— Ладно, главное, чтобы он не переполошился во время боя.
— Не волнуйтесь, Босс. Крастэр повидал боев не меньше моего и во время заварушки никогда не теряется, а вот парадов, как и я, не любит.
— Ну если ты так говоришь, значит, так оно и есть. Продолжайте в том же духе.
Все это продолжалось долго. Очень долго. Дольше, чем имело смысл считать, но намного меньше, чем я планировал изначально. Однажды, когда я в один прекрасный день отдыхал в каминном зале после очередного рейда, меня нерешительно потрогали за плечо. Я буквально подпрыгнул от неожиданности и уже в полете начал читать одно из своих самых опасных заклинаний, но вовремя остановился. Позади моего кресла стоял испуганный Оокотон. До него уже дошло, что вот так вот меня будить — очень даже неплохой способ совершить самоубийство. Надежный, можно даже так сказать. Поэтому когда я спросил: «Что случилось?», он далеко не сразу вспомнил, зачем, собственно, пришел.
— Я — все! — наконец выдавил он из себя.
— Люблю лаконичные ответы... А теперь не мог бы ты его пояснить?
Оокотон налил себе из кувшина, стоявшего на столике у кресла, понюхал, поморщился и залпом выпил совершенно безобидный сок, хотя по его лицу можно было предположить, что невинная девица пьет первач.
— Думаю, я достиг своего максимума. Больше я не вытяну, даже в долине. Я в этом уверен, — твердо заявил юный некромант.
— И сколько у нас всего?
— Примерно двести тысяч.
— М-да... Негусто... — Я как-то сразу понял, что Оокотон прав — больше он не потянет. С другой стороны — а какая разница? Мы ведь уже давно решили, что стенка на стенку все равно стоять не будем. Уменьшим количество пехоты, и дело с концом... Ну и мне придется попыхтеть, вместо того чтобы наслаждаться зрелищем с балкона. Одним словом, новость меня не расстроила — я уже порядком устал от этой суеты и беготни. Чего нельзя было сказать о Шраме — вот он сильно загрустил, узнав, что под его командованием будет в два с половиной раза меньше воинов.
— Ну как мы против них выстоим? — распалялся Шрам вечером того же дня, когда узнал новость. — Мы же и так исходили из того, что условная боевая единица противника сильнее нашей, а их триста тысяч!
— Не горячись. Не забывай, что в бой идут не крестьяне, а скелеты, и что кроме пехоты у нас очень приличная тяжелая кавалерия и много луков. Я не думаю, что возникнут такие уж большие проблемы. На нас пойдет сплошной вал пехоты, ну так позаботимся о том, чтобы ему было тяжелее идти.
— Построим там линию укреплений?
— Можно и укреплений. На месте разберемся. Ты мне вот что скажи: та армия, что есть, уже укомплектована?
— Не до конца. Но по большей части — да.
— Хорошо, тогда доукомплектуем то, что есть, сделаем упор на кавалерию и метательное оружие — и вперед.
Доукомплектация армии прошла быстро. Мы легко рассчитали, чего и сколько нам не хватает, и быстро дозаказали все необходимое. Когда все было собрано в надлежащем виде, я изъял большую часть энергии из ставших теперь ненужными порталов и собрал вместе всех моих командиров, а также Оокотона.
— Ну что, господа, пора нам прогуляться на место будущей заварушки.
Сквозь одобрительные возгласы пробился неуверенный вопрос молодого некроманта:
— Думаете, там все в порядке?
— Сейчас и увидим. Все готовы к прыжку?
Я настроился так, чтобы в мире Оокотона прошло как можно меньше времени. Мне бы не хотелось вывалиться из портала прямо перед дружным строем вражеской армии.
После прыжка мы оказались прямо у опечатанных мною ворот некромантской цитадели. В лицо нам ударил сильнейший ледяной ветер, несший с собой целый рой колючих снежинок. Да уж, при такой погоде в горах неожиданного нападения можно не опасаться, но и о строительных работах речь идти не может.
Помнится, на уроках географии нам рассказывали, что у полярников есть всего три определения силы ветра. Я их немного подкорректировал, чтобы легче было запоминать, и в итоге получилось так: «устоял на ногах», «упал в сугроб» и «унесло вместе с сугробом». Тут все было не так страшно, конечно... Устоять на ногах, по крайней мере, было можно, но вот о большем говорить не приходилось.
Я снял печать с ворот маленького замка, и мы дружно ввалились внутрь.
— Ну и погодка! — пробурчал Шрам, стряхивая снег с лысины.
— Зато не очутились прямо посреди урфского лагеря.
— Тоже плюс.
— Оокотон, — я обратился к некроманту, который с любовью оглядывал почти что дом родной, — а есть у тебя какая-нибудь карта местности?
— Есть, в главном зале. Там еще отмечены зоны концентрации некроэнергии — по всей долине она неоднородна. Пойдемте, покажу! — И мы пошли вслед за нашим проводником. В главном зале действительно висела большая карта. Во время моего первого визита я не обратил на нее внимания — уж больно был сражен информацией о том, что из всех помощников мне достался один юнец. Но все в итоге получилось к лучшему, и теперь можно было спокойно изучить замковую обстановку.
Карта оказалась просто замечательной — на ней были старательно вырисованы все неровности рельефа в целом и каждый камушек в отдельности. Испросив моего и Оокотонова разрешения, Шрам с ребятами аккуратно сняли карту со стены, разостлали на полу и углубились в обсуждения будущей тактики. Я пару минут послушал, а затем направился в конец зала, к возвышающемуся трону некромантов. Усевшись на этот весьма удобный образчик мебели, я полуприкрыл глаза и стал изучать элементы обстановки на предмет наличия в них магии.
Как это ни странно, магии в тронном зале практически не было. Скорее это можно назвать остаточными следами пребывания тут других могущественных людей, да и то — могущественных с весьма большой натяжкой.
От моего занятия меня нерешительно отвлек Оокотон. Все это время некромант прохаживался по замку, а теперь вернулся в тронный зал и подошел ко мне с очень необычным для него выражением лица. Я уже говорил, что упорные занятия некромантией сыграли свою роль в его внешности, и его облик достаточно сильно изменился, но теперь на его лице проступило довольно неожиданное выражение — детский испуг пополам с неуверенностью. Увидев мою приподнятую бровь, некромант заговорил:
— А что будет, если Совет вернется?
— В смысле?
— Ну... Я вообще не ожидал, что у нас все получится... Тем более — так... Я думал, что мы сделаем что-нибудь, весть об этом широко разнесется... Как и весть о том, что вы возглавляете оборону перевала и что Совет вернется, и вот тогда мы все вместе сможем дать отпор. А теперь получается, что Совет вернется на готовенькое и сразу же захочет порулить. Хорошо быть героем, когда за спиной такая армия и все подвиги на самом деле уже совершены.
