Праздничных одежд на нем уже не было. После купания Микеля переодели в простой белый кафтан с золотым кушаком и пуговицами. А под кафтаном еще должны быть жилет и рубашка.
— Микель. — Ананда взяла мужа за руку. Он так исхудал за время своего недуга, что под кожей легко прощупывались кости.
Краем глаза Ананда заметила резкое движение и услышала звук, издаваемый сталью при трении о кожу. Наверное, это кто-то из стражников вытащил оружие из ножен, готовясь воспользоваться правом казнить ее без суда и следствия. Ведь с той секунды, как Ананда взяла императора за руку, его жизни угрожает опасность.
Это ничего. Это неважно. Главное — Микель.
Его ладонь, холодная и безжизненная, лежала в руке Ананды. И вдруг Микель взглянул на их соприкоснувшиеся пальцы с легким удивлением.
— Микель, я хочу тебе помочь. Сними кафтан, любимый.
— Н-нет, — запинаясь, выдавил он, словно разучился произносить это слово.
Ананда от неожиданности едва не выронила руку мужа:
— Нет? Микель, прошу тебя, сделай это для меня.
— Нет. — Он покачнулся и замигал. — Я не должен. Не для… Не для…
— Император не желает, — громко провозгласил старший слуга. В голосе его слышалось торжество и вместе с тем тревога. — Отойдите, Ваше Величество.
Ананда не двинулась с места.
— Не для чего? — спросила она Микеля. — Или не для кого? Не для меня?
— Я не должен. — Он выдернул руку из ее ладоней и потянулся к высокому воротничку кафтана. — Не должен.
— Почему не должен? — Ананда изо всех сил старалась сосредоточить внимание на Микеле, но взгляд ее так и норовил метнуться к двери. Быть может, это блеск оружия его смущает? А может, он чувствует приближение императрицы? Она может явиться сюда в любую минуту. В этом заключался наибольший и в то же время неизбежный риск.
— Микель, пожалуйста, ты должен сделать это для меня. Ты помнишь меня? Я твоя жена, Ананда. — «Матери Святые, поморите мне! Вышко и Вышемира, пожалуйста, помогите мне спасти дитя этого дома». Ананда развязала на Микеле пояс из золотой парчи и отбросила его в сторону.
— Ананда? — Брови Микеля сдвинулись. — Я помнил… была… — Он робко протянул руки и провел кончиками пальцев по ее волосам. — Была Ананда. Я… скучал без нее.
По комнате пронесся вздох изумления. Все зашевелились. Ананда слышала шорох одежды, звяканье доспехов. Но отвлекаться нельзя! Она нащупала пряжку на талии Микеля, расстегнула ее, и портупея вместе с пустыми ножнами для меча и маленьким кинжалом упала на пол. Она их не боится. Есть только Микель. Один лишь Микель.
— Я здесь, любовь моя. — Ананда обняла его. — Я Ананда, я здесь, перед тобой.
— Я не вижу ее, — прошептал Микель, беспокойно оглядывая комнату. — Я не вижу Ананду.
— Она здесь! — Ананда наклонила его голову и крепко поцеловала в губы. Послышались новые вздохи. То, что она сделала, для этих варварских глаз было невиданно, но Ананда зашла чересчур далеко, чтобы чего-то стесняться. Чьи-то пальцы вцепились в ее плечо, но кто-то сказал: «Не надо», — и пальцы исчезли. — Я здесь!
Микель заморгал, и его взгляд медленно, нерешительно обратился к ней. У Ананды сердце подпрыгнуло от радости, но взгляд Микеля не остановился на ее лице, а двинулся дальше, к ширме возле кровати.
— Ананда мне поможет.
— Ты видишь Ананду? — с отчаянием в голосе спросила она. — Сними свой кафтан.
— Кафтан…
Пальцы Ананды начали бороться с золотыми пуговицами.
— Помоги мне, Микель. Ты должен снять с себя кафтан.
Микель ничего не ответил, но все-таки принялся так же неумело и безрезультатно теребить пуговицы, как Ананда. Она отчаянно нуждалась в помощи, но ждать ее было неоткуда. Кто знает, может, прикосновение чужого человека способно разрушить хрупкую сосредоточенность Микеля.
Наконец белый кафтан соскользнул с его плеч. Под кафтаном действительно обнаружился жилет из голубой с золотом ткани и — о, ужас! — со множеством золотых пуговичек.
— Жилет, Микель. Надо снять жилет, чтобы увидеть Ананду.
Что-то вроде надежды мелькнуло в его глазах. Или показалось? Может быть, Микель, настоящий Микель, пытается дотянуться до нее сквозь туман, которым мать окутала его? Руки Микеля потянулись к груди, прикоснувшись к пуговицам.
— Я должен…
— Да, ты должен. Если хочешь увидеть Ананду, ты должен. — Ананда видела, как двое стражников обнажили мечи, а все остальные — секиры, чтобы в случае чего покончить с ней в мгновение ока.
А ведь императрица уже в пути… В любую секунду она может войти в комнату, и тогда Медеан забудет об угрозе войны и отдаст приказ этим мечам. Ананда будет лежать мертвой на каменном полу, а Микель останется в плену заклятья.
«В любом случае все будет кончено. Я сделала все, что смогла, и мы погибнем не из-за моей трусости».
Одна за другой, все пуговицы были расстегнуты, но тут силы оставили Микеля, и руки его безвольно повисли. Ананда подошла к нему сзади, стащила жилет и бросила на пол, где уже валялся кафтан.
На Микеле оставалась только полотняная рубашка, сиявшая белизной в свете очага.
— Нужно снять рубашку, Микель.
— Нет.
— Иначе ты никогда не увидишь Ананду.
— Нет, — захныкал он, — она меня защищает…
Послышались голоса: «Прекратите этот балаган!», «Что она с ним делает?» Но были и другие: «Пусть попробует», «Может, ей удастся его освободить?», «А что, если ему станет еще хуже? Да вы только посмотрите на нее! Разве ей можно верить?» Голоса спорящих становились все громче, но Ананда их не слышала. Все это ничего не значит. Ровным счетом ничего.
— Что тебя защищает?
Микель не захотел, а может, не смог ответить. Его охватила дрожь, глаза заблестели. Неужто он сейчас расплачется?
— Позволь мне помочь тебе, — прошептала она. — Позволь мне помочь тебе увидеть Ананду.
Дрожь усилилась. Ананда заставила себя успокоиться. Да, человек, что стоит перед ней, холоден, словно труп. Но это все-таки Микель! И что бы с ним ни сотворили, он по-прежнему ее любимый муж. Ананда обвила руками холодное, дрожащее тело и снова поцеловала. Микель не ответил, не мог ответить на ее поцелуй, только задрожал еще сильнее.
— Уберите ее! — крикнул кто-то из слуг. Ананда обняла мужа за талию и тихонько потянула рубашку, пытаясь выправить ее из панталон.
— Нет! — От удара у Ананды перехватило дыхание. Она пошатнулась. Некоторое время она ошеломленно озиралась, пытаясь понять, кто же ее ударил, но рядом был только Микель — рубашка смята, грудь тяжело вздымается. — Ты не должна, я не должен позволять тебе!
— Почему! — закричала Ананда. — Кто я такая, что не должна прикасаться к тебе? Скажи, Микель!
— Ты… Ты… — Последние силы оставили Микеля, колени его подогнулись, и он медленно осел на пол, зарывшись лицом в ладони. — Ты Ананда…
