Сыновей главы сопровождали всего трое слуг и пятеро человек охраны. По меркам нашей аристократии до убогого мало. Отец, даже когда выбирался к соседу, брал как минимум шестерых сопровождающих, а уж в столицу герцогская семья всегда ездила вместе с множеством разных слуг: конюхи, горничные, гувернер, гувернантка, секретарь, охрана и демон знает, кто еще.
Один из охранников-горцев рассказал поварихе, что согласно их традициям, слишком много сопровождающих брать с собой нельзя. Много телохранителей – это демонстрация того, что гости не уверены в честности того, кто их пригласил, а большое количество слуг – показатель несамостоятельности господ.
К слову, о красоте сыновей главы говорили многие. Отмечали стать, умение себя держать, особую властность и блеклые глаза. Светло-голубые, меняющие цвет до светло-зеленых, у Ллойда и светло-карие, почти желтые у Канлира. Одна из служанок была уверена, что глаза «выгорели» из-за черного колдовства. Где она такое слышала, девушка сказать затруднялась. О магии тасарцев кроме непонятных догадок ничего больше узнать не удалось. Горцы никак не демонстрировали свои умения. Возможно, отец знал больше, но к нему с этим вопросом я подойти не решилась.
Асана Ирва в отличие от герцогских слуг я расспрашивала, не скрываясь. Мне повезло, что он был на одной из горских свадеб, но никаких опасных традиций не усмотрел. Пара приходила в ратушу, подписывала бумаги, а затем молодые ехали домой или в ресторан и праздновали. Все…
Однако предположение с опасным брачным обрядом казалось мне вполне логичным. Возможно, были тайны, которые не показывали чужаку. Не просто так отец решил послать меня вместо Люсинды!
С другой стороны, условий мирного соглашения я не знаю. Может быть, горцы хотели сразу же забрать невест и воспитывать их в традициях своего общества? Не желая расставаться с законной дочерью, отец быстро посватал её за графа. А я – взрослая, и сразу у горцев прослыву доверчивой и уверенной в себе: ни слуг у меня нет, ни охраны. М-да.
Кстати, традиции у горцев сильно отличались от наших. Во-первых, обучали всех, невзирая на пол, социальное положение и достаток. Начальное образование было бесплатным и одинаковым для всех. Перспективные ученики могли перейти под покровительство аристократического семейства и продолжить обучение.
Во-вторых, тарисийцы развивали магический дар у девочек и у мальчиков. Мало того, женщины, если желали, тоже могли служить в армии. Поразительно! Считалось, что девушка должна быть выносливой и уметь постоять за себя, поэтому дамы не пренебрегали тренировками.
В-третьих, у отпрысков знатных семейств последний этап обучения назывался «выбросить из гнезда». Девушка или парень должны были без поддержки или с минимальной поддержкой родственников устроиться среди обычных людей. Часто наследников и наследниц отправляли в другой клан. Справятся – хорошо, нет – значит, не готовы для самостоятельной жизни.
Господин Ирв рассказывал, как у молодого врача в госпитале случайно увидел магическую татуировку, которая означала принадлежность к аристократии. Парень работал со всеми на равных, общался без снобизма, поэтому Асан был очень удивлен, когда узнал о его происхождении, а потом и о последнем этапе обучения.
Возможно, именно поэтому у горцев не было пропасти между знатными и незнатными людьми. Аристократы подчас специально одевались без изысков, желая таким образом подчеркнуть, что близки к народу. Неудивительно, что и общались они со всеми ровно вне зависимости от происхождения.
Как оказалось, горцы действительно не делали разницы между рожденными в браке детьми и незаконнорожденными. Асан Ирв рассказывал об одной женщине, которая готовила для каменщиков. Оказалось, что неё было трое детей от трех разных отцов. Мужчины неженаты и жили далеко, но примерно раз в месяц каждый из них навещал своего ребенка, помогал по хозяйству, а если не мог этого сделать, присылал деньги. При этом к женщине относились с уважением и почтением, а детей баловали и привечали.
Служанка, которая, сидя в комнате, невольно слушала о традициях в Тасаре, охала и причитала о блуде и грешницах. Господин Ирв так на неё глянул, что женщина замолчала и только после того, как занятие закончилось, пробурчала себе под нос:
– Понятно, почему герцог Люсинду к горцам не послал, если там такое бесчестье на каждом шагу…
Сомневаюсь, конечно, что все так и было. Радовало, что хотя бы тут отец не соврал. Может, мне действительно лучше будет в Тасаре? Муж и его родственники не станут хуже ко мне относиться, из-за того, что я родилась вне брака. Чем больше я об этом думала, тем больше уверенности обретала. Если все так, как рассказывает господин Ирв, то в Тасаре я не пропаду.
Законы горцев суровы: за неподчинение приказу – смерть; за лжесвидетельство – смерть; за кража – отработка, если первое нарушение, за повторое – отрубают руку, за третье – смерть. И в таком духе весь остальной кодекс. Для аристократов не было никаких поблажек: их так же казнили за нарушение законов. Но зато в Тасаре почти не было преступности.
Несмотря на то, что я расспросила обо всем, что знал господин Ирв, к отгадке так и не приблизилась. Не понятно, что задумал отец и почему герцогиня так уверена в том, что свадьбы не будет?
Служанки не хотели обсуждать свою хозяйку – к сожалению, прямой запрет Её Светлости они обойти не могли. Это расстраивало. Зато количество яда, которое стала выдавать Люсинда, сократилось. Теперь она больше молчала, иногда поглядывая на меня свысока, усмехаясь и злорадствуя. Это нервировало. Мне ужасно не хватало информации.
Тем не менее, в моих поисках истины была и положительная сторона: я сумела подружиться с некоторыми слугами. Несколько дней назад пожилой конюх вспомнил, что случайно слышал, как герцог говорил с каким-то господином обо мне. Хотя дедушка не понял, о чем вели речь, но моё имя разобрал, а еще подробно описал того мужчину.
Среднего роста, худой, уже начинающий лысеть, тусклые, напомаженные волосы, маленькие глаза, тонкие губы и черные усики над ними. И весь какой-то излишне манерный и неприятный. Очень подозрительный тип. Зачем он приезжал к герцогу? Почему они говорили обо мне?
Я предположила, что этот человек, возможно, снова навестит отца, и тогда нужно будет сделать все, чтобы подслушать их разговор. Мне повезло. Комната для обучения окнами выходила на запасной вход. В тот день я занималась одна, пожилая служанка дремала в кресле, присматривая за моей честью.
Вдруг к запасному входу подъехали двое мужчины. Одного из них я узнала сразу – Алан, а вот второй точно подходил под описание, которое дал конюх. Надеюсь, у меня получится подслушать. По крайней мере, план у меня был.
Служанка так и не проснулась, когда я осторожно выскользнула за дверь. Понятное дело, отец с этим подозрительным господином будут разговаривать в кабинете. Значит, мне туда. На место я прибежала никем незамеченная, обхватила ручку двери соседней комнаты и потянула вниз. Есть! Замок так и не починили. Уверена, что экономка даже не рассказала о поломке хозяину, ведь в таком случае герцог сократил бы её жалование. Хотя женщина ни в чем не виновата: замок сломала я.
Дело в том, что рядом с кабинетом герцога была предусмотрена комната для секретаря, но не так давно мой отец рассчитал парня, который на него работал. О причине увольнения никто не знал, однако с той поры комната секретаря пустовала. Раз в неделю служанки убирались в помещении: экономка открывала несколько комнат на этаже, и женщины стирали пыль со шкафов и мыли полы.
Экономка должна была следить за уборкой, но обычно она занималась другими делами. Этим я и воспользовалась: пока служанки мыли полы в других помещениях на этаже, я незаметно сломала замок в комнате секретаря.
На самом деле это не так просто, как кажется, сломать замок так, чтобы он выглядел невредимым. Но я знала, как это сделать, правда, только в теории. Когда мы с мамой жили у дяди, он организовал что-то вроде школы для обучения сыновей купцов. Каждый день мальчишки ходили заниматься, общались друг с другом и хвалились достижениями.
