Ноги подогнулись, тело упало на колени, меч врага выскользнул из груди, но было уже поздно. Минотавр чувствовал, как жизнь ускользает, и на последнем дыхании, теряя остатки сил, произнес на языке, понятном населяющим этот материк дикарям:
- это был хороший план, хитрый, и схватка тоже была хорошей... мне было приятно... сражаться с сильным воином... я умираю от руки более сильного воина, и это честь для меня...
В глазах потемнело, пальцы, до сих пор сжимающие разрубленное древко секиры, разжались, выпуская два обломка.
Человек, посмотрел на поверженного минотавра, задержав взгляд серых глаз на спиленных рогах, а затем оглядел своих убитых соратников. Живых осталось всего семеро, включая и его самого.
- до расцвета мы должны уйти.
- но надо похоронить наших... - Начала, было, девушка.
Мужчина посмотрел на свой меч, полыхающий белым огнем, а затем обратился ко всем выжившим:
- идите на берег, а я позабочусь о погребальном костре, достойном великих воинов и их подвига.
Люди подчинились, и когда последний из них ступил на берег, мужчина воздел над головой свой меч, вкладывая в него всю оставшуюся силу, из-за чего огонь вспыхнул как настоящая звезда. Удар обрушился на бревенчатое полотно, разрушая защитные чары, разрубая дерево и заставляя заняться его веселым потрескивающим огнем. Сам воин отпрыгнул назад, и, оступившись, свалился в воду. Ему хватило сил добраться до берега, выбраться на сушу, и уже там рухнуть без сил, отложив меч в сторону.
- решил отдохнуть, ковандир, да и искуфался ты нефлохо, сохнуть долго вудешь. Хотя... костерок рядов, вогу фару фоленьев фоднести.
Тит поднял взгляд, посмотрел на маску, скрывающую лицо склонившегося над ним воина.
- живой, но я видел...
- живот до сих фор волит. - Признался Краток, и тихо засмеялся, исторгая из себя шипящие и каркающие звуки.
МИРНАЯ ЖИЗНЬ, ВО ВРЕМЯ ВОЙНЫ.
...Кремень скрипел зубами, отплевывался и извивался всем телом, пытаясь вырвать руки из кандалов, но единственное чего он добился, это были глубокие раны на запястьях.
Могучий маг, считающийся сильнейшим во всей экспедиционной армии, сейчас чувствовал себя униженным и беспомощным. Невозможно было поверить, что дикари, заселяющие этот материк, оказались столь сильны и жестоки. Главный тюремщик, поместивший пленного в каменный саркофаг, красноглазый чародей с зелеными волосами, каждый день истязал тощего, проводя непонятные обряды и исследования.
Крышка саркофага откинулась, и свет заставил глаза тощего заслезиться. Двое бледных монстров, схватили пленного за руки и, расстегнув кандалы, потащили его вдоль коридора, не имеющего ни одного окна, но вдоль стен, которого росли странные деревья.
- как я рад, что ты нашел время, что бы откликнуться на мое приглашение. - Дружелюбно воскликнул тюремщик, когда Кремень оказался в большом пустом зале.
- откуда ты знаешь наш язык, дикарь?
- как грубо. - Чародей задумчиво провел пальцами по пряди зеленых волос. - Неужели ты думаешь, что только твоя раса научилась использовать ментальную магию?
Тощий скривился, его черные глаза метались из стороны в сторону, взгляд скользил по монолитным стенам, разум непрерывно искал выход из сложившейся ситуации. Красноглазый маг, некоторое время стоял неподвижно и хранил молчание.
- чего ты хочешь от меня? - Кремень сдался, склонив голову к груди. Его руки продолжали стискивать пальцы бледных монстров с волчьими головами.
- а вот это, правильный вопрос, мой дорогой друг. - Змеиная улыбка мага стала шире. - Понимаешь, я, наконец, закончил свои опыты, результаты более чем удовлетворительны. Осталось сделать последний шаг, применить результаты в боевых условиях. Ты готов умереть во имя науки?
Задрожав, Кремень сплюнул на пол перед собой, надежда на спасение растаяла как утренний туман.
- полагаю, это можно считать за положительный ответ. - Красноглазый щелкнул пальцами, и его тело окутал кровавый туман.
Облако, некоторое время вращалось вокруг своего создателя, а затем, выпуская щупальца, поползло к своей добыче. Когда тощий почувствовал первые признаки соприкосновения с неизвестным оружием, он был уже обречен.
- кашель начинается почти сразу, ведь дыхательные пути поражаются в первую очередь. Затем разрушается слизистая глаз, желудок, уши. К тому моменту, когда разрушение затрагивает кожу, внутри тела уже нет ни одного полностью целого органа. - Циан прервался и бросил взгляд на извивающегося мертвеца, который еще не понял, что мертв. - Наверное, ты уже меня не слышишь, а жаль, мне хотелось бы, услышать, что ты сейчас чувствуешь.
Кремень действительно не слышал слов своего мучителя, его энергосистема была уже разрушена, сердце продолжало бороться с разъедающей его мерзостью.
- итак, финальные испытания можно считать успешными, а значит это, пора выпускать болезнь на свободу.
Проснувшись утром в теплой постели, Грим долго лежал без движений, прислушиваюсь к тихому дыханию слабого и уязвимого существа. Лисица, которую учитель захватил вместе с тощими и минотаврами, была отдана младшему ученику, как совершенно не интересный материал.
Грим с первого взгляда почувствовал необычную тягу к запуганной девушке, готовой исполнять самые странные прихоти могучих магов, только ради того, что бы не быть наказанной и получить свою миску похлебки. Удивительным фактом оказалось отсутствие имени, как это объясняла сама рабыня, "низшие расы, не имеют права давать имена своим детям".
Немало времени Грим потратил на то, что бы приучить рыжую лисицу есть за столом, а не под ним, используя ложку или вилку, вместо того, что бы лезть в тарелку пушистой мордочкой. Пришлось придумать имя, на которое рабыня была готова откликаться, и ответ пришел сам собой: Мая, имя очень похожее на слово "моя".
Уже несколько дней, Мая спала в одной постели с Гримом, и куда бы не шел чародей, лисица следовала за ним, завернувшись в выделенный для нее плащ из чистого шелка. Приучить рабыню к нормальной одежде, в ближайшие дни парень не считал возможным.
Мая, с каждым днем все больше привязывалась к своему новому хозяину, как она называла Грима. Маг не отдавал девушке приказов, каждую фразу сопровождая ласковыми словами, и ни разу не кричал, не поднимал на нее руку. Но вот других обитателей подземного города, рабыня боялась, в особенности Каира, жестокого и могучего воина, а так же Циана, одолевшего ее предыдущего хозяина.
Стук в дверь, заставил поморщиться Грима и вздрогнуть Маю, которая тут же всем телом прижалась к чародею, плотно зажмурив глаза.
Маг не произнося ни слова, погладил лисицу по голове, улыбнулся в ответ на испуганный взгляд, и только потом поднялся с постели и, одевшись, направился к двери. Замок, установленный гномами, открылся без единого щелчка, и чародей вышел из своего жилища.
