- Круто, - оценила девушка.
- Еще бы. - Он улыбнулся, как мальчишка, которого в школе похвалили за удачную домашнюю работу.
- Ксавье...
- Стоп. Меня здесь зовут по-другому. Никогда не называй меня этим именем.
- Почему?
- Потому что далеко не все здешние обитатели знают, кто я в реальности. И я хочу, чтобы так все и оставалось. Ясно?
- Да.
- Мое имя Ксеар Айи. Некоторые считают, что ксеар - это титул. Можешь называть меня просто Айи.
- Титул?
- Да. Я здесь самый главный.
- О. Ты тиран и деспот? - Аня улыбнулась, потому что его лицо было очень серьезным.
- Еще какой, - его губы дрогнули, и она тихо рассмеялась.
- Ты тоже можешь выбрать себе другое имя. Я тебе это настоятельно рекомендую. И первые лет двадцать никому не рассказывай о себе в реальности. Пока не поймешь, что к чему.
- Двадцать лет? - она хихикнула, полагая, что Ксавье пошутил.
- Да. Это один реальный год.
- Не поняла, - Аня резко обернулась, едва не врезавшись в него, потому что он подошел ближе.
- Ты все поймешь... постепенно, - очень терпеливо сказал он, поддержав ее за локоть. - У меня куча дел. Поэтому сейчас я познакомлю тебя кое с кем... заново. Он тебе все расскажет и объяснит.
Он покинул спальню так стремительно, что Аня в первый момент даже не поняла, что ей лучше поторопиться следом. За дверным проемом оказался широкий длинный коридор, сплошь каменный, как будто они были в пещере. Через минуту, пройдя его до конца, девушка убедилась, что так оно и было. Только эта пещера располагалась на огромной высоте.
- Черт, - вылетев за Ксеаром на небольшую площадку, она ошеломленно застыла, обнаружив себе на выступе огромной горы, подножие которой было далеко внизу. Скорее, это даже была скала, потому что ее стена уходила вниз чересчур отвесно. Фактически, у ее ног начинался обрыв в бездну. Далеко-далеко внизу виднелась долина с тонюсеньким ручейком, заросшая зеленой травкой. Совсем рядом, прямо над головой, проплывали облака. Казалось, только руку протянуть - и достанешь. Кругом были одни горы. И скалы. И тишина. Ни одного живого существа, как в фантастическом фильме о полностью уничтоженной жизни на Земле.
- Полетели, - он прыгнул с площадки, на ходу раскрывая крылья. Аня широко раскрыла глаза, следя за ним. Прыгнув, он сначала провалился на несколько метров вниз, но затем парой легких взмахов крыльев поднялся на уровень площадки, где она стояла.
- Ну? - поймав раздраженный взгляд, Аня даже отступила на шаг. Уж не ждет ли он, что она прыгнет следом?
- Я же не умею, - закричала она.
- Тут нечего уметь. Твое тело все знает. Просто прыгай, - велел он, подгребая своими крыльями размером с половину Бразилии.
"Так, я же летала во сне. Это так же", - сказала себе Аня. Проблема была в том, что происходящее совсем не было похоже на сон. Может, он все-таки отравил ее каким-то наркотиком? Но как объяснить тогда, что они здесь вместе? Как там было в "Простоквашино"? "С ума поодиночке сходят, это только гриппом все вместе болеют". Впрочем, раньше Аня была уверена, что и сны у всех отдельные.
- Так, все, извини, мне это надоело, - он внезапно приземлился рядом и схватил ее.
- Нет, нет, ты что, не надо...
Аня завизжала так, что казалось, содрогнулись все горы в радиусе 10 километров. Но он уже подтащил ее к краю и сбросил, крайне невежливым пинком.
"Почему я не просыпаюсь?" - мелькнула мысль, когда она стремительно летела в пропасть. Она всегда просыпалась, когда падала во сне. Но тут же, перевернувшись в воздухе, ее тело как-то само-собой выпрямилось, изогнулось... крылья распахнулись с сильным хлопком, как будто открылся парашют. И, ощутив резкую боль в мышцах спины, Аня мгновенно поняла, что может управлять этим. Сначала робкими, потом все более уверенными движениями она набрала высоту и поравнялась с мужчиной, который, даже не посмотрев, все ли с ней в порядке, развернулся и направился прочь. Тут она поняла, зачем на ней были штаны. Подол сарафана сильно задирался на ветру, несмотря на продуманную застежку, расположенную низко на бедрах.
- Ты грубиян, - сердито сообщила она, как только догнала Ксеара.
- А ты трусиха, - парировал он, поворачивая куда-то. Аня не нашлась с ответом и молча полетела за ним по ведомому ему одному маршруту.
- Значит, Мьелле, - Аня смотрела на светловолосого незнакомца во все глаза, не в силах поверить в происходящее.
- Ксеар уже объяснил тебе, что ты никогда не должна нас называть реальными именами?
- Да. Слушай, я не понимаю, это что все, всерьез? Это похоже на какую-то... детскую игру.
- Нет, солнце. Это совсем не игра. По крайней мере, для нас. Для всех живущих здесь это и есть настоящая жизнь. А реальность - всего лишь короткий сон.
Мьелле-Максим, ее шеф, которого она, казалось, узнала за 2 года вдоль и поперек, поерзал в кресле, форма которого с очень узкой спинкой, позволяла не помять крылья его серые крылья. Они сидели в гостиной его дома, который, как и дом Ксеара, располагался внутри скалы. Его тон был немного снисходительным, но доброжелательным. И он уже не смотрел на нее, как начальник.
- Я не понимаю...
- Сколько лет мы с тобой знакомы? - спросил он, повертев в руках бокал с местным вином.
- Два года, - без колебаний ответила Аня. Тут даже думать было не о чем.
- Для тебя это верно, 2 года. Но не для меня. Я знаком с тобой более 40 лет. Правда, видел за это время очень редко. По моим часам и календарю мы с тобой встречаемся не чаще 1 раза в месяц. А для тебя это каждый день.
Аня замерла, переваривая информацию. Ее взгляд, должно быть, был диким, потому что Мьелле улыбнулся.
- Сколько ты здесь после того, как заснула?
- Ну...
- Примерно.
Аня прикинула. Пока они разговаривали с Ксавье в спальне, пока летели... потом он очень быстро о чем-то переговорил с Максимом и смылся. И вот они вели эту невероятную беседу уже с Мьелле.
- Час, может чуть меньше, - наконец, решила она.
- Так вот. Это означает, что ты проспала пока меньше минуты.
- Как?! - Аня даже привстала с кресла.
- Вот так, - Мьелле развел мускулистыми руками, и Аня невольно скосила взгляд не его бицепсы. Если бы у Макса в реальности были такие, его популярность среди женщин возросла бы неизмеримо. Впрочем, насколько она помнила, обаяние шефа и так позволяло ему с легкостью покорять сердца. Ее собственное сердце в первые недели работы тоже билось чаще в его присутствии. Пока она не поняла, что у него есть постоянная любовница. И Аня задушила свою зарождающуюся влюбленность железной рукой. Влюбленность некоторое время потрепыхалась в агонии, но вскоре благополучно скончалась к облегчению той, что ее испытывала.
