Стул Гром-гил-Горма упал, когда тот поднялся во весь свой огромный рост. Он скорчил гримасу, мышцы челюсти напряглись, и Скара отпрянула назад, ожидая, что его ярость сокрушит ее. Потом она поняла, что он жует свой язык. И сплюнул красным на стол.
— Люди Ванстерланда выйдут в море через пять дней, – прорычал Ломатель Мечей, и кровь потекла по его бороде.
Король Утил встал, обнаженный меч, который он всегда носил с собой, заскользил по его руке, пока острие не застыло прямо перед ним. Он взял меч под крестовиной, сжавшиеся костяшки пальцев побелели. Струйка крови собралась в желобке и потекла к острию, покрывая сталь темной пленкой.
— Люди Гетланда отплывут через четыре, – сказал он.
Воины с обеих сторон зала застучали по столам, зазвенели оружием и одобрительно закричали, видя наконец-то пролитую кровь, даже несмотря на то, что пролилась она вдалеке от битвы и по большей части принадлежала семнадцатилетней девчонке.
Скара снова села, ее голова внезапно закружилась, и она почувствовала, как из ее руки вытащили нож. Сестра Оуд распустила шов на своем рукаве и оторвала полоску ткани, а потом потянулась к запястью Скары и стала ловко бинтовать ладонь.
— Этого хватит, пока я не смогу ее зашить. – Она посмотрела исподлобья. – Пожалуйста, принцесса, никогда больше так не делайте.
— Не волнуйся… ах! – Боги, начинало болеть. – Думаю, этот урок я усвоила.
— Немного рано праздновать победу! – крикнул Отец Ярви, успокаивая шум. – Сначала надо решить, кто полезет наверх.
— Когда дело доходит до демонстрации силы и ловкости, нет равных моему знаменосцу Сорьёрну. – Горм просунул руку в усеянный гранатами ошейник стоявшего рядом высокого невольника-шенда. – Пока мы плыли из Ванстерланда, он пробежал по веслам туда-обратно три раза, да к тому же в шторм.
— Вам не найти никого столь же шустрого и ловкого, как мой ученик Колл, – сказал Отец Ярви. – Всякий, кто видел, как он карабкается по утесам за яйцами, с радостью это подтвердит. – Гетландцы дружно закивали. Все, кроме самого ученика, которого, казалось, от этого предложения тошнило не меньше, чем Скару.
— Может, устроим дружеское состязание? – предложила королева Лаитлин. – Чтобы посмотреть, кто лучше?
Скара разглядела в этом хитрость. Отвлечь внимание, чтобы удержать этих неугомонных баранов от бодания друг с другом до встречи с врагом.
Сестра Оуд аккуратно опустила забинтованную руку Скары на стол.
— Как равный партнер в союзе, – крикнула она, – по древнему закону и давнему прецеденту, Тровенланд тоже должен быть представлен в соревновании. – На этот раз она отказалась встречаться с леденящим взором Матери Скаер и откинулась на стуле, весьма довольная своим участием.
Скара была довольна намного меньше. У нее не было сильных или ловких людей, кроме Синего Дженнера.
Он приподнял свои кустистые брови, когда она на него взглянула, и пробормотал:
— Для меня и ступеньки уже вызов.
— Я полезу за вас, – сказал Рэйт. До этого Скара не видела, как он улыбается, и казалось, что улыбка осветила пламенем это холодное лицо. Его глаза блестели храбро и озорно, и из-за этого он выглядел еще поразительнее, чем всегда. – Должно быть, это лучше болтовни?
– У нас не было возможности поговорить, – сказал Синий Дженнер.
— Да я не особо болтун, – проворчал Рэйт.
— Боец, да?
Рэйт не ответил. Если бы и пришлось, то он ответил бы кулаками.
— Я должен обеспечивать безопасность принцессы. – Рэйт кивнул на дверь. – Поэтому я все время там.
— Ага. – Дженнер прищурил глаза. – А сам ты для нее не опасен?
— А что, если да? – Рэйт шагнул к старому налетчику, оскалив зубы прямо перед его лицом, так что едва его не боднул. Надо было показать, что он здесь самый кровожадный ублюдок. Если увидят твою слабость, это будет твоим концом. – Как ты остановишь меня, старик?
Синий Дженнер не отступил, лишь поднял морщинистые руки.
— Я бы сказал: «Эй, парень, разве такой старый дурак, как я, станет драться с таким юным героем, как ты? Вот уж дудки!». И я бы отступил так кротко, как только возможно.
— Черт возьми, правильно, – прорычал Рэйт.
— А потом сгонял бы до своей команды и взял бы шестерых здоровенных ребят. Средние весла, ну ты понимаешь. Которые привыкли грести, но у которых легкая поступь. И когда стемнело бы, двое из них очень аккуратно скрутили бы тебя и завернули бы в твое одеяло. – И он слегка коснулся одеяла на плече Рэйта тыльной стороной ладони. – А потом остальные четверо принесли бы крепких палок и били бы этот милый сверток до тех пор, пока в нем не осталось бы ничего твердого. А потом я отнес бы получившееся месиво обратно Гром-гил-Горму, возможно, прямо в одеяле, ведь мы бы не захотели испачкать весь пол принцессы Скары. И сказал бы Ломателю Мечей, что, к сожалению, паренек, которого он нам одолжил, оказался слишком вспыльчивым и ничего не получилось. – Дженнер улыбнулся, и его побитое непогодой лицо сморщилось, как старый сапог. – Но я бы предпочел не множить свои печали. Видят боги, печалей мне и так хватает. Я бы лучше дал тебе шанс доказать, что ты заслуживаешь доверия.
Рэйту следовало признать, это был хороший ответ. Умный, но в нем было железо. Заставивший его выглядеть неуклюжим головорезом, а ему не нравилось так выглядеть. Ловкий головорез намного лучше. Он отодвинулся назад, давая Дженнеру немного больше места и намного больше уважения.
— А что, если я не заслуживаю доверия?
— Дай человеку шанс стать лучше, и по моему опыту большинство его примет.
По опыту Рэйта всё было совсем не так.
— Ты уверен, старик?
— Думаю, парень, мы выясним это вместе. Хочешь еще одно одеяло? Здесь бывает холодно.
— Бывало и холоднее.
Рэйт с удовольствием взял бы еще одно одеяло, но ему нравилось выглядеть так, словно ничто не может его задеть. Так что он натянул на плечи то, что у него было, и сел, слушая, как удаляется шорох шагов старика. Он скучал по мечу Горма. Он скучал по брату. Но холодный сквозняк, холодные камни и холодная тишина были почти такими же, как обычно.
Он подумал, будут ли обычными и сны.
— Когда я ударю в колокол, вы полезете.
— Да, моя королева, – прохрипел Колл.
Не многие люди в мире внушали ему такой благоговейный трепет, как королева Лаитлин, и большинство из них было здесь, сейчас, и наблюдало за соревнованием. Казалось, половина всех людей Расшатанного моря набилась во двор цитадели в тень огромного кедра. Они толпились за окнами или смотрели вниз с крыш и зубчатых стен.
