плечу и начали натирать кожу.
Её старательности стоило бы поучиться многим жрицам. Юмэми уделяла внимание каждому сантиметру, где надо давя сильнее, хоть силы в её руках и было немного. Мягкие прикосновения переходили в поглаживания, окутывали плечи.
Закончив сверху, она вернулась к спине и, скользнув кончиками пальцев вдоль лопаток, коснулась круглой отметины у позвоночника. След раны от того самого боя, когда погиб отец.
— Шрам всё-таки остался...
— Это всего лишь шрам. Даже они зарастают со временем. Всё позади, Юмэми.
— Ты так изменился, Рэйджи, — негромко заметила она. — После того, что случилось с отцом. Повзрослел, стал серьёзнее... иногда мне кажется, ты стал другим человеком.
— Теперь это в прошлом. Я преодолел это, ради нас обоих. Нам нужно двигаться дальше.
— Ты прав, — кивнула она. — И всё же, не рискуй так, Рэйджи. Ты даже не представляешь, что я пережила, когда увидела тебя в больнице.
Не представляю? За полторы тысячи лет я видел и пережил куда больше, чем она может себе вообразить. Сотни и тысячи смертей. Рядом со мной она походила на несмышлёную девочку, плачущую из-за упавшего в грязь пряника.
Несмышлёную, но очень старательную.
В тишине, нарушаемой лишь шумом капель с потолка, я слышал, как стучит её сердце. Мягкие тёплые ладони продолжали водить по спине губкой то в стороны, то сверху вниз. Кончики её пальцев касались кожи и вызывали приятную дрожь. Чёрт, если она так моет, как же тогда выглядят её ласки?
Тело подростка среагировало мгновенно. Подхваченная ураганом гормонов фантазия нарисовала, как я снимаю с Юмэми купальник и, прижав к запотевшей стене, начинаю ласкать её. Она пытается сопротивляться моим рукам, но уже через минуту сама подается ко мне, упрашивая продолжать. Образ был таким ярким и живым, что я почти ощущал в ладонях её упругие груди и вкус её поцелуев.
Вверх, вниз... её узенькие ладони чувствовались даже сквозь губку. Усердная девочка дошла уже до поясницы, словно нарочно касаясь пальчиками боков. От её прикосновений голова шла кругом. Я закрыл глаза, полностью погружаясь в фантазию... и едва не вздрогнул.
Я посмотрел на астральное тело — сома вливалась в меня уверенной струёй. Куда сильнее, чем могла дать любая жрица. Они шли на любые ухищрения лишь ради пары лишних капель энергии! Все эти оргии, молитвы, поклонения.
Но то, что делала Юмэми...
Это было глубже страсти и веры. Она была особенной. Такого мощного потока не было никогда.
Что же в тебе сокрыто, Юмэми Ямада?
— ...всё, я закончила. Мне пора идти.
Я обернулся. Она так близко, что я чувствовал сквозь запах мыла её духи, тепло её рук.
— Погоди, не всё, — я взял её мягкую ладонь. — А спереди?
Она аж замерла. Надо же, её удивление выглядит так мило. А пока в хорошенькой головке Юмэми сочувствие боролось с разумом, её взгляд медленно пошёл вниз.
— Рэйджи, это немного неправильно, но...
Из-за двери раздалась трель звонка. Осекшись на полуслове, Юмэми обернулась к входу.
Чёрт...
— Домоюсь сам, ступай, — я отпустил её руку. Она быстро вышла из душевой и, закутавшись в халат, пошла к двери.
Вот же досада... ну да ладно, для первого раза хватит. Того, что я увидел, пока более чем достаточно. А продолжение будет, непременно.
Закончив с мытьём, я уже одевался, когда хлопнула входная дверь, а через минуту донесся приглушенный звук машины, отъезжающей от дома. Я вышел из ванной.
Юмэми сидела на полу в прихожей, сжимая кулаки, а рядом стояли два пакета, доверху набитые новыми подарками якудза. В воздухе ещё витал запах мужского парфюма и дешёвых сигарет. Я нахмурился.
— Всё хорошо?
— А... да, родной. Всё в порядке.
Из её сжатого кулака торчал край смятого конверта. Деньги. Те, что она наотрез отказывалась брать.
Вопросы были излишни. Но впервые за всё время на этой планете я почувствовал горечь.
К чёрту церемонии. Завтра я возвращаюсь в Махо-кай.
***
Следующее утро было полно сюрпризов. И начались они сразу, как только я открыл дверь в класс.
— Рэйджи, дружище!
Кодзиро Таро, будто поджидавший меня у входа, облапил меня как старого знакомого.
— Привет, Кодзиро, — кивнул я и оглядел весь класс. Странно... за полторы недели здесь всё поменялось. Тихони, боявшиеся высунуть нос перед второгодками, преобразились. Пара шумных компаний, группки девчонок и парней, обсуждавшие школьные дела, и несколько одиночек.
— Доброе утро, Ямада! — кивнул паренёк у входа. Тот самый, что получил фингал в прошлый раз. Как там его... да пофиг.
Кивнув парнишке, я прошел к своему месту, попутно подмечая тонкости новой обстановки. Многие открыто смотрели на меня и улыбались, кто-то здоровался, но были и другие.
Темноволосый парень в очках, сидевший в конце класса у окна, пристально смотрел на меня. Не дрищ, но и до здоровяка Таро ему было далеко. Эта поза, манера держаться, и взгляд... так смотрят на конкурента, от которого нужно избавиться. Надо взять его на заметку.
Ещё двое тусили возле группы парней и девчонок, бурно обсуждавших вчерашнюю дуэль на школьной арене. И, заметив мой взгляд, не смогли скрыть недовольства. Один, покрупнее и покрепче, сунул сжатый кулак в карман, а второй что-то негромко сказал ему — и оба отвернулись.
Третьей была девчонка, сидевшая сразу за очкастым фингальщиком у входа. Ещё в прошлый раз я заметил, как она поглядывала на меня и наматывала русый локон на пальчик. Спортивная фигура, два хвостика, пирсинг в ухе и ноздре. А ещё сбитые костяшки и свежие бинты на запястье. Эспер, или просто фанатеет от тренировок?
Увидев меня, она приосанилась и с ухмылочкой проводила взглядом. Нехорошим таким, плотоядным взглядом хищника. За этой дикой кошкой нужен глаз да глаз, такие могут и в ногу впиться, и в спину ударить.
Гремучая получалась смесь. Похоже, не все рады раскладу, что второкурсников выбил какой-то неодаренный. Возникшее напряжение было терпимым, но лишь до поры.
Я прошел у первого ряда и задержался у парты старосты.
— Доброе утро, Ямада.
— Доброе, Могами.
Рыженькая, неизменно сидевшая за ней, дружелюбно кивнула мне и подняла тетрадку с выведенной надписью.
"Привет, Ямада Рэйджи!"
— Здравствуй, ээ...
— Хаясэ, — подсказала староста. — Хаясэ Айко. Вообще-то мог бы прочитать в списке класса...
— Приятно видеть тебя в хорошем настроении, Могами, — съязвил я. — Готова повторить?
— Повторить что?
— Ну помнишь, когда ты навещала меня в больнице, — поиграв бровями, я сел на место.
— Ухуу, Ямада, только не говори, что ты охмурил нашу старосту? — Кодзиро расплылся в ухмылке.
— В своих мечтах! — фыркнула она. — Ямада, как представитель класса, я должна сделать тебе выговор!
— И за что же?
— Ты подрался со старшеклассниками, причём дважды. Вместо того, чтобы сказать мне, или попытаться договориться, полез в
