— Ты что глухой? Или говорить не умеешь? — услышал он через некоторое время её звонкий голосок. — Ребенок, спрашиваю — твой?
— Мой! — ответил гораздо громче, чем хотел.
— Чего орешь! Дурной что ли? — подпрыгнула она и отскочила в сторону на упругих ногах.
— Ты откуда здесь взялась? Почему столько вопросов задаешь? — напал он на нее в ответ.
Девчонка замолчала, затем, с расстановкой произнесла:
— Я тебя нашла — это раз! Ты мой трофей — это два! И вообще вопросы задавать тут буду я!
Генри хмыкнул и пристально посмотрел в её васильковые глаза, ответил:
— Я не терялся — это раз! Я не твой трофей — это два! И на глупые вопросы сопливой девчонки отвечать не собираюсь — это три!
Затем поднялся, бережно прижимая к себе спящую Соу.
— Стой! — девчонка перегородила путь, подскочив к Генри вплотную. В зеленом легком платьице, которое заканчивалось чуть выше сбитых коленок, щупленькая и быстрая, она напомнила ему кузнечика. — Еще шаг и я тебя продырявлю.
— Тише ты! Малышку разбудишь, — ответил он шепотом. Усмехнувшись, отстранил её свободной рукой и продолжил идти от озера к лесу.
Поднявшись на пригорок, Генри присел у дерева, прислонился к нему спиной. Закусив губу, перетерпел боль. Вздохнув, посмотрел на недовольную девчонку топтавшуюся рядом. Она не знала, как ей поступить. Все шло не так, как ей хотелось бы. Генри даже пожалел дурёху: "Ну и "трофей" тебе достался! Нет, чтобы подчиниться, ведет себя, как осёл. Ничего, девочка, учись. Жизнь — не сахар!" — думал он про себя, смеясь.
Возмущенно пыхтя, и кляня его, на чем свет стоит, уж в этом Генри не сомневался, она стояла невдалеке, украдкой поглядывая на него. Потом, видимо, любопытство перетянуло её на свою сторону, и девчонка подошла ближе, скромно присела рядом и миролюбиво сказала:
— Я — Лура. Наблюдаю за озером и округой. Ты чужак и мне нужно проводить тебя в город к стражу Эн. Она дальше решит твою судьбу.
— Так вот в чем дело? Тогда — веди в город, а там разберемся, что к чему.
— А как тебя звать?
— Генри.
Они шли уже довольно долго. Девчонка быстроногая и нетерпеливая скакала впереди, указывая путь, и часто возвращалась, недовольно хмурясь на едва поспевающего за ней Генри. Она не была красавицей: вздернутый нос, пухлые губы, резкий взгляд из-под пушистых длинных ресниц. Если её переодеть в мужской костюм и чуть короче остричь волосы — не разберешь, кто перед тобой: мальчик или девочка. Её рыжая макушка мелькала между деревьев — упрямые лохмы топорщились в стороны и чуть спадали с худеньких плеч. С расческой они явно не были знакомы. Генри изредка отрывал взгляд от Соу, выискивая Луру среди листвы — cмуглая, рыжеволосая, тоненькая стрекоза то исчезала, то вновь возникала впереди. Больше всего в ней привлекали ноги — стройные от стопы до колена, а вот выше — казалось, девчонка несет невидимый мяч. Этот изгиб, их не портил, скорее, придавал её внешности некоторую изюминку. Хотя в ней их было столько, сколько даже Катарина не клала в свои знаменитые булки.
При мыслях о еде у Генри свело желудок.
"Ничего! — усмехнулся он. — Скоро найдем, что поесть"
Соу заворочалась и открыла свои ясные, доверчивые, небесного цвета блюдца-глаза. Она улыбнулась и, устроившись удобнее на его руках, занялась созерцанием окружающего мира. Крохотные пальчики теребили золотую цепь кулона, что болтался у Генри на груди в такт шагам. Освободившейся рукой (девочка занимала одну из них) мужчина нащупал холщовый мешочек, который предусмотрительно взял с собой. Там сбережения и кое-что припасенное на всякий случай. Денег на обустройство и пропитание должно хватить на первое время. А потом он придумает, чем заняться, пока найдется способ вернуть девчушку родственникам.
"Уль! Где же теперь тебя искать?" — горестно вздохнул Генри. Судьба мальчишки очень его волновала. Он не представлял себе, что теперь делать и как быть? Но решил, что со временем, постепенно все выяснит. Может быть, эта "Эн", подскажет, что делать дальше, раз она является у местных жителей таким авторитетом — вершительницей судеб.
— Чему ты все время ухмыляешься? — встретился он взглядом с девчонкой. Та встала в выжидательную позу и внимательно следила за его продвижением к ней вдоль едва приметной тропы.
— Так. Долго еще идти? — спросил Генри, прищурившись на солнце.
— Устал? — то ли спросила, то ли поняла по его виду Лура.
Солнце припекало голову, его непослушные волосы прилипли к потному лбу, чем очень раздражали. Капельки пота стекали по груди и спине. Соу извертела все руки, коленка ныла, и ноги почти заплетались от усталости. Хотелось прилечь, прямо тут на траву и спать, спать, спать…пока силы не восстановятся.
— Уже не долго. Сейчас на таверну выйдем. Там отдохнешь и выспишься, а с утра пойдем в город.
— Таверна? В лесу?
— Ах, да! Ты только не удивляйся, там много разных встретишь. Ты сам-то, откуда прибыл?
— Не понял, ты о чем?
— Да, ладно, не прикидывайся. Это же Межвременье. Сюда кто только не попадает!
— Разберемся, — хмуро ответил он. Что-то его настораживало в поведении Луры. — А почему ты меня трофеем назвала?
— Ну, потому что… я первый раз сама на посту была и ты первый за много дней, кто свалился на мою территорию. Я теперь в почете буду у всех. И ты просто обязан мне что-то подарить. Хотя бы вот эту девчонку, — указала она на Соу.
— Что?
— Ну, подари, а? Я о ней заботиться буду. Вот увидишь! Зачем она тебе?
— А тебе?
— Так, я тогда знаешь, какой стану? НЕПРИКОСНОВЕННОЙ. Потому что — Мать! — гордо произнесла Лура, вопрошающе заглядывая в глаза.
— Вот дур-ра! — в сердцах сплюнул Генри. — Какая ты мать? Соплячка!
— Сам такой! — поджав губы, обиделась она. — Если бы я была постарше, то ты на мне бы женился.
— Ах, вот как! Замуж никто не берет, а так хочется! — присвистнул он и засмеялся.
— Ничего ты не понимаешь! — дернулась она и поскакала вперед, ножом превращая в крошево высокую траву, срывая на ней гнев.
— Лура, подожди! — крикнул вдогонку Генри, прибавляя шаг.
— Чего я не понял? — развернул он её к себе, дернув за руку.
Она посмотрела на него так, будто он злейший из врагов.
— Меня сватали уже дважды. Но они — не люди. Один — большущий зеленый гоблин, сам его увидишь, не обрадуешься. Второй — высокий и тощий вампир. А я за человека хочу. Настоящего. А они…говорят, маленькая. Вот и ты! Такой же — смеёшься!
— Извини, я больше не стану, — искренне пожалел её Генри.
