– Это все защита дома, – прошептал себе под нос Ричард Анекто. – Сейчас...
Он повернул в сторону золотую завитушку, украшающую резной поручень, в это же мгновение каждая ступенька с легким скрипом перевернулась и превратила скользкий косой скат в нормальную, во всех пониманиях, лестницу.
– Вперед, – приказал Ричард, и Илдиз, крадучись, начал подниматься.
Когда он исчез где-то на втором этаже, бывший королевский шут Ронстрада повернулся к Кеннету и Ризу:
– Третий этаж, где спальня Рейне, – ваш. С тамошними ловушками вы справитесь. Охраны быть не должно – все на втором этаже, но кто его знает...
– Понятно, – кивнул Риз и направился вместе с Делателем Вдов по лестнице вслед за ушедшим Тагуром.
Под ногами стелился толстый красный ковер, на стенах висели картины в дорогих рамах – Ночной Король привык к роскоши и не понимал, почему должен в чем-то себе отказывать, если всегда можно получить все то, чего душа пожелает. А душа у него была алчная и всегда требовала все больше и больше...
Они прошли мимо площадки второго этажа, Илдиз направился туда – ему было о чем потолковать с людьми Рейне Анекто. Исчезнув в коридоре, он затворил за собой дверь. Товарищи поднялись выше. Кеннет Делатель Вдов скрылся за дверью, ведущей на третий этаж. Грегориан же застыл, вжавшись в стену между двумя этажами: вторым и третьим, приготовившись в случае чего дать подельнику знак...
* * *
Тем временем Ричард оглядывал гостиную в поисках всех тех предметов, которые ему были нужны для выполнения плана. Шкатулка с большими ограненными драгоценными камнями, ранее стоявшая на самом видном месте на столике, переместилась на каминную полку – Анекто-младший специально расположил ее так, чтобы одним углом она не касалась поверхности. Далее – подвинуть бледную статуэтку Аргиума, покровителя нищих и воров. Так, где кочерга? Ага, вот она. Теперь ее...
Закончив свои манипуляции с камином, Шико сдвинул немного в сторону подставку с чужеземной вазой.
Теперь – окно. В стене гостиной было пробито три окна, и Ричард направился к дальнему – из него достаточно хорошо проглядывался камин...
* * *
В коридоре третьего этажа было темно, но свет ему и не был нужен. Когда-то давно, в детстве, Кеннета заперли в темном подвале, которого он боялся больше всего на свете. Просидев там пять дней, он поборол свой страх и при этом научился видеть в кромешном мраке. С тех пор темнота и подвалы, можно сказать, даже стали для него предпочтительнее многого другого.
В коридор выходило лишь две двери: одна вела к лестнице, откуда, собственно, и появился сам Делатель Вдов, а вторая находилась в дальнем конце и совершенно точно была закрыта. На стенах прохода висели старинные гобелены со сценами охоты, сражений и поединков, но разглядывать подробнее Кеннет не собирался. По сторонам стояли статуи, судя по всему, привезенные издалека. На вид – слоновая кость и дорогой южный мрамор, но сегодня и они его не интересовали. У него было дело.
Осторожно крадучись, Кеннет прошествовал через весь коридор и перевернул вверх ногами седьмой слева подсвечник. Послышался негромкий шорох, и ближайший гобелен вжался в стену, уйдя в скрытую нишу: механизм потайной двери комнаты ближайшего слуги Ночного Короля и самого опасного убийцы Сар-Итиада, который на самом деле являлся всего лишь мальчишкой, был надежно заклинен – путь наружу оказался закрыт. Ричард Анекто не хотел, чтобы Бастард, который один приравнивался ко всем Девяти Вольным по своему умению обрывать чужие жизни, принимал какое бы то ни было участие в сегодняшнем представлении.
Уже собираясь возвращаться, Кеннет Делатель Вдов вдруг остановился и в нерешительности замер, глядя на дверь в конце коридора. Это была спальня хозяина дома, и проникать в нее категорически запрещалось, но что если попробовать? Говорили, что именно там хранятся самые ценные сокровища Ночного Короля – все то, о чем болтают старики. Аргиум-Карманник, как же соблазнительно...
Он оглянулся – вокруг никого. Риз остался на лестнице, сторожит дверь, Ричард – в гостиной – занимается своими приготовлениями с окном, а старик Тагур зачищает левое крыло. Время пока есть. Да к тому же за этой дверью находится и сам Ночной Король, принявший на ночь сонное зелье[16]. Именно Делателю Вдов и никому иному достанется вся слава от его убийства...
Кеннет на цыпочках подкрался к двери и наклонился к ней, легонько нашаривая пальцем замочную скважину, – связка отмычек была наготове.
Что? Не может этого быть! Дверь была абсолютно гладкой: ни ручки, ни отверстия для ключа – вообще ничего!
Незваный гость начал оглядывать две стоящие по бокам от двери статуи. Ни дать ни взять настоящие стражники: алебарды в руках, шлемы, латы, у одного даже связка ключей на поясе, а у второго... Стоп! Связка ключей?!
Кеннет аккуратно подцепил крючком большое каменное кольцо, висевшее на каменном поясе статуи, и, как ни странно, оно с легкостью отделилось от своего хозяина. При ближайшем рассмотрении выяснилось, что ключи вовсе не мраморные и даже не изготовленные из слоновой кости, а самые что ни на есть металлические, лишь покрашенные под белый камень. Вот так удача... Осталось найти, куда вставить ключ, а потом...
– Кен! – раздался приглушенный шепот за спиной.
От неожиданности Делатель Вдов едва не выронил каменное кольцо с ключами, которые бы, без сомнения, очень громко звякнули.
– Да чего тебе? – таким же шепотом ответил Кеннет, оборачиваясь.
У выхода на лестницу стоял Риз.
– Ты чего здесь копаешься?! Идем скорее, вот-вот должно начаться...
– Нет, ты иди сам, я догоню, тут еще одно дельце...
– Ну, как знаешь. – Риз скрылся за дверью.
Так, теперь замочная скважина. Кеннет вспомнил о немного потертом указательном пальце статуи стражника. Видимо, им часто пользовались, и это был, несомненно, рычаг, который открывает щель для ключа. Делатель Вдов повернулся к статуям, осторожно повернул замеченный им скрытый механизм. То, что произошло за этим, было не совсем тем, чего ожидал незваный гость.
Лишь только он повернул этот бансротов палец, как из стен вырвались три длинные нити. С волосок толщиной, они были такими острыми, что прошили тело насквозь, будто оно было из мягкого воска. Разрезанный на несколько частей, Кеннет упал на пол. Эта дверь его уже не заботила, его больше вообще ничего не заботило. Дом отомстил вторгшемуся в него. Нити исчезли в тех же прорезях, из которых и появились. Гобелены затянули пробитые щели – на разноцветных тканях не осталось и следа, будто и не прятались за ними неумолимые ловушки-убийцы.
