– Да, скорее всего, так оно и есть, – шепнула мне Мари-Анна и поцеловала меня с нежностью, с какой могла бы поцеловать единорога.
Сколь чудесные плоды подчас приносит магия!
Тревожные события начались, стоило лишь сумеркам сгуститься. Внезапно дом накренился.
– И-и-и-и! – в чисто женской манере закричала Мари-Анна, вцепляясь в меня.
Первым моим побуждением было спрыгнуть с кровати и бежать, но в меня, как я уже упоминал, вцепилась Мари-Анна, и я оказался пригвожден к краю постели. Кроме того, первое побуждение все равно было неправильным: не мог же я бросить девушку в доме!
Пол качнулся в другую сторону, и это еще было только начало. Дом начал приподниматься! Я видел, как движутся за окном озаренные луной деревья. Как будто некий гигант подхватил и понес куда-то наше жилище.
Затем пол выровнялся.
– Пойду взгляну, – шепнул я, освобождаясь от ее хватки. Я был в восторге от нашей близости, но так уж складывались обстоятельства.
– Какой ты храбрый! – шепнула она в ответ.
Храбрый? Ну нет! Я просто делал то, что должен был делать. Выкарабкался из-под одеял и подобрался к окну. Дом все время раскачивался и словно пытался сбить меня с ног. Наконец я схватился за подоконник. Сзади, на кровати, чисто по-женски взвизгивала Мари-Анна.
Я выглянул. Все правильно, дом болтался в воздухе, хотя гиганты тут были не при чем. В смутных глубоких тенях внизу мне удалось различить торчащую из-под фундамента чудовищную мускулистую ногу. Большего мне и не требовалось: я уже знал, что это – верхняя часть огромной птичьей лапы с гигантскими когтями. Крестьяне не раз судачили при мне о подобном диве, но воочию мне его видеть еще не приходилось.
Дом замер на секунду, и это дало мне возможность быстро перебежать от окна к кровати. Кстати, кровать, стол и стул были прикреплены к полу, и, как теперь выяснилось, неспроста.
– Что там? – спросила Мари-Анна, снова вцепляясь в меня.
– Курьи ноги, – сказал я.
– Что?
– Дом-оборотень на курьих ногах. Превращение происходит ночью.
– Что-то вроде вервольфа?
– Да, но людей не ест. Только бегает. Повредить он нам не сможет, разве что если мы выберемся наружу и попадем ему под ноги.
– И что же дальше?
– Будет бежать всю ночь, а утром осядет на новом месте. Может, ему просто нравится нас возить. – Я не был уверен, что все обстоит до такой степени благополучно, но мне просто не хотелось тревожить ее.
Дом разгулялся вовсю. С каждым ударом курьей ноги о землю пол вздрагивал и накренялся. Хорошо еще, что мы плотно затолкали под кровать свои пожитки, а то бы они уже все разлетелись по всем углам.
– Сейчас меня стошнит, – слабым голосом предупредила Мари-Анна.
– Э... Не рекомендую тебе делать этого, – сказал я. – Неизвестно, как отреагирует дом, если ты... э...
– Я пересилю себя, – поспешно заверила она.
Мы цеплялись за кровать и друг за друга. А что еще оставалось делать! Дом-оборотень шлялся всю ночь. Временами останавливался и принимался разрывать землю, а бывало, что и подпрыгивал. Но большей частью бежал.
– Если это плата за то, чтобы провести ночь в твоих объятиях, то я согласен, – сказал я.
– Интересно, когда вызывают аиста, тоже так мучаются? – призадумалась она.
– Надеюсь, что нет! – И мы засмеялись оба, правда, не очень весело.
***
Уж не помню, удалось ли нам в ту ночь хоть немного вздремнуть, но с морской болезнью мы оба справились успешно. Утром выяснилось, что дом наконец осел на землю, и мы, даже не потрудившись одеться, вылетели наружу с пожитками в руках. По крайней мере, мы были целы и невредимы, так что я, получается, был прав, когда успокаивал Мари-Анну.
Оказалось, что дом остановился посреди незнакомой деревни. Толпящиеся вокруг люди глазели на нас с изумлением. Момент появления дома они, видимо, прозевали, но наш выход разглядели в подробностях. Мы стояли полуодетые, взъерошенные, не имеющие понятия, где сейчас обретаются наши единороги.
– Э... где это мы? – спросил я наконец по возможности непринужденно.
– Это Южная Деревня, – сказал мужчина, стоявший поближе других. – Как это вы умудрились так быстро выстроить дом? Вчера его здесь еще не было. И почему это вы в таком непозволительном виде? Вы что, уже посвящены в Тайны Взрослой Жизни?
Мы с Мари-Анной быстро переглянулись. Затем, не сговариваясь, повернулись и влетели обратно в дом. Вряд ли бы наше жилище отправилось на прогулку среди бела дня, так что мы сглупили, выскочив неодетыми. Я был исполнен решимости говорить всем одну только правду, но теперь уяснил, что бывают ситуации, когда до правды никому нет дела. Особенно ярко это подтвердилось впоследствии, когда меня осаждали жаждущие Ответа.
Мы оделись, причем я по-прежнему избегал смотреть на ее штанишки. Мари-Анна достала гребень, причесалась сама, а затем принялась причесывать меня. Вообще-то она мне и растрепанной нравилась, но так было тоже неплохо, и, кроме того, мне нравилось, как она вокруг меня суетится. Но эту правду тоже не стоило высказывать вслух, чтобы не смущать ее драгоценную невинность.
– Ты знаешь что-нибудь о Южной Деревне? – спросила она.
Кое-что я знал.
– Здесь живет Король Эбнез.
– Король?
– Взошел на престол в 909 году. Правит почти сорок лет. Имеет талант управлять магическими предметами. Переделал Камень Смерти в Защитный камень, остановил Волны нашествий и обезопасил границы Ксанта.
– Я не о том! Мы что же, в столичном городе?
– Городов в Ксанте нет. Это столичная деревня.
– И как это нас сюда занесло!
– Мы там, куда нас привез дом. Далеко к югу от Провала.
– От чего?
– От... Слушай, я не помню! – Это было мое первое знакомство с действием Заклятий Забвения; стоило убраться от Провала подальше, как память о нем стиралась. – Во всяком случае, мы в южном Ксанте, и боюсь, что обратный путь будет долог. Ты можешь вызвать единорогов?
– Могу, хотя вряд ли прибегут те же самые. Но дело, по-моему, не в этом. Мы ведь хотели путешествовать, так? Вот и путешествуем, только дальше и быстрее, чем собирались. Ну так давай как-нибудь воспользуемся этим.
– Воспользуемся? – туповато переспросил я.
– Нанесем визит Королю. Может быть, у него есть для нас какая-нибудь работа.
– Да я ничего не умею.
– Еще как умеешь! В чем ты силен, так это в собирании ценных сведений.
– Ну это вряд ли можно назвать профессией.
– А я бы вела хозяйство и согревала бы тебя ночью.
Внезапно я ощутил всю убедительность ее доводов.
Итак, мы нанесли визит Королю Эбнезу. Так вышло, что он оказался дома, ничем таким особенным занят не был, и поэтому весьма обрадовался гостям. Это был тучный человек лет шестидесяти с впечатляющими бакенбардами и в короне. Он угостил нас вкусными дынями, только что сорванными с дерева, тыблоками и яквами.
