— Свет бы сейчас совсем не помешал, — пробормотал он себе под нос, пытаясь в кромешной темноте на ощупь отыскать замочную скважину.
И тотчас же стало светло — как будто по его команде.
— Шадамер! — ахнула Алиса. — Пожар!
Пол камеры перед решетчатой дверью был охвачен огнем — магическим огнем, который, по-видимому, пожирал камень, поскольку никакого другого топлива в подземелье не имелось. По крайней мере, до тех пор, пока языки пламени не начали лизать вонючую солому, устилавшую пол, на котором они стояли.
— Так-то лучше! — сказал Шадамер. Он вставил отмычку в замок кандалов на правой руке Алисы.
— Быстрее! — подгоняла она его, кашляя от едкого дыма.
— Юльен говорил, этот дворф — огненный маг, — вспомнил Шадамер, сняв кандалы с рук Алисы и принимаясь за те, что сковывали ее лодыжки. Он бросил взгляд на камеру, в которой был заперт скованный дворф.
Алиса прикрыла рот ладонью, чтобы не вдыхать обжигающий воздух.
Пламя взметнулось высоко в воздух, и огненная стена отрезала им путь к выходу из камеры.
— Насколько я понимаю, это значит «да», — Шадамер трудился над кандалами у себя на лодыжках. Легкий щелчок — и они оказались свободны. Он посмотрел на те, что оковывали его запястья, смерил взглядом огонь и покачал головой. — Надо спасаться. Это магическое пламя. Сможем мы сбежать через него?
— Выбор у нас небогатый! — крикнула Алиса. — Или бежать, или сгореть на месте.
— Тогда бежим! Шадамер прыгнул в огонь.
Алиса зажмурилась, прикрыла лицо рукавами своего одеяния и бросилась в стену пламени.
Задыхаясь, она проскочила ее и с разбегу врезалась в дверь камеры. Ее одеяние уже тлело в нескольких местах, но она быстро потушила его. Шадамер просунул руки сквозь прутья решетки и вставил отмычку в замочную скважину. Умелый поворот — и замок поддался. Дверь распахнулась.
— Ты цела? — спросил он с тревогой в глазах.
— Небольшая слабость, — ответила она. — Заклинания отнимают у меня уйму сил. Но я скоро приду в себя. А что с капитаном?
В тюрьме было тихо. Похоже, никто ничего не услышал и не увидел.
— Не знаю. В этом дыму ничего не видно. Я посторожу. Сходи, взгляни на нашего соседа-поджигателя.
Пламя в камере уже начало угасать. Наверное, именно это и открыло Алисе глаза. Еще до того, как она приблизилась к камере, она уже знала, что там увидит.
Он свисал со стены: голова поникла на грудь, руки и ноги безжизненно обмякли. Со своего места она не могла увидеть рану у него в сердце, но не сомневалась: она там.
Она схватила Шадамера за руку. Он уже успел освободить от кандалов одно запястье и был занят другим.
— Дворф мертв, — сказала она прерывающимся голосом. Закашлялась. — Проклятый дым! Думаю, это не он устроил этот пожар.
— Одним подозреваемым меньше. Сколько у тебя еще земли?
— На одно заклинание хватит.
— Превосходно.
— Шадамер, по сравнению с врикилем моя магическая сила — ничто!
— Я не о врикиле. Я о том, чтобы избавиться от решетки. Ты умеешь плавать? — спросил он, безуспешно сражаясь с замком. — Заел, зараза!
— Плавать? Шадамер, ты что? — возразила она. — Ты шутишь? Ты не видел, что там делается, в этой сточной канаве!
— Можешь назвать это предчувствием, но я почему-то не думаю, чтобы нас выпустили через парадную дверь… Берегись!
Шадамер сгреб Алису в охапку и затолкал ее к себе за спину.
Из дымного сумрака выступила темная фигура. В тусклом свете догорающего пламени рубины казались каплями крови. Стальное лезвие поймало отблеск огня и вспыхнуло.
Шадамер молниеносно пригнулся. Клинок просвистел в воздухе на волосок от его головы, рассекая клубы дыма. Алиса пыталась разглядеть обладателя клинка.
Но дым был слишком густым. Глаза у нее щипало, они слезились. Она отступила обратно к стене.
Шадамер попятился назад, чтобы уклониться от обратного удара. Места для маневра у него не было. Меч с рубиновой рукояткой ударил снова, и на этот раз удар достиг цели. Шадамер вскрикнул от боли и отшатнулся, зажимая рукой предплечье. Алиса поймала его за локоть, потянула в темный угол.
Дым клубился и плавал вокруг них. Капитан, потерявший их из виду, слепо размахивал мечом в разные стороны, заходясь в кашле и щурясь на дым.
— Чтоб ему провалиться! — выругался Шадамер, привалившись к ней. — Такое ощущение, будто меня ужалили тысяча ос разом!
— Это магия Пустоты. Иногда она действует как яд. Можешь стоять?
— Да, но не знаю, на сколько еще меня хватит. Он снова нападает!
Единственным оружием Шадамера были кандалы, все еще сковывавшие одно запястье, и короткий кусок цепи, свисавший с них. Он бросился вперед, размахивая цепью в попытке опутать ею меч.
Алиса вытряхнула из флакончика последнюю щепотку земли и подбросила ее в воздух. Она сфокусировала свои мысли на рубиновом мече и произнесла всего одно слово:
— Хрупкий!
Капитан увернулся от цепи и бросился на Шадамера, который был слишком слаб, чтобы увернуться от нацеленного прямо на него лезвия. Меч ударил Шадамеру в грудь. Тот невольно зажмурился, ожидая смертельного удара.
Лезвие с хрустом разломилось пополам.
Капитан посмотрел на меч с изумлением, которое быстро сменилось яростью. Отшвырнув бесполезный обломок прочь, он бросился на пленника.
Шадамер взмахнул закованной рукой, и обрывок цепи хлестнул капитана по щеке с такой силой, что голова у него дернулась в сторону. Он пошатнулся, упал на каменный пол и затих.
Ни Шадамер, ни Алиса не шелохнулись. С замиранием сердца они ждали, что врикиль поднимется снова. Капитан был без сознания. Он даже не шевельнулся.
Шадамер сполз по стене на пол.
— Вот видишь, все это небылицы. Мне приходилось даже с пеквеями куда больше возиться.
Алиса опасливо опустилась на колени у тела капитана, коснулась рукой его шеи.
— Шадамер, — сказала она. — Он — не врикиль. У него есть пульс.
— Что ты такое говоришь? Он должен быть врикилем! Брат Юльен… — Шадамер ахнул. — Брат Юльен! Ну я и болван! Нужно выбираться отсюда! — сказал он негромко, но решительно.
Но едва они сделали несколько шагов, как в коридоре дохнуло смертным холодом. Дым рассеялся в клочья. За спиной у них вспыхнули языки пламени. По коридору целеустремленно шагал труп брата Юльена.
— Это он — врикиль! — прошептала Алиса.
На нее обрушилась вся мощь магии Пустоты — всесокрушающая волна пустой бездушной тьмы, воздействие которой было почти осязаемым. Руки Алисы беспомощно обмякли, и она выронила флакон со святой землей. Все равно он ничем не мог ей помочь. Ненасытная утроба Пустоты высасывала ее магическую силу. Рядом с ней издал протяжный стон Шадамер, уткнувшись головой в каменную стену.
