И внезапно на месте бога снова стоит Марак. Его губы кривятся в подобии усмешки.
– Не думай, что я буду благодарить тебя, киска.
– Я – реалист, – пожал плечами оборотень, отпуская девушку.
Китиара отступила на шаг. Теперь она начала понимать, почему встретила Марака, стоящего в окружении трупов Воинов. Он не убивал их, нет. Не лично. Он просто не позволил им успеть отреагировать на опасность должным образом.
– Марак? – прошептала она, уже не сомневаясь в ответе.
– Вообще-то, его зовут Рой, – голос оборотня был… печальным?
Они снова оказались в другом мире. И хорошо, что там, где они вышли, оказался ручей с живительной чистой водой. Китиара как хороший воин для начала наполнила флягу до краев, и лишь потом наклонилась к воде. Когда им повезет в следующий раз еще неизвестно. Миры менялись как калейдоскоп. Тот серный с вонючими источниками был лишь прологом. Время скакало как ему заблагорассудиться и они давно уже не разбирали сколько времени прошло, амазонке казалось, что уже несколько недель, но оборотень заверил, что это невозможно, потому что Безумные Битвы должны длиться не более трех суток. Откуда была такая уверенность, он не сообщил.
Китиара вытерла тыльной стороной ладони рот и покосилась на своих спутников. Рою ни еда ни вода не требовались, поэтому он меланхолично обозревал лес, выстроившейся перед ними. Он все еще пребывал в образе подростка, и Китиара была ему за это благодарна.
Оборотень с наслаждением пил воду, но о запасе не беспокоился, похоже его тоже не слишком тяготило её отсутствие все это время.
И несмотря на это, амазонка, чем дальше, тем все более утверждалась во мнении, что нет существа более совершенного, чем женщина. Даже, если это касается богов.
Однако и амазонки подчинялись общим законам природы. Им нужны были мужчины для продолжения рода. И девушка, которая до сих пор не брала мужчину в своей дом, начала задумываться, периодически поглядывая на гибкое сильное тело оборотня. Кэртис поражал её. Он перечил и хамил богу так, словно, был равен ему. Его способность перевоплощаться, скорость реакций, сила… Китиара даже начала признавать, что в этом что-то есть притягательное.
– Эй, котенок, – насмешливый голос Роя прервал её мысли. – Хочешь услышать, что наша смертная спутница думает?
Амазонка буквально окаменела, но была достаточно умна, что бы промолчать.
Оборотень даже не обернулся, разглядывая путь, по которому им предстояло идти:
– Вот уж не думал, что бог унизиться до подслушивания мыслей какого-то насекомого, – голос его был ровный и безразличный. – И уж тем более станет ехидничать над жалким оборотнем.
Девушка ожидала новой жаркой вспышки гнева. Который так часто демонстрировал Рой. Её тело непроизвольно сжалось, а сознание пожелало куда-нибудь исчезнуть. Она боялась Роя до полусмерти, и совершенно не стыдилась это признавать.
Вопреки её ожиданиям бог промолчал. И даже оборотень удивленно обернулся, когда прозвучал спокойный задумчивый голос Роя:
– Не такой уж и жалкий…
– Что я слышу? – Кэртис насмешливо прищурился. – Это можно считать комплиментом?
Губы бога искривила усмешка:
– Кажется, я начинаю понимать, что находят некоторые из нас в смертных, точнее отдельных представителях. Возможно даже…
– Что? – кошачьи глаза смотрят с любопытством и бесстрашием. А Китиару уже знобило от ужаса и эмоций, отголоски которых едва-едва касались её.
Бог, в образе мальчика усмехнулся, он больше не намерен был продолжать разговор.
А потом они молча двинулись в глубь леса. И вот что удивительно – за весь день пути ни разу не изменился мир и на них никто не напал, словно им предложили небольшую передышку.
– Пора на ночлег, – наконец остановился Кэртис.
Рой демонстративно поморщился, но без единого возражения опустился на землю. Разговор о привалах уже однажды прозвучал. И на вспышку бога, Кэртис меланхолично предложил тому следовать дальше без обременяющего его присутствия двух смертных. Почему-то Рой остался. И темный не стал обострять отношений, спрашивая почему. Впрочем, у него были догадки по этому поводу.
Амазонка с облегчением поняла, что возможно ей удастся поспать, так как Рой никогда не смыкает глаз, а у Кэртиса кошачья чуткость. Никто не мог подобраться незамеченным.
Кэртис устало прикрыл глаза. Темные ветви леса скрывали небо, но и без того можно было понять, что там вряд ли светит хотя бы одна звезда. Видимо, им действительно дали передышку, и хотя по хроникам он знал, что Битвы длились три дня и три ночи, но никто не говорил, что время внутри них двигалось точно так же… по его ощущениям прошло около двух с половиной недель. Хорошо, еще миры были настолько различны, что можно было поискать воды и еды для девчонки. Все-таки она была балластом, он сам это признавал, но что-то подсказывало, что они должны её сохранить. Она для чего-то нужна. Девочка выжила еще до его прихода в присутствии Роя – это несомненно плюс. Странно, то бог полностью игнорирует её присутствие, то внезапно начинает задевать её… словно, кошка с мышкой играет. Занимательное зрелище.
Оборотень также прекрасно осознавал, что за всем его собственным хамством и противостоянием Рою стоит самый элементарный страх. Ему до сих пор снилось иногда, как приходит НЕПРАВИЛЬНАЯ боль, которую он испытывал на алтаре Роя. Как главнокомандующий Тьмы, он четко ощущал, что бог Мрака лишен фактически всех своих божественных сил, чтобы участвовать в этой битве, но все равно его мощь устрашала. И это была не милая девочка-Лейла, к которой он привык за время общения с Лиани, и даже не Сирен.
Полудрема, в которую он погрузился, ласково окутывала покрывалом, убаюкивала. И внезапно ему показалось, что чьи-то ласковые пальцы коснулись волос, чуть взъерошили изрядно потрепанную за время путешествия прическу и скользнули по левому виску, линией прошлись по щеке, вызывая сладкую дрожь, и коснулись губ. Каждое прикосновение отзывалось искрой наслаждения в теле.
Кошачья сущность темного поддалась этой ласке, почти с мурлыканием. Тихий смех рассыпался мелодией в воздухе. Изумрудные глаза распахнулись. Это не было сном или дремой.
В ночном полумраке над ним замерло красивое лицо, обрамляемое платиново-белыми волосами, словно дымкой загадочного тумана, и призрачно-зеленые глаза чуть щурятся от странного чувства.
– Лейла говорила правду, – прошептал завораживающий голос бога. Роя, не его временного воплощения Марака. – Вы действительно очень чувствительные создания…
Кэртис в каком-то оцепенении смотрел, как приближается лицо. Его губ касаются другие, и тело невольно само выгибается от острого чувства, которое даже где-то за гранью наслаждения. Как Растин это выдерживает?!
