– Лейла говорила правду, – прошептал завораживающий голос бога. Роя, не его временного воплощения Марака. – Вы действительно очень чувствительные создания…
Кэртис в каком-то оцепенении смотрел, как приближается лицо. Его губ касаются другие, и тело невольно само выгибается от острого чувства, которое даже где-то за гранью наслаждения. Как Растин это выдерживает?!
Имя, мелькнувшее в сознании, словно острое лезвие вскрыло пленку завороженности, и оборотень вскинул руку, которая снова повинуется ему, буквально отшвыривая от себя бога. Тьма внутри смеется. Неприятие Растина послужило мостиком к его богу.
Рой резко отшатнулся и на какое-то мгновение Вечность в его взгляде стала почти… недоуменной?..
Кэртис извернулся и фактически на четвереньках отполз от бога подальше. Тяжело дыша, он скалился на Роя, фактически потеряв способность рассуждать, как человек.
– Ты,- бог Крови и Мрака поднялся на ноги. Его голос был холоднее льда, и слова стекали с его губ ледяными родниками. – Посмел оттолкнуть меня?
– Да, – с хрипов вырывается у Кэртиса. – Я принадлежу Тьме!
– Ты пожалеешь об этом, – и он тенью растворяется в воздухе.
Оборотень сел на траву, утыкаясь носом в колени. Его плечи неудержимо затряслись в приступе хохота. Он отказал БОГУ! Тогда как его тело все еще горит как в лихорадке.
Этого оскорбления Рой не простит. Никогда. Темный смеялся уже в полный голос, откидывая голову назад, распущенные волосы разметались по обнаженной спине и траве… странно, он не помнил когда расплелась коса и когда он лишился рубашки…
Кажется, он начал понимать, почему с определенного момента у жрецов Роя стало почетным принести в жертву своему господину кого-то из кошачьих. Рой на время забудет о нем и этом происшествии, когда оборотень вернется в свое время, но там на алтаре… о да… именно тогда Рой в полной мере вспомнит эту Безумную Битву. И вспомнит, какая именно пантера была его спутником.
– Чему ты смеешься?
Он безумными глазами взглянул на Китиару и снова рассмеялся. Амазонка смотрела на него бешенным взглядом. И в нем явственно читалась… ревность. Воистину, тот, кто устроил эти Битвы, обладает очень специфичным чувством юмора.
Интересно его брату и Лиани так же весело?
– Не смей смеяться! – внезапно сжала кулаки амазонка. – Не смей!
– Почему же? – улыбается Кэртис почти с блаженством, чувствуя, как страх, который все это время исподволь точил его душу растворился в этом смехе. – Разве тебе не весело?
– Нет, – отрезала она. – Не весело! Ты выглядишь, как похотливый кобель. Ты счастлив, что можешь порезвиться?! Считаешь себя неотразимым?!
Сверкнули насмешливые изумрудные глаза:
– Амазонка ревнует? Я польщен. Но только ты ошиблась, я не кобель – я кот. Очень свободный. Ни ты, ни кто-либо другой, даже бог, не может посадить меня в клетку и диктовать мне условия, если я этого не захочу.
– Посмотрим, – она резко развернулась и села у костра, который развела еще перед тем как уснуть.
– Я принадлежу лишь Тьме, – шевельнулись улыбающиеся губы. – Только ей…
И кусочек Тьмы в его душе тихо мурлыкнул в ответ.
Я шел, медленно переставляя ноги. Шаг за шагом. Вытягивая одну ногу из песка, другой погружаясь почти по колено. Еды не было. Воды тоже.
По человеческим меркам, я давно должен был уже лежать, похороненный под песками, но я был жрецом Лейлы. Не так-то легко было меня убить, даже если ты Пустыня.
Как жарко. Я не мог умереть от жажды, от голода или усталости… но сил было мало и с каждым шагом их становилось все меньше и меньше. Я знал, что в конце-концов упаду, попытаюсь ползти, но потом закончатся и эти силы, и я буду лежать на спине и смотреть на четыре багровых солнца этого мира, пока они не выжгут мне глаза. Интересно, а мой скелет сможет жить?
+Ты не боишься? + шелест песка в сознании.
+ Не боятся только дураки, + спокойно отзываюсь я. + А я, хоть и сумасшедший, но не дурак. +
+ Занятно +.
Я ничуть не удивился этому неожиданному собеседнику в своей голове. В детстве, где-то с четырнадцати и пока мне не стукнуло шестнадцать лет, я часто слышал голоса. Потом Лейла объяснила мне, что я схожу с ума. Она была очень озабочена этим, поэтому чтобы её успокоить, я решился и закрылся от этих голосов. Странно, но она поверила, что со мной теперь все в порядке. Все-таки моя госпожа потеряла очень много сил… Если меня ослабить до предела, голоса возвращаются.
+ Тебе надо добраться до ворот, что бы выиграть эту битву. +
+ До каких врат? +
+ Которые ведут домой конечно, + легкая насмешка.
+ О-о, + потянул я. + И как я должен дойти? +
+ Пересеки Песчаную бурю. +
И голос шелестом растворился в его сознании.
Я поднял голову и улыбнулся, увидев приближающуюся стену багрового песка.
Глава тридцать четвертая. Божественная печать
Растин открыл глаза. Над головой светило яркое солнце на фоне прозрачно-голубого неба. Трава щекотала щеку. А на тело навалилось что-то тяжелое и жаркое. Живое. Жрец Роя медленно опустил глаза, уже догадываясь.
Ответный взгляд зеленых кошачьих глаз был почти насмешливым… почти, потому что человеческого в нем было мало.
– Лорд Эро? – вложив все возможное ехидство, какое только у него было накоплено за долгие годы жизни, позвал Растин. – Вы несколько… тяжеловаты. На диете не пробовали сидеть?
Пантера ничего не ответила, только тихо фыркнула, обдав его лицо теплым дыханием. И внезапно шершавый язык прошелся по щеке мужчины.
+ Вкуусныый, + басовитое мурлыкание.
И Растин замирает в растерянности, он отчетливо чувствует, что сознание его собеседника-оборотня чисто, как снег на далеких северных горах. Там нет и признака Эрика Эро. Это было какое-то совсем иное существо. И в то же время, жрец не мог ошибиться, это был Эрик Эро, генерал армии Тьмы и младший брат Кэртиса Эро.
+ Кто ты? + осторожный вопрос, почти не касаясь чужих мыслей, которые текли каким-то чуждым потоком, только вот в нем явственно ощущается что-то знакомое.
+ Меня называют Басилев, чужак, + величественно отзывается пантера, прижимающая его к теплой, напоенной солнцем траве и земле. + Ты можешь звать меня Бас. +
+ Почему? +
+ Потому, что я избираю тебя своим служителем, + надменный ответ, в кошачьих изумрудах пляшут серебристые лучики смеха.
И Растин вдруг осознал, что именно знакомого он ощутил.
+ Ты… Бог? +
+ Можно и так сказать, жрец чужого божества и чужак, + усмехается пантера и странно видеть улыбку на огромной кошачьей морде. Почему-то мелькает мысль, что он никогда не видел, как оборотни добродушно улыбаются, особенно находясь в зверином обличии. Только как их затуманенные глаза заволакивает паволока болезненного наслаждения, когда Рой выпивал их жизнь. Или как губы открывают угрожающий оскал, когда оборотень встречается не на алтаре.
