— Ты действительно хочешь знать, что это было, капитан? — спросил я. — Можешь не отвечать, я все равно не расскажу. Секретная информация, знаешь ли. Солдаты, вроде бы, подписывают документы о неразглашении государственной и военной тайны?
Стоун хмуро смотрел мне прямо в глаза и, кажется, порывался сказать что-то резкое, но сдержался.
— Значит, информация про наркоторговцев — лишь ширма? — спросил капитан. — И на самом деле эта операция была изначально секретной?
— Верно, — кивнул я.
На секунду Стоун погрустнел, но тут же взял себя в руки. Однако этой секунды хватило, чтобы зажечь мое любопытство. Соблюдая осторожность, я залез Скотту в голову, с целью «почитать» его мысли.
Искать долго не пришлось, вся подноготная была, так сказать, «снаружи». Капитан Скотт Стоун всю сознательную жизнь отдал армии, очень уж он ее любил. Он прошел тяжелый путь от желторотого салаги до матерого профессионала. Воевал, начиная с Ирака и до Ливии с Венесуэлой. И теперь он, отдавший армии всего себя, попал под сокращение. Уволить его должны были через несколько месяцев, всех «сокращаемых» заранее предупредили об этом. Не нужен он был больше армии США.
И единственная возможность остаться в рядах морпехов для него — это получить внеочередное звание. Поэтому, когда появился я, он обрадовался — лагерь наркоторговцев это же наверняка будет бой, а бой это отличная возможность выделиться для такого славного парня, как он.
И бой состоялся, и капитан Стоун показал себя с лучшей стороны. Вот только эта операция была секретной. А за такие, как известно, наград и поощрений не дают, этих операций вообще не существует. Официально, конечно же. И все погибшие морпехи сегодня будут в лучшем случае приписаны к потерям от боестолкновения с пиратами или теми же наркоторговцами. А в худшем — в их делах просто напишут «несчастный случай» или «самоубийство».
Поэтому и погрустнел капитан Стоун, он на эту операцию возлагал большие надежды, которые были безжалостно уничтожены мной.
«Какая жалость».
«Тоска. Может, уже свалим отсюда? Становится как-то скучно».
Всенепременно. Только сначала я хочу посмотреть, что это за пленники тут были. Возможно, это оперативная группа Братства?
«С ребенком? Вряд ли».
Да, но проверить все-таки стоит.
До берега мы добрались быстро. Несмотря на победу, морпехи сохраняли гробовое молчание. Были ли тому причиной тела друзей, которые они тащили? Или предчувствия чего-то нехорошего с моей стороны? Ведь они стали свидетелями чего-то определенно сверхъестественного, а что с такими «свидетелями» делают? Правильно.
Впрочем, причины мрачности солдат меня волновали мало. Я им даже стирать память не буду — пусть Орден этим занимается, они же у нас поборники законности, справедливости и всеобщего благоденствия. Воспользуемся опытом времен войны Темного Лорда: пускай Орден Феникса выделяет силы на устранение моих следов.
Для этого им придется немало потрудиться: экипаж трех десантных кораблей, командование Флотом, которому наверняка обо всем доложит адмирал, да еще и реальное ЦРУ, которое наверняка заинтересуется произошедшим. Даже по самым оптимистичным прикидкам получается около пяти-шести тысяч человек.
А если какой-нибудь солдатик выложит информацию об огромной змее в Интернет, да еще подкрепит текст фото и видео материалом — будет вообще весело. А что так будет — я ни секунды не сомневался, нынешнее развитие технологий магглов позволяло транслировать операцию на весь земной шар в прямом эфире.
Все-таки хорошо иметь наплевательское отношение к статусу о секретности. Мои враги, к счастью, таким преимуществом не обладают.
Занятый такими мыслями, я не сразу понял, что мы уже пришли на берег. В одной из барж я и нашел освобожденных пленных. Мужчины и женщина уже были мертвы — медики ничего не смогли сделать, слишком серьезны были их раны. А вот их (их ли?) ребенок, мальчик лет двенадцати, был жив и здоров, правда, находился в шоковом состоянии. И его можно понять, не каждый в таком возрасте выдержал бы вид жрущих человечину дикарей. А если свое блюдо аборигены готовили еще и у него на виду…. У парня могут быть серьезные проблемы с психикой.
— Что-нибудь выяснили? — спросил я у главного медика.
— Гражданские, — ответил он, перебирая упаковки с лекарствами, что-то ища. — По словам мальчика, они из Англии. Решили отдохнуть на Карибах, попутешествовать на яхте. Его отец был заядлым мореходом. Потерпели крушение в открытом море, и их шлюпку течение вынесло на этот остров. И почти сразу они попали в руки каннибалов.
— Понятно….
— Сэр, с этим мальчиком происходит что-то странное, — признался медик. — Когда его привели, его волосы были рыжими, я готов поклясться. Потом они почернели. А теперь — пепельно-серые.
Я посмотрел на сидящего на скамейке ребенка. Он, казалось, ничего не видел и не слышал — сидел, уставившись в одну точку на полу.
«Метаморф?»
Сейчас проверим. По возрасту он уже должен подходить для школы. Из Англии говорите, да?
Я подошел и сел напротив мальчика, взяв его за подбородок и подняв лицо от пола.
— Ты из Хогвартса? — тихо спросил я.
В глазах мальчишки зажглась… надежда? В общем, при упоминании Хогвартса он заметно оживился и закивал головой.
— С какого факультета? — задал я следующий вопрос.
— Хаффлпафф, — прошептал в ответ ребенок.
Значит, точно маг. А родители, скорее всего, магглы. Что ж, печальна судьба мальчишки. Но ничего не попишешь, увы. Орден о нем позаботится.
Я встал со скамейки и направился к выходу. Больше меня здесь ничего не держало. Но спокойно уйти мне не дали. Лишь через несколько шагов я почувствовал, как меня кто-то держит за штанину.
Это был ребенок. По какой-то непонятной причине, он встал и пошел вслед за мной, держась своей маленькой ручкой за меня. Санитары попытались вернуть его на место, но он лишь сильнее прижался к моей ноге. Ростом он был мне на уровне живота.
— Отстань, — не скрывая грубости, сказал я мальчишке.
Он только замотал головой. Санитары рассеяно переводили взгляд с него на меня и не знали, что делать: то ли остаться в стороне, то ли попытаться отцепить ребенка от «страшного и ужасного» ЦРУшника.
«Возьми с собой».
«Точно, я давно хотел домашнюю зверушку. Вот так придешь домой после очередного геноцида — а она тебе радуется».
Зачем мне он?
«Метаморф. Может оказаться полезным, ты же знаешь, на что они способны».
Зерно логики в этом есть, признаю.
Сомнения санитаров я разрешил. Просто взял мальчишку на руки и вместе с ним спустился обратно на берег. Парень обнял мою шею, как утопающий обнимает спасательный круг.
