…
Но Гром-гил-Горм заглушил ее голос, как гром певчую птичку.
— В прошлый раз, когда сошлись гетландцы и ванстеры, твоего знаменитого меча, Железный Король, не было на площадке. Ты послал женщину сражаться вместо себя, и я победил ее, хоть и решил оставить в живых…
— Мы можем попробовать снова, когда захочешь, куча дерьма, – прорычала Колючка Бату.
Скара заметила, как рука Рэйта сжала ручку стула. Большая бледная рука, с шрамом на широких костяшках. Рука, для которой кулак был естественной формой. Скара схватила его за запястье и убедилась, что встанет первой.
— Нам нужен компромисс! – крикнула она. На самом деле это был скорее крик отчаяния. Она сглотнула, когда все глаза повернулись к ней, враждебные, словно ряды копий. – Конечно, самый мудрый воин использует и щит, и меч вместе, каждый в свое время.
Казалось, с этим сложно поспорить, но совет нашел способ.
— О стратегии должны рассуждать те, кто приводит корабли, – сказал король Утил, прямолинейный, как березовая дубина.
— А вы привели в наш союз лишь одну команду, – сказал король Горм, поглаживая свою цепь.
