Вир еще успел склониться перед Лейлой в поклоне, а выпрямлялся он уже в своей комнате, в Академии.
Все было так же, как обычно. Вот только стояли часы… не двигалась даже секундная стрелка.
Легкий смешок пронесся по комнате, и голос, в котором с трудом можно было узнать голос Судьбы, сообщил.
— Остановились не часы! Остановилось время!
Глава 3. Хочу стать королем!
Крик раскатился по комнате, заставив Стара подскочить и выбежать в коридор. Дверь в спальню девушек была выбита, а за ней была только темнота. Зайдя в комнату, Стар провел рукой по стене, включая свет. Тусклый огонек осветил комнату, и вампир замер. Там, где на стене висело зеркало (он лично помогал его вешать!), сейчас была голая стена, с немного выцветшим пятном. А на полу лежала Лея… Девушка была засыпана сияющими зеркальными осколками, а из многочисленных царапин текла алая кровь с золотыми и черными искрами.
Сердце вампира дрогнуло. И словно остановилось, разбилось, ничего не оставив после себя. Больно. Страшно.
Стар сделал неуверенный шаг вперед, но ему только показалось, что он шагнул. Пространство вокруг дрогнуло, потекло, размывая все вокруг и исчезая.
Вначале раздался звон чего-то знакомого, словно колокольчики изо льда играли на упряжи лошадей. Потом перед глазами проехали сани, в которые были запряжены очень странные создания, названия которым вампир не смог с ходу подобрать. В санях сидела прекрасная девушка, закутанная в меха.
Сани промелькнули мимо и пропали. Стара швырнуло куда-то из видения вниз, провернуло в воздухе, тряхнуло, словно пытаясь сбросить с неповоротливого коня.
А потом вампир приземлился на снег. Вокруг все было белое-белое и пустое, на первый взгляд какое-то неживое. Вначале вернулись запахи. Пахло морозом, еще чем-то. Потом вернулись ощущения, здесь дул ветер и было немного прохладно. Стар долго думал, что не вернулось цветовое восприятие мира, пока не понял, что здесь нет черных цветов, нет цветных — только белизна снежного наста и ничего другого.
От этой белизны Стар даже не сразу понял, что мир вокруг чем-то напоминает его родной, а холод, царящий вокруг, может повредить даже ему. Впрочем, воздух снова дрогнул, и на снег приземлилась стопочка теплой одежды.
"Заботливая сущность", — подумал вампир, одеваясь.
Мир вокруг, как ни посмотри, во все стороны был одинаков. Молчала сущность жреца судьбы, не было вокруг подсказок куда идти, и немного подумав, Стар двинулся в ту сторону, куда уехали сани с девушкой. В конце концов, именно она была первой, кто встретился ему в этом мире, значит, ее и спрашивать о выполнении контракта.
Стар бежал несколько часов, когда впереди неожиданно запахло кровью и смертью. В воздухе парили огромные белые птицы с жуткими клювами. А небо стремительно затягивалось мерзкими, черно-серыми тучами. Надвигалась непогода…
На место жуткого побоища Стар вышел где-то через полчаса после того, как уловил запах. Белизна снежного покрова была осквернена ало-черными потоками. Кровь и огонь.
"Как может гореть снег?" — изумился вампир.
Тихий стон привлек его внимание. Вампир принюхался. Нотка ванили и чего-то еще. Что это? Что-то очень странное, неправильное для этого места.
Сани нашлись чуть дальше. Белые "лошади" были мертвы и лежали впереди, пачкая снег синей кровью. Она лежала в углу саней, пока еще живая, но это было явно ненадолго. Если не найти укрытие, то надвигающаяся снежная буря не оставит от них ничего! Даже снежных фигур…
* * *
Карен сидела на берегу, не в силах сдвинуться с места. Перед глазами до сих пор стояла та картина, которую она увидела, вырвавшись с трудом из тревожного сна.
Лея, сидевшая на кровати, пустым взглядом смотрела в никуда, а потом она неожиданно исчезла! Ее не было секунду, не больше! Но появилась она уже перед шкафом, размытым пятном промчалась по комнате… подошла к зеркалу и замерла. За спиной подруги висело что-то в футляре. Ощущение, которое разлилось внутри Карен, ясно говорило, что Лея спорит — спорит с собой! Такое иногда бывало, одна кровная связь накладывалась на другую нить, и можно было узнать много чего интересного, но не всегда касающегося чего-то важного.
А тут… Карен начала подниматься с кровати, но воздух, словно сироп, не давал ей встать, давил на грудь всей своей массой. И девушке оставалось только смотреть. Смотреть, как ее подруга взмахнула косой, до этого момента прятавшейся в футляре, и ударила в зеркало, метя точно в свое отражение. Мириады зеркальных осколков посыпались вниз… Лея осталась на ногах, осколки даже, кажется, не очень ее задевали, вот только костюм, словно сам по себе, во многих местах оказался разодранным, а кожа в просветах — расцарапанной в кровь…
Карен рванулась изо всех сил, скорее к подруге — помочь, сделать хоть что-то! Ведь из нее стремительно убегала жизнь, хотя такие царапины нельзя было назвать даже опасными! Но… Мир вокруг дрогнул, покатился под откос.
И вот — контракт. О каком контракте может идти речь, когда Карен не то, чтобы выполнять какие-то условия, пошевелиться даже не может! Ужас сковал все тело, боль сковала душу!
Да еще эта корона… что с ней делать? Как с ней вообще можно что-то сделать?
Кусты позади затрещали, ломаясь. Карен обернулась, смерила усталым взглядом совсем еще мальчишку. Растрепанный, мордашка залита слезами. Масса серебристо-голубых волос перепутана и вся в колтунах. Зеленые глаза покраснели от слез.
Девушка внимательно осмотрела выскочившего ребенка.
— И что тебе не хватает для счастья, дитя?
— Короны! Я хочу стать королем! — прорыдал ребенок.
— О как, — протянула Карен. "Не человек", — мелькнула в голове ленивая мысль. — "Скорее цветочный эльф, только они настолько чувствительны".
Озвучить свои мысли девушка не успела. Опять затрещали кусты, и на поляну выехала кавалькада.
Луки со стрелами в руках охотников были направлены на мальчишку, так и сидевшего посреди полянки.
— Эй, мелкий, неужели еще не набегался? — усмехнулся в усы тот, кто возглавлял, по-видимому, присутствующую банду.
— Что вам надо от ребенка? — поинтересовалась Карен.
Седой посмотрел на нее.
— Немного. Прибить.
— Он же еще совсем маленький, — лениво уточнила девушка. Ее стремительно окутывало странное незнакомое состояние. Весь мир выцветал до серой причудливо сплетающейся дымки. В груди разливалось оцепенение и хотелось ощутить чего-то, вроде смерти… или хотя бы привкуса ее на губах.
— Он не маленький, он вредитель! — отмахнулся седой. — Его отец был нашим королем. И этот полукровка решил, что сам может стать нашим королем! Вместо своего достопочтенного дяди, да будет в веках славиться имя его.
