— Какой план? — спросил Люмберг.
Отряд из трех воинов баронства Гельшат, служителей Янтарного ордена и группа монахов расположились в небольшом овраге, рядом с ручьём.
— Из того, что я успел записать, вот тут, в большом доме, находится их главный. А вот в этих домах вокруг располагаются маги послабее. Думаю, это ученики или прихвостни, — пояснил Снек, указывая места на небольшой собственноручно сделанной карте. — Вот тут парочка жертвенных алтарей. Показатели тьмы на артефакте зашкаливают. Слабо представляю себе, сколько они тут перерезали людей.
— В селе этом много людей? — спросил Гош, внимательно рассматривавший карту.
— Нет.
— Сколько?
— Нисколько. Живых людей в селе не осталось, — мрачно ответил клирик. — Есть небольшой отряд нежити. Насколько я помню инструкции к артефакту, на них уже начала гнить плоть, а сама нежить располагается в дальнем сарае. Я не сильно разбираюсь в глубокой настройке, поэтому не смог определить, в каком состоянии нежить, но уверен, что туда ее отправили из-за вони.
— А какая разница, насколько они сгнили? — спросил один из воинов, сопровождавших молодого дворянина.
— Грамотно поднятая нежить впитывает силу тьмы, которая выделяется из гниющей плоти, — начал пояснять Снек. — И чем дольше поднятая нежить гниет, тем больше она впитывает силы и становится на порядок опаснее.
— Так давно умершие тоже гнили, — непонимающе пробормотал воин.
— Да, и сила спокойно уходила впустую, а если труп гниет, будучи поднятым хорошим темным, то сам себя усиливает от впитанной тьмы. Бесплатное хорошее усиление нежити.
— А сам маг? — вмешался Люмберг.
— Он полностью экранировал свое жилище, — покачал головой Снек. — Артефакт не может его считать. Единственный раз, когда он выходил, я сумел заметить только одну его особенность…
— Ну? — надавил Гош.
— Это тёмный маг крови.
— Такого точно оставлять нельзя, — покачал головой Гош. — Только вот, как мы его резать будем?
Снек скосил взгляд на парня, который сидел молча и одними губами произносил молитву. В его руках был стальной прутик, кончик которого начинал светиться. После этого он перекладывал его в другую руку, и стержень тут же гас.
— У нас есть Ари.
— Я против того, чтобы он участвовал в бою, — нахмурился Гош. — Это не стоять в центре каравана в безопасности и не против нежити биться. Гули — не темный маг крови. К тому же он даже меч держать не может!
— Потому что ты не учишь, — встрял Ари.
— Это потому что ты не учишься! — не остался в долгу паладин.
— Хватит! Я не собираюсь его использовать в прямом бою, — зарубил на корню новую перепалку клирик. — Но вот помочь он нам может. Причем очень сильно.
— И как?
— Ты с братьями ударишь первым и оттянешь на себя учеников этого темного. Как только он покажется — я нападу на него. Вы, барон Гельшат, будете страховать нас со стороны земель ковена.
— Я не трус и не…
— Вы обязаны выжить и стать наследником рода, — с нажимом произнёс клирик. — И в этой ситуации я возлагаю на вас другую, очень важную миссию.
Клирик достал из сумки парочку мутных флакончиков.
— Я вижу, что у вас есть луки. Вам необходимо смазать кончики стрел вот этим составом и спрятаться вот в этом лесочке, — указал Снек на карте. — Это место, где вероятнее всего попытается скрыться тёмный маг, если мы его упустим. Больше ему деваться будет по сути некуда.
— И всё? — нахмурился молодой дворянин.
— Всё. Но при этом вы должны понимать, если этому магу удастся скрыться, то у заставы будут большие проблемы.
Люмберг недовольно вздохнул, но все же принял склянки.
— Теперь ты, — повернул голову к Ари клирик. — Оставь эту железку. Ты будешь проводить малый круг благословения Единого.
— Я же не умею, — буркнул Ари, убирая металлический прут за пазуху.
— А тебе и не надо. Обычный пслатирь и все. Остальное сделаю я, — пояснил Снек и взглянул на остальных.
— Малый круг благословения, — сморщился паладин.
— Я в курсе, что ты потом чешешься, — хмыкнул клирик. — Но если у тебя есть другие варианты, я с удовольствием выслушаю.
Гош на это только недовольно насупился.
Снек оглядел совсем небольшой отряд и кивнул.
— Тогда готовимся.
* * *
Гош шел в полной амуниции.
На его броне были начертаны священные письмена. Щит был украшен тремя серебряными ликами Единого, растянутыми на специальных шнурках, крепящихся к ручке. Клинок был сплошь перемазан специальным составом, способным преодолеть темную защиту.
Шел он не скрываясь по широкой тропинке, которая вела от села к полям. За ним, след в след, шли вооруженные монахи, но следовали они не просто так.
— Не дышу, не моргаю, не двигаюсь. Сердце не стучит, голова не думает. Не живой, не мертвый.
Эту мантру очень тихим голосом в унисон повторяли и монахи, и сам паладин. При этом во рту они держали маленький красный камешек из яшмы со знаками Единого.
Они спокойно прошли до самой деревни и переступили защитные артефакты тёмных. При этом ни один из них так и не сработал.
Группа прошла по опустошенной деревне, где не осталось даже живой скотина в конюшнях, и подошли к парочке домов. Подойдя к ближайшему, они остановились у дверей и перешли на шёпот.
Вперед вышел Гош и подошел к самой двери.
— Да в аду я видал двух этих кретинов! — раздалось из-за нее. — Ни черта они нам не сделают.
— Они ученики, а мы нет, — напомнил другой голос.
— С чего это? Мы слушаем лекции учителя вместе, задание он тоже дает всем. Он же нас наказывает, так почему мы не ученики?
— Потому что проверяет задание по-настоящему только у них!
— Да что с вами такое? Мы такие же тёмные, как и они! С какого перепуга мы должны впятером ютиться в этой халупе, а они вдвоём?!! Сейчас я пойду к ним и во всём разберусь!
Двери скрипнула, и на пороге оказался парень, который уставился на неожиданно возникшего перед ним паладина в боевом облачении.
Кисть паладина описывает круг, раздается свист, и удар снизу разрубает тёмного от паха до середины туловища. Резкий рывок оружия назад, и клинок свободен.
— Не живой, не мертвый, — повторяет Гош, стряхнув кровь с лезвия и бросается внутрь.
За ним, продолжая шептать те же слова, устремляются остальные монахи.
* * *
В добротном деревянном доме, у большой свечи, сидели двое. На столе у них стояла большая миска с парящим мясом, которое они неохотно выщипывали.
— Не случилось бы ничего, если бы наш старый хрыч язык за зубами держал, — недовольно произнёс мужчина лет тридцати. — Демоны меня дернули к нему пойти в ученики.
— Ритуалил на учителя? — хмыкнул сидевший за столом парень с бледной кожей.
— Ну, а как еще? — вздохнул собеседник. — Я же не идиот, как эти молодые кретины. Кто им вообще сказал, что Шашмаш будет их учить?
— Наивные идиоты, — хмыкнул в ответ собеседник. — Кстати, что демонам отдал?
— Младенца, что еще? Не на свою же душу с ними торговать, Конк. — искренне удивился мужчина.
— Они чужую кровь не берут, — нахмурился парень.
— Я еще во время рейда гвардии этих ублюдков три бабы прихватил. — кивнул в сторону мужчина.
— Трахать крестьян, — сморщился бледнокожий парень.
— Знаешь, если нужно было бы, я и овцу бы обрюхатил, — недовольно проворчал мужчина. — Тьма не любит назойливых идиотов и самонадеянных глупцов.
— Мда, — произнёс парень и опрокинул остатки содержимого кружки в рот. — На что только люди не идут ради силы.
— Тебе хорошо говорить, у тебя от рождения метка тьмы. Ты не ходил за учителями. Они сами к тебе выстраивались.
— Шашмаш не приходил. Я сам его выбрал.
— Кстати, а почему?
— Потому что тьма не любит самонадеянных глупцов, — пожал плечами Конк. — А Шашмаш хоть и упертый баран, но самонадеянным никогда не был. Вёл себя всегда достойно. Он силен, умен и практичен. Никогда ни с кем не спорил… почти никогда.
