— Для домашнего обучения?
Пожимаю плечами.
— Мой дядя с прибабахом.
Вместе мы петляем меж проходов барахолки. Мэдди снимает с вешалки спортивный малиновый костюм и протягивает его мне.
— Думаю, тебе стоит одеть его на наше свидание на выходных, — склонив голову к плечу, говорит она в попытке представить меня в нём.
Сандор бы наверняка сжег бы этот костюм, если б я только посмел осквернить его присутствием наш пентхаус.
— А ты бы вышла на улицу, если б я в таком показался?
— Вряд ли. На, приложи его к себе, — командует она, и я беру костюм свободной рукой.
Не давая мне времени сообразить, что она делает, Мэдди достаёт телефон и щёлкает меня на камеру. Она смеётся, глядя на, как я уверен, моё испуганное выражение лица за этим, самым отвратительным в мире костюмом.
— Супер, — говорит она. — Привет, новые обои для телефона.
— Теперь мне точно придется его купить, уговорила.
Когда я в шутку проверяю цену, из рукава вылетает моль. От брезгливости непроизвольно роняю костюм, на что Мэдди снова смеётся. Мы выбегаем из магазина, под тяжелый взгляд старика сидящего на кассе.
— Надеюсь, я не подцепил там вшей, — говорю я, когда мы оказываемся на тротуаре.
— На самом деле, кажется, я вижу одну, — говорит Мэдди, склоняясь ко мне, проверяя, и затем быстро чмокает меня в щёку.
Тут же откидывается назад и снова заливается смехом, на этот раз, должно быть, потешаясь над моим ошеломленным лицом.
— Увидимся в пятницу, Стенли, — игриво говорит она и добавляет: — А сейчас бегом мыться.
Вот и наступил долгожданный вечер.
Мы с Сандором стоим в подземном гараже небоскрёба Джона Хэнкока. Перед нами выстроилась коллекция Сандора — авто на случай бегства, каждая машина аккуратно укрыта брезентом.
Если честно, я всегда считал, что одного автомобиля нам вполне достаточно. Однако Сандор начал собирать эту коллекцию, сразу по приезду в Чикаго, оснащая каждую модель различными улучшениями. Наверное, Чепанам тоже нужны хобби. В этом плане Сандору повезло, ведь будучи Чепаном, он имеет неограниченные средства; не могу себе представить его разъезжающим на каком-нибудь потрёпанном старом драндулете.
Сандор стягивает брезент с блестящего тёмно-красного кабриолета. Любовно проводит рукой по капоту. А затем бросает на меня предельно серьёзный взгляд.
— Пожалуйста, не заставляй меня пожалеть об этом.
Ухмыляюсь, желая поскорее сесть за руль.
— Почему-то эта твоя улыбка не внушает мне доверия.
Тем не менее он открывает для меня дверь с водительской стороны, и я сажусь внутрь. Сандор наклоняется к окну, пока я регулирую сиденье и зеркала.
— С какой скоростью ты поедешь? — спрашивает он.
— Как обычно, не превышая 9 километров от разрешённой, — заучено говорю я. Этот разговор у нас повторяется всю последнюю неделю, с того момента, как Сандор предложил мне взять одну из его тачек. — Всегда включаю поворотники; не гоняю на желтый; верх закрыт. Я помню.
— Вот и не забывай, — отвечает Сандор, в голосе сквозит больше родительской заботы, чем когда-либо. Он выглядит немного встревоженным тем, как я взволнованно барабаню по рулю, но отступает от машины.
— Приятно провести время, — желает он.
Я осторожно выезжаю из гаража. Сандор, наблюдающий за мной и нервно потирающий бороду, исчезает из зеркала заднего вида.
Отъехав от дома на пару кварталов, я вдавливаю педаль газа в пол. Сандору не обязательно всё знать.
Забирать Мэдди мне предстоит у парка, который находится через дорогу напротив спортивного центра. Машинка послушная, прямо мечта, и я качусь к месту встречи, соблюдая все правила Сандора. За исключением верха, само собой. Прохладный вечерний воздух обдувает меня, наполняя силами.
Никогда ещё я не чувствовал себя так свободно.
Когда я подъезжаю, Мэдди сидит на скамье, она удивлённо распахивает глаза, когда узнает в водителе меня. Машу ей рукой.
— Не хочешь прокатиться? — спрашиваю я.
— Ух ты, неужели твоя?
— Дяди, — говорю я, беззаботно пожимая плечами. — Приелась ему.
Мэдди оглядывается по сторонам с небольшой тревогой.
— А ты хорошо водишь? Могу я тебе доверять?
Ладно, по правде говоря, настоящих прав у меня нет, зато есть очень убедительная подделка, которую Сандор изготовил у себя в мастерской. К тому же у меня большой опыт вождения. В прошлом, когда мы постоянно переезжали, Сандор научил меня водить едва мои ноги начали доставать до педалей, в основном, чтобы помогать ему, когда он уставал.
— Конечно, — отвечаю я.
Мы начинаем мини поединок взглядов, она шутливо оценивает насколько я заслуживаю доверия, а я изо всех сил пытаюсь выглядеть невинным. Но не могу удержать дьявольскую улыбку, расползающуюся по лицу.
— Ага! — восклицает она, обвиняюще указывая на меня пальцем. — Взгляд лихача.
Прежде чем я могу сказать что-то в свою защиту, Мэдди перепрыгивает через пассажирскую дверь и плюхается на сиденье рядом со мной, одаривая меня плутоватой улыбкой.
— Всегда мечтала так сделать.
Не могу оторвать от неё глаз. Прямо сейчас Мэдди выглядит ещё красивее, чем когда-либо. Смотрю, как она затягивает свои волосы в конский хвост, не желая, чтобы те разлохматились на ветру. Перед глазами тут же появляется видение: бесконечная дорога оставляющая Чикаго позади — неважно куда она ведет, пока Мэдди рядом. Тем не менее что-то не дает мне покоя, какое-то неопределенное чувство, добавляющее ложку дегтя в столь прекрасный момент.
Игнорирую это ощущение.
— Готова? — спрашиваю я её.
— Да, — отвечает она.
Эффектно отъезжая от обочины, я всё также не могу оторвать от Мэдди взгляд.
Неожиданно я врезаюсь передом в зад грузового фургона, занимающего сразу два парковочных места в нескольких футах от нас. Могу дать руку на отсечение, что ещё пару минут назад его там не было.
— Ой-и, — стонет Мэдди, когда мы оба по инерции дёргаемся вперёд.
— Ты в порядке? — спрашиваю я, стараясь унять непроизвольную дрожь в руках. Мне одновременно и страшно, что я навредил ей, и хочется провалиться сквозь землю от того, что я такой невероятный придурок.
— Д-да… кажется, — бормочет она.
Перед нашим капотом двери фургона раскрываются, и из него выпрыгивают трое мужчин. Все они в тёмной одежде, плюс фетровые шляпы в тон, низко надвинутые на бледные лица.
И тут я понимаю, что аймог в кармане вибрирует, как ненормальный.
Мне и без непрерывной вибрации в кармане совершенно ясно, что эти трое, стоящие перед машиной, моги. Своих врагов я знаю.
