Блокету мучительно застонала, услышав такую новость.
Ивосо начала безумно извиваться в держащих её верёвках. Я полюбовался на это соблазнительное зрелище и сказал:
— Не советую дёргаться, свободная женщина, это не приведёт ни к чему хорошему.
Ивосо, глупо и бешено боролось с верёвками. Затем, видимо устав, уставилась на меня со страданием и ужасом, и прекратила свою борьбу. Конечно же, она осталась столь же беспомощной, как и была.
— Дайте мне кайилу, — отчаянно зашептала она. — Помогите мне бежать. Я сделаю вас богачом среди Жёлтых Ножей!
— А что на счёт её? — указал я на Блокету.
— Она — всего лишь рабыня, — отмахнулась Ивосо. — Оставьте её. Пусть предстанет перед судом.
Блокету жалко посмотрела на свою бывшую госпожу.
— Даже не смей открыть свой рот, рабыня, — зашипела на неё Ивосо.
— Простите меня, Госпожа, — пробормотала Блокету.
На шее девушки, притянутой к столбу верёвками, всё так же красовался ошейник Ивосо. Кувигнака не счёл нужным снимать это с неё.
Я с интересом посмотрел на Ивосо, которая стояла передо мной, привязанная к столбу, и абсолютно беспомощная, но с надеждой смотрящая на меня.
— Мне жаль тебя, но мои симпатии на стороне племени Кайил, — огорчил я девушку, и отвернулся, собираясь уходить.
— Воин, — заискивающе позвала Ивосо.
Я остановился от неожиданности.
— Пожалуйста, вернитесь, — попросила меня Ивосо.
Она назвала меня «Воин», хотя я всё ещё носил ошейник Кэнки, хотя я всё ещё был рабом. Значит, она хотела, таким образом, подольститься ко мне. Ивосо, насколько я уже знал, немногое делала бесцельно.
— Да? — обернулся я.
— Я привязана слишком туго, — пожаловалась она. — Разве Вы не можете ослабить мои верёвки, хотя бы на немного?
Я задумчиво смотрел на неё.
— Пожалуйста, пожалуйста, — заканючила она.
— Ты красива, — признал я.
— Связанная и раздетая, о прекрасный воин, и будучи действительно красивой, как я могла бы надеяться скрыть это от Вас? — поинтересовалась она, игриво.
— Это верно, — признал я.
— Пожалуйста, — дёрнулась она.
— Возможно, — сделал я вид, что задумался.
— Ой! — вскрикнула она, когда я присел у её ног.
— А-ай! — это я уже проявил внимание к её запястьям.
— О-у-у! — простонала она, от моей заботы о верёвке пересекавшей её живот.
— О-ох! — захрипела девушка, когда пришла очередь её шейной верёвки.
— О! О-о-о! — стонала Ивосо.
Закончив с верёвками, я отступи на шаг, чтобы полюбоваться выполненной работой.
— Но, Вы же, не ослабили мои путы! — возмутилась она.
— Нет, — сказал я. — Кажется, несомненно, по рассеянности, я затянул их.
Она сердито смотрела на меня, что теперь для неё сделать было не так-то просто, ибо её голова было туго притянута к столбу.
— Животное! Слин! — обозвала она меня.
Я пожал плечами, и, отвернувшись, сделал шаг прочь.
— О, Воин, Воин! — отчаянно и мягко позвала она.
— Да? — отозвался я, поворачиваясь и становясь в такое место, где она могла бы видеть меня, но не прямо, а прилагая усилия.
— Как проходит совет? — вдруг спросила она.
— Какой совет?
— Большой совет племени Кайила, всех оставшихся Кайила. Исбу, Касму, Исанна, Напоктан и Висмахи? — перечислила Ивосо.
— Совет?
— Тот, что проводится здесь, — сказала она.
— Откуда Ты узнала о совете?
— Но Вы же, сами упоминали об этом, — напомнила она, — в стойбище Жёлтых Ножей, в моём вигваме.
— О-о, — протянул я.
— Также, — с трудом улыбнулась она, — разве Вы не думаете, что я могла не увидеть все вигвамы, когда меня доставили к столбу?
— Я полагаю, что не имеет никакого значения то, что Ты знаешь об этом, — заметил я. — Ведь Ты — пленница. Главное, что это не известно ни Зверям, ни бледнолицым солдатам — вашим союзникам, ни Жёлтым Ножам, ни Киниямпи.
— Нет, — признала она, хитро улыбаясь, — ведь в этом случае, они могли бы взять Вас здесь врасплох, окружить Вас и блокировать в этом месте. Вы были бы, практически пойманы в ловушку, с мизерными шансами на спасение, на Скале Советов.
— Несомненно, хорошо, что наш сбор здесь, и этот совет, является наиболее охраняемой тайной, и что наши враги ничего не знают об этом.
— Да, — согласилась Ивосо, — иначе работа, начатая в летнем стойбище, могла бы быть практически завершенной здесь. Всё племя Кайил, практически было бы стёрто с лица Прерий.
— Но на наше счастье, у наших врагов не было возможности узнать, где мы находимся.
— Мы всё это время просидели с мешками на головах, — пожаловалась Ивосо. — Их снимали лишь иногда и нерегулярно, только чтобы засунуть еду в рот, и поднести деревянную миску с водой к нашим губам. Было трудно следить за временем.
— Понимаю, — кивнул я.
Мешок на одетый на голову рабыни, часто приводит к её временной и пространственной дезориентации. Это рассматривается мужчинами, как его ценное свойство. Некоторые работорговцы используют подобные мешки, чтобы значительно сократить время приручения девушки. У этих мешков, конечно, есть немало областей применения. Одна из них — это приучить девушку к мысли, что она беспомощна и зависима. Другая — для наказания.
Не могли бы Вы, прекрасный воин, сказать бедной свободной женщине, связанный так же беспомощно как рабыня, какой сегодня день?
— Я полагаю, что это не могло бы причинить вреда, — прикинул я.
— Пожалуйста, прекрасный воин, — льстиво запросила она.
— Сегодня — последний день Канвапегиви, — сообщил я.
— Ах! — ликующе воскликнула она.
Про себя я улыбнулся. Разве она всё ещё не видела пыль? Она уже явно просматривалась вдали, в западном направлении, и до неё было не больше четверти ана пути. Все передвижения белых наёмников и Жёлтых Ножей, с того времени, когда они форсировали Северную Кайилу несколько дней назад, находились под наблюдением нашими следопытов.
— Ты кажешься довольной, — отметил я.
— Это — ерунда, — ушла она от ответа.
Она что, действительно думала, что это было простой случайностью, что они с Блокету были привязаны к столбам этим утром, и что интересно, в последний день Канвапегиви?
Стараясь скрыть свой интерес, Ивосо принялась присматриваться к расстилающейся ниже равнине, несомненно, с некоторой тревогой.
— Увидела что-то? — поинтересовался я.
— Нет, нет! — торопливо ответила она, кося на меня взглядом.
— О-о, — многозначительно протянул я.
Я отвернулся от края, и демонстративно не глядя на запад, начал сматывать верёвку, одну из нескольких таких же, что казалось, бесцельно, были разбросаны около края обрыва. Когда я оказался позади Ивосо, то присмотрелся к ней снова. Как я и думал, она возвратилась к исследованию окружающих равнин. Мне даже стало интересно, сколько времени у неё уйдёт на то, чтобы обнаружить облако пыли. Я заметил его, сразу как прибыл в эту расщелину, но, к слову сказать, что благодаря следопытам я знал куда смотреть. И я знал, что искать. Это было очевидно, но не так важно.
